– …И мы, как юные ленинцы, как последовательные борцы за торжество коммунистических идей во всем мире, следуя заветам великого Ленина на пути…

– АААП-ЧХИ!!! АААП-ЧХИ!!! АААП-ЧХИ!!!

Да кто же этого недоделанного барабанщика в группу включил? Блин, ведь Молотов обещал, что в ней будут нормальные, адекватные ребята. Если вот это у них «адекватные», то представить себе неадекватных мне просто страшно. Это же надо было ляпнуть такое в присутствии Геббельса и десятков свидетелей! Остается надеяться, что знающих русский язык достаточно хорошо среди встречающих немного, и этого пингвина просто не поняли, благо тараторил он очень быстро, явно долго тренировался на пионерских сборах.

К счастью, помимо этого ненормального в группе советских школьников были и более вменяемые ребята. Мой фокус с чиханием удался. Пока я чихала, один из самых рослых ребят наступил придурковатому оратору на ногу, заставив замолчать. А затем его быстро утянули за штаны внутрь кучи пионеров.

Вроде бы обошлось. По крайней мере, прямо сейчас в гестапо никого тянуть не собираются. Я вольно (ну, хорошо, очень-очень вольно, творчески переработав) перевела для собравшихся на немецкий язык краткую речь юного идиота. Потом приветственную речь толкнул Геббельс. Типа, как невероятно он рад приветствовать… представители родственной расы… тепло и радушно… Теперь я на русский переводила, для наших.

Все, приветственная часть окончена. Телефоны и адрес советского посольства в Берлине со схемой проезда, а также конспект инструкций всем ребятам должны были раздать еще в поезде. Кто именно где будет жить, давно распределили, за ребятами уже приехали вызвавшиеся пригласить их к себе в гости берлинцы. Все – с детьми. Это было непременное условие. И сейчас советских пионеров без спешки, по списку, разбирали немецкие семьи.

Геббельс знакомится со своей гостьей – Таней Лисицыной. Девчонка лет девяти в старомодном белом платье и с красным галстуком на шее смущенно произносит на ужасно корявом немецком фразу о том, как сильно она рада знакомству. Действительно, чем-то похожа на Хельгу, старшую дочь Геббельса. Такие же косички. С Хельгой я познакомилась три дня назад, когда приезжала провожать в Москву поезд с немецкими детьми.

А вот того «оратора» отпускать нельзя ни в коем случае. Длинный язык и отсутствие мозгов – гремучая смесь. Если отпустить его в свободное плавание, он обязательно тут в беду попадет. Нельзя ему без присмотра.

Поэтому мальчишку пришлось пригласить к себе в гости мне самой. Меня он может агитировать вполне безопасно. Семья, которая ждала этого парня, похоже, несколько огорчилась, но я пообещала им, что они непременно попадут в следующий список принимающей стороны, если практика обмена будет продолжаться.

В машине этот обалдуй продолжал вести среди меня агитационную работу. На всякий случай я подняла звуконепроницаемое стекло, отгородившись от водителя. Я очень сильно подозреваю, что мой водитель, телохранители, а возможно, и горничные вполне понимают по-русски. Хотя при мне все время разговаривают исключительно по-немецки.

Когда мне удалось поймать паузу в трескучих лозунгах, я перехватила инициативу и узнала, как зовут моего говорливого гостя. Оказалось, что зовут его Алеша, а фамилию он носит… Никонов! Услышав это, повнимательнее пригляделась к лицу парня. Знаете, что-то такое действительно есть. Похожую физиономию я ежедневно вижу в зеркале. Неужели предок? Тогда понятно, почему его включили в группу, несмотря даже на особенности его характера.

А «предок» тем временем продолжал бухтеть о мировой революции, самой передовой стране и неизбежном крахе капиталистического строя. Я же слушала его и думала о том, что вот мальчишка сидит и даже не догадывается, как дико и нереалистично выглядит советский пионер в красном галстуке и в красной повязке со свастикой на рукаве.

Но дико он выглядит лишь с моей точки зрения. А остальные советские ребята все надели повязки и не поморщились. Для них свастика – всего лишь символ Германии. Мне же до сих пор, даже три месяца спустя, иногда хочется плюнуть на нее.

