Что ж. Предупредить товарища Сталина не удалось. Попробуем предупредить господина Гитлера…
Глава 2
– Ну, и что ты хотела мне сообщить?
– Сейчас, – говорю я и громко добавляю по-русски: «Петька, если ты тут, подай знак».
В воздухе появляется левая Петькина тапочка и падает мне на голову. Петька идиот. Кричу брату: «Быстро, готовь доказательства. Только ничего высокотехнологичного и никаких дат. Придумай что-нибудь». И продолжаю уже по-немецки:
– Господин Гитлер, то, что я сейчас скажу, имеет невообразимую важность. Прошу отнестись к моим словам крайне серьезно. Разумеется, вам будут предоставлены все необходимые доказательства. Но сейчас на это нет времени. И потому я прошу вас пока что поверить мне на слово. Косвенным доказательством можете считать способ моего прибытия к вам. Согласитесь, способ необычный, верно?
– Верно, необычный. А ты считай вступительную речь законченной. Говори по существу.
– Рейх стоит на пороге великих побед. В предстоящей войне немецкому оружию не будет равных. Немецкие солдаты покроют себя неувядаемой славой и совершат массу героических подвигов.
– И это твое срочное сообщение? Это все я знаю и без тебя.
– А я еще не закончила. Рейх стоит на пороге великих побед. За которыми последует грандиозная военная катастрофа. Мир еще не знал таких поражений. Германия будет уничтожена, раздавлена и прекратит свое существование как независимое государство. А лично для вас, господин Гитлер, война закончится позорной смертью. И вместе с вами погибнет каждый пятый немец, включая детей и стариков.
– Кассандра, ты ведь понимаешь, что после этих слов у тебя не осталось шансов на жизнь. Как ты вообще осмелилась сказать такое мне? И я совершенно не верю в эту чушь.
– Вот это, на полу. Что это такое?
– Детская тапочка.
– Как она тут оказалась?
– Упала с… э-э-э…
– Вот именно. И вспомните, откуда я тут взялась. А вместо тапочки ведь действительно может прилететь граната.
– Ты пытаешься мне угрожать? Мне??
– Стоп! Не надо злиться. Господин Гитлер, я пытаюсь помочь вам. Помочь сохранить Рейх и жизнь. И раз уж вам не дорога жизнь собственная, подумайте о миллионах немцев, которых вы толкаете в могилу. Миллионах!
– А чего ты хочешь от меня?
– Отложите нападение на Советский Союз. Заметьте, я пока не прошу даже отменить его. Отложите на сутки.
– Это невозможно.
– Невозможно на потолке спать, одеяло падает.
– Ты не поняла. Операция уже началась. Отменить ее не сможет даже господь Бог.
– Остановите главные силы. Еще не поздно. Поймите, Рейх погибнет!
– Нет!
Вот чурбан упертый. В этот момент сверху на меня падает лист бумаги, за ним еще один. Перехватываю их и вижу, что это две половинки одной распечатанной на печатнике фотографии. Петька что, совсем там рехнулся? Зачем он разрезал фотографию пополам? Тут падает новый листок. Та же фотография, только уже целиком. Судя по внешнему виду Рейхстага на фотографии, сделана она была в мае 45-го.
– Взгляните вот на это. Фотография черно-белая, и тут не видно, но уверяю вас, флаг над этим зданием – красный.
Дальше листы стали падать на меня один за другим. Вероятно, Петька нашел что-то вроде истории войны в фотографиях. Я ловлю еще теплые после печатника листы и по очереди передаю их Гитлеру. А того явно проняло. Щека дергаться стала. Руины Брестской крепости. Горящий советский танк. Горящий немецкий танк. Немецкий солдат на фоне горящего моста в Киеве. Сталин, Рузвельт и Черчилль втроем. Огромная колонна немецких военнопленных. Колонна советских танков, двигающихся мимо покосившегося дорожного указателя «Berlin – 80 km»; на заднем плане различима пара сгоревших танков с крестами. Труп переодетого рядовым Гиммлера. Нюрнбергский процесс и Геринг на скамье подсудимых. Парад Победы и груда немецких знамен перед Мавзолеем (эта цветная). Памятник воину-освободителю в Трептов-парке. У ног советского солдата хорошо видна поверженная свастика. Прошлогодний парад на Красной площади. На фоне Мавзолея новейшие советские танки «Т-110». Красные флаги и звезды на башнях не позволяют усомниться в том, танки какой именно страны сфотографированы.
