— Потому что человек никогда не будет равен дракону, — ответил тот без единой эмоции в голосе. — Тот, кто утверждает обратное — смешон.

Мудаки вы здесь все, вот что я могу сказать.

Закончив выступление, факир ловко поймал брошенную ему королем монету. Попробовал ее на зуб и сунул в карман. Поклонился снова и собрался, наверное, уходить.

— Стой, — голос короля стал ледяным. — Ты что, сомневаешься во мне?

Все стихло, как будто кто-то накрыл площадь куполом.

— В-в-ваше величество? — прозаикался факир и на всякий случай отвесил поклон до пола.

— Ты попробовал монету на зуб, — проговорил король. Его голосом можно было бы заморозить что-нибудь огромное. — По-твоему, я могу тебя обмануть? Может, ты вовсе не считаешь меня королем? И имеешь наглость сообщать мне об этом в лицо?

Лицо факира по цвету сравнялось с белой мантией короля.

— Ваше величество… — начала я, но меня прервал Перс.

— Я разберусь с ним, ваше величество, — он поднялся, вскочил на стул, а затем перемахнул через стол, как будто взлетел. Чеканя шаг, подошел к факиру и, схватив за плечо, поволок в сторону от площади.

Король, глядя им в спину, и откинулся на спинку трона. Кто-то из придворных бросил вслед факиру кость, все засмеялись.

— Что он с ним сделает? — одними губами произнесла я.

— Ничего более страшного, чем если бы Перс предоставил разбираться с этим королю, — мрачно ответил мне на ухо Сорин и тут же дернул меня к себе. — Зачем ты пришла сюда? — рыкнул дракон мне в ухо. — Нарочно, чтобы мне насолить?

Его руки лежали на моих плечах, и страх, навеянный присутствием короля, вдруг успокоился. Отчасти из-за того, что рядом с Сорином я чувствовала себя спокойно, отчасти — из-за того, что не собиралась демонстрировать ему свои слабости.

— Конечно, — кивнула я, отпивая вина. — Я все делаю, чтобы тебе насолить. — Я обернулась к дракону, у которого от ярости побелели губы: — Опомнись! Я в первый раз в городе, а тут такая движуха! Конечно, я сюда пришла. Шутишь что ли?

— Тут такая — что? — спросил дракон и тут же помотал головой. — А ну… Я сколько раз просил обращаться ко мне на вы?

— Как скажете, господин, — опустила глаза я и погладила кошку, которая решила устроить голову на моей ступне и немного поспать. Прелесть. Почему я никогда раньше не заводила кошек? Кажется, Женя их не слишком любил. Эх, вернуться бы лет на десять назад, насколько другой была бы жизнь.

Может, и к бабке-гадалке, ни к ночи будет упомянута, идти бы не пришлось.

Я снова отпила немного вина, а затем, помедлив, осушила весь бокал и подняла его повыше, чтобы слуга, курсирующий вдоль стола, мог снова его наполнить.

Вино было легким, столовым, но я ничего не ела весь день… Возможно, поэтому мной овладело веселое залихватское настроение и ощущение, что море мне по колено.

В конце концов, что мне терять? Еще раз отдадут дракону и сделают рабыней? Всыплют плетей? Я фыркнула. Ну и пускай.

Сорин, с существованием которого я уже почти успела смириться, снова начал бесить до черных мушек перед глазами. Я вспоминала его недавние слова и сама себя накручивала. «Человеческие женщины — хрупкое имущество», «ты — моя собственность».... Да как он смеет относится ко мне так?! Нет, конечно, я его собственность — по законам этого мира. Но я-то из другого! И для меня одна мысль о таком — возмутительна. Дракон ведь пришел за мной, выследил с помощью магии ошейника, да и нагрелся он на моей шее не просто так: наверняка ведь Сорин пытался так меня остановить и не дать бросится к кошке.

Сорин де Драго… Кажется, ты в контрах с королем.

Посмотрим, как ты будешь себя вести, когда твоя собственность внезапно обретет голос.

— Ваше величество, — обернулась я к королю и широко улыбнулась. — Я не знаю, как благодарить вас за то, что мне позволено сидеть рядом с вами. Идя сюда, я надеялась лишь краем глаза увидеть вас, а получила дар, сравнимый лишь с сиянием солнца в холодный зимний день.

— Кэтэлина, ваши речи сладки, как мед, — ухмыльнулся король и отпил вина.

Сорин хмыкнул. Так-то! Думал, я только огрызаться умею? Вежливой и обходительно я тоже могу быть, но не для тебя мама ягодку растила.

— Ваше величество, — перешла я на шепот, — Не знаю, будет ли мне дозволено обратиться к вам с просьбой. Право, я не смею и думать о таком…

— Просьбой? — король заинтересованно поднял бровь. — Что ж, вы можете попробовать.

Наверное, он ждал, что я попрошу драгоценности, земли — или что там обычно просят у королей?..

— Кэтэлина… — предупреждающе рыкнул Сорин