И Гитлер о таком варианте развития событий осведомлен. Мне скинули сюда бумагу, подписанную лично председателем КГБ товарищем Путиным. И в ней на двух языках (по-русски и по-немецки) было написано, что ответственность за жизнь и здоровье внештатного сотрудника КГБ СССР Натальи Никоновой возлагается лично на Адольфа Гитлера. И в случае моей гибели по любой причине ему следует ожидать некоего неприятного сюрприза. Например, противотанковой гранаты в тарелку во время обеда. Даже пробный запуск гранаты провели в присутствии Гитлера. Петька мне сюда учебную гранату швырнул.

Отказывается, никто, кроме него, сделать что-нибудь подобное не в силах. Сунуть руку в окно может он один. Мне кажется, это наши считалки никого не пускают. Вернее, моя. Петька-то в свою «Соньку» новых пользователей завел, а вот в мою «Белку» не может. Это только я могу. А «Белка», кроме меня и Петьки, никого не знает. И заменить считалки другими не получится. Для этого придется окно закрывать, а делать это нельзя никак. Открыть его снова не удастся. Ведь Петькина хреновина может открывать окна только в прошлое собственного мира. А после моего вмешательства в местные дела этот мир уже не является прошлым моего старого мира. Там по-прежнему в учебниках истории записано, что Великая Отечественная война была, и началась она 22 июня. Петька специально проверял.

Так вот и получилось, что у нас с Гитлером вроде как пат в этой смертельно опасной игре. Я не могу отсюда вернуться обратно домой. А пока я тут, наши не могут никак насвинить фашистам. Потому что иначе меня здесь запросто расстреляют. Но и фашисты мне ничего сделать не могут. Вариант получить гранату в суповую миску Гитлеру совершенно не нравится. Ведь защититься от этого он никак не может.

А еще я категорически отказалась помогать фашистам какой-либо информацией технического или исторического характера. Вернее, не так. Помогать я согласилась, но при условии, что вся информация из будущего обязательно станет передаваться и в СССР. Конечно, идеальным вариантом было бы помогать только нашим, но кто же меня отпустит-то? Гитлер не дурак выпускать меня. Понимает, что если я сбегу от него в СССР, то очень скоро отставание всего мира от СССР в науке и технике станет непреодолимым.

Поэтому вчера, 24 июня, в Москву вылетел министр иностранных дел Германии Риббентроп, договариваться о личной встрече товарища Сталина с Гитлером. В качестве дополнительных аргументов ему передали из будущего цветные копии страниц какой-то пока еще не опубликованной, но уже написанной рукописи самого товарища Сталина. Нашли где-то в архивах. Ну а сегодня Гитлер неожиданно пригласил меня пообедать вместе с ним. Мне, правда, совершенно не улыбалось сидеть за одним столом с фюрером, но отказаться я, понятно, не могла.

А моих теток на обед не позвали. Они проводили меня, а сами так и остались на стульчиках в соседней комнате. Кроме Гитлера и меня, в обеде участвовал еще и Гиммлер. Я его сразу узнала. В учебнике истории портрет видела. А больше-то я, пожалуй, никого из фашистской верхушки и не знаю в лицо. Разве что Геринга смогу опознать. Но его не по лицу, а по… другой части организма, которая у него весьма широкая. Ах, да! Еще Геббельса узнаю. А больше никого.

Ну, пообедала я с ними. В принципе ничего страшного. Не стошнило. К свастикам на каждом шагу я потихоньку привыкаю. Уже почти не тянет плевать в них. И эсэсовцев меньше стала бояться. А чего? Штирлиц вон сколько времени с этими упырями жил. Даже сам был эсэсовцем.

Единственная неприятность во время обеда случилась в самом его конце. Когда мне половина гантели чуть на голову не упала. Наши с той стороны все окно исследуют. Всякие вещи суют в него. Вчера даже пытались телефонную связь наладить. Провод-то сунули, телефон тоже. Правда, телефон какой-то древний. Не иначе из музея какого. Причем немецкий. Может, даже и трофейный. Я так понимаю, современную технику светить не хотели, вот и сунули это старье. Только все бесполезно оказалось. Связь так и не установили. Не проходит через окно сигнал.