– Довольно, хватит! Откуда это?
– Неужели вы еще не поняли? Я из будущего. Все это уже было, было! Я хочу спасти Рейх от унизительной капитуляции и ужасов оккупации. Спасите свою страну и свой народ, господин Гитлер! Это ваш долг! Долг перед нацией!
– Нападение на Россию – ошибка?
– Хуже, чем ошибка. Это катастрофа. Нет, еще хуже. Это – смерть! Ваша разведка чудовищно просчиталась. Силы русских невероятно недооценены.
– Проклятье!
Быстро взглянув на часы, Гитлер, сжимая в руке фотографии из будущего, торопливо выходит из комнаты. Меня он с собой не приглашал, но и не приказывал остаться. Поэтому я тихонечко семеню босыми ножками следом. Кажется, сам Гитлер меня не замечает, а охрана меня не останавливает, так как я делаю вид, будто иду за фюрером по его приказу. Вскоре приходим в знакомую мне комнату с большой картой. Генералы все еще там, шушукаются. При нашем появлении разговоры моментально стихли, и все резко застыли по стойке «смирно».
– Браухич!
– Мой фюрер!
– Операция «Барбаросса» отменяется. Все отменяется! Немедленно приказ всем командующим группами армий. Поставьте в известность финнов и румын. Флоту немедленно прекратить установку минных полей на Балтике.
– Но… мой фюрер, почему??
– Потому, что я так приказал.
– Мой фюрер, часть самолетов уже в воздухе.
– Вернуть! Пересекать границу запрещаю. Стрелять по русским запрещаю!
– А диверсионные подразделения? Они уже работают.
– При первом же сеансе связи прикажите прекратить все диверсии. Уже заминированное – не взрывать. Замаскироваться и ждать приказов. При угрозе захвата – уходить. При невозможности уйти – сдаваться русским без боя. Вступать в бой запрещаю при любых обстоятельствах.
– Сдаваться? Сдаваться русским?..
– Вам известно такое слово: «приказ», фон Браухич? Вы получили ПРИКАЗ! Исполнять!!
– Яволь!
– Шмундт!
– Мой фюрер!
– Связь со Сталиным мне. Немедленно!
– Мой фюрер, но в Москве уже глубокая ночь.
– Плевать! Пусть найдут и разбудят. Немедленно!
– Яволь!
– Бегом!!!
Ух, как он тут всех построил! А у меня ноги замерзли. Босиком холодно. Паркет холодный. Им-то хорошо в сапогах. Тут Гитлер заметил меня. Задумчиво посмотрел на смятую бумагу в своей руке, потом на меня, потом опять на бумагу, буркнул мне: «Иди за мной» – и направился к выходу.
Эту песню теперь так и не напишут. Я успела. Фух…
Глава 3
Гитлер привел меня в небольшую комнату, где стояли диван, столик и пара стульев. На потолке яркая лампа. Окна не было вовсе. Привел, оставил меня в этой комнате одну и ушел. Еще и дверь запер. Не удивлюсь, если окажется, что с той стороны двери он и охрану выставит.
Я забралась с ногами на диван, обхватила ступни ног руками и принялась отогреваться. Холодно тут у них, хоть и лето. И есть хочется. Я же с утра ничего не ела. Хоть бы бутербродов каких дали, что ли. Фашисты.
Блин, и почему именно я? Ну мне-то это за что? Петька все про попаданцев читал – вот и проваливался бы сам сюда. Хотя нет. Ему нельзя. Петька слишком возбудимый. Он наверняка сразу набросился бы на Гитлера и попытался бы его загрызть. Ни к чему хорошему это не привело бы. Застрелили бы его, вот и все. А я… Черт, лишь вдруг поняла, что именно я совершила! Ой, мамочки! Да если разобраться, я уже сделала больше, чем все Петькины попаданцы в 1941 году, вместе взятые. Предупредить товарища Сталина, изобрести автомат Калашникова и напалм, помочь с атомной бомбой. Ага. А я всего-то отменила войну. Великой Отечественной не будет вообще!