Три месяца. А ведь действительно сегодня 22 сентября. Уже три месяца я тут. Насколько я помнила, у нас, в нашей истории, к этому времени пал Киев. А тут Киев – простой советский город, столица Украинской ССР. Газета «Правда» неделю назад напечатала фотографию, на которой видно, как встречают киевляне на вокзале прибывшего в город из Москвы нового руководителя республики, Первого секретаря ЦК КП УССР товарища Кагановича. СССР совсем недавно, буквально в августе, установил дипломатические отношения с Исландией, и предыдущий Первый секретарь украинской партийной организации товарищ Хрущев отбыл к новому месту работы. Он назначен послом СССР в Исландии. Об этом тоже «Правда» написала.

Вообще, советских газет и журналов в свободной продаже в Рейхе нет. Компартия тут до сих пор запрещена, но я знаю, что Гиммлер работает над этим. Возможно, в каком-то варианте, переименовав, ее вскоре все же разрешат. А еще я знаю, что гестапо при содействии внешнего СД второй месяц готовит побег Эрнста Тельмана. Уже решили, кто именно из его верных сподвижников бежит вместе с ним из концлагеря, а кто трагически погибнет при побеге. Фальшивые документы Тельману сделали, на границе его ждут. Так что вскоре он будет руководить немецкими коммунистами из Москвы.

Когда я заехала в здание РСХА на Принц-Альбрехтштрассе и нахально завалилась на совещание, там шло обсуждение того, нужна ли Тельману пробитая пулей арестантская шапочка или нет. А если нужна, то как это лучше сделать? Стрелять в бегущего Тельмана опасно, можно случайно попасть. А вручить шапочку с дыркой от пули до или после побега – побег получится нереалистичным.

Как меня впустили туда? Ха, с моей-то мощной бумагой от фюрера? Иоганн Вайс удавился бы от зависти, увидев ее. Да и оригинальный Штирлиц со своим подносом апельсинов на фоне меня выглядит бледно. Официально я по-прежнему личный переводчик Гитлера и роттенфюрер СС. Но партийная и военная верхушка Рейха воспринимает меня как глаза и уши фюрера. Что-то вроде контролера. Что вообще-то с каждым днем все больше и больше соответствует действительности.

Разумеется, меня не любят. Контролеров нигде не любят. И еще меня совершенно явно боятся. В моем присутствии разговоры становятся какими-то скомканными, а любое мероприятие как-то подозрительно быстро завершается, хотя я никогда ни во что не вмешиваюсь, а просто тихо стою или сижу в сторонке. В особенности натянутые у меня отношения с Мартином Борманом. Ему очень не нравится, что я могу что-то там докладывать Гитлеру, минуя его.

И никому невдомек, что я вообще-то контролер не столько Гитлера, сколько товарища Сталина. Все равно ведь они фашисты! Хотя война в ближайшем будущем совсем уж невероятна. В начале сентября я присутствовала на совещании в Рейхсканцелярии, где генерал Йодль докладывал о ходе Африканской кампании и успехах Роммеля.

Наши из 2028 года за двенадцать тонн золота и право передать в Москву-41 информацию по месторождениям алмазов в СССР продали Гитлеру очередную тайну. А именно координаты месторождений нефти в Ливии. Узнав, что приличных размеров запасы нефти находятся прямо под носом, Гитлер страшно разволновался. В Ливии в то время уже достаточно успешно действовал экспедиционный корпус Роммеля. В свете полученной информации о ливийской нефти Гитлер принял решение о решительном усилении африканской группировки. В Ливию предполагалось переправить всю 6-ю армию вермахта, 4-й воздушный флот, а также провести в Средиземное море линкор «Тирпиц».

Конечно, переместить такую массу людей и техники, да еще и по возможности скрытно, задача нетривиальная. Ну, так на то штабы и существуют. Вот Йодль и докладывал, как он с этой задачей справился. Первые солдаты 6-й армии ступили на африканскую землю 8 августа, и Роммель практически с ходу бросил их в бой. 16 августа капитулировал гарнизон Тобрука. К настоящему моменту, насколько я знаю, переправка 6-й армии все еще продолжается, но Роммель клятвенно заверил Гитлера, что его передовые части к началу октября выйдут к Суэцкому каналу.