А с гантелей Петька, конечно, погорячился. А если бы и на самом деле попал? Они же у него пятикилограммовые. И поймать головой такую дуру… Да я бы после этого и говорить разучилась. Если бы вообще жива осталась. Единственное, что остановило меня от того, чтобы громко выразить вслух Петьке все, что я о нем думаю, так это то, что в комнате я была не одна. Гиммлер, кстати, вообще оказался обладателем на редкость изысканных манер. Ругаться при нем как-то неудобно. Так что всего лишь заорала Петьке:

– Идиот!!! Придурок!!! Тупица!!!

– Хм. Ну, пусть будет так. Фамилия достаточно редкая, но явно немецкая. Проблем с этим возникнуть не должно. А какое ты себе выбрала имя?

– Эльза. По-моему, красивое.

– Не возражаю. Пусть будет Эльза.

– У меня в том мире есть подруга по имени Эльза. Я к ней в гости недавно ездила. Она в Берлине живет.

– А как ее фамилия? Возможно, мы сможем найти тут ее предков.

– Зачем? Для чего мне ее предки? Не нужно никого искать, господин Геббельс.

– Хорошо. Не хочешь – не станем искать.

– Так вы придумали, кем я буду?

– Да, разумеется. Очень красивая и романтическая легенда.

– И кто же я по вашей легенде?

– Я считаю, удобнее всего сделать тебя любовницей фюрера.

– Кем?!!

– Любовницей фюрера…

Это Геббельс, конечно, загнул. К счастью, он вовремя поправился и уточнил, что любовницей Гитлера я буду понарошку. Требовать от меня исполнения моих прямых обязанностей никто не собирается. Статус же любовницы мало объяснит мое присутствие в ближайшем окружении фюрера. Это еще послужит и дополнительной маскировкой для одного лица.

Я как про это таинственное лицо услышала, так сразу ляпнула, что уж не Еву ли Браун он имеет в виду. Так Геббельс аж посерел весь при таких моих словах. Оказывается, сейчас это страшный секрет, и моя номинальная сменщица считается простой секретаршей. Надо же. А я не знала, что это секрет.

Ладно, раз понарошку, то я согласна. А то иначе действительно непонятно, с какого перепуга Гитлер потащил меня с собой на встречу с товарищем Сталиным. Риббентропу удалось договориться о встрече. Причем встреча эта будет происходить на советской территории. Фактически Гитлер самого себя отдает в заложники. Но, так или иначе, договориться с СССР для него теперь стало жизненно важно. Неделю назад Петька просунул мне в окно конверт с личным письмом для Гитлера. Кто письмо написал и о чем оно было, я понятия не имею. Но после его прочтения Гитлер совсем шелковый стал. Со мной же вообще носится как с писаной торбой. Знаете, как меня охраняют? О, сейчас расскажу.

Живу я вот уже пятый день за городом, недалеко от Берлина. Откуда знаю, что недалеко? Так всего часа два сюда ехали, вот откуда. Кстати, как меня перевозили в этот лесной домик из Рейхсканцелярии, где я первоначально оказалась, – отдельная история. Во-первых, везли меня ночью. Во-вторых, охрана. Знаете, сколько человек охраняло меня? Я насчитала четыре грузовика с эсэсовцами. И еще два каких-то колесных броневика. Это не считая мотоциклистов. Рядом с моей машиной с обеих сторон всю дорогу ехало по мотоциклу. И, по-моему, еще пара впереди, перед колонной. Но их мне было плохо видно, так как обзор передний броневик загораживал.

Сам домик, куда меня привезли, был довольно милым. Жить можно. Правда, впечатление несколько портил глухой высокий забор с натянутой по верху колючей проволокой. Причем забор этот был двойным, я заметила, когда ворота проезжали. А пространство между заборами круглосуточно патрулировали эсэсовцы с собаками. Они пару раз облаяли меня (собаки, не эсэсовцы), когда я слишком близко к забору подходила. Что, думаете, всего два забора? Как бы не так. На самом деле эти два забора – последняя линия обороны. Были еще два забора, метрах в трехстах один от другого. И оба они, конечно, охранялись. Мне кажется, это какая-то запасная дача самого Гитлера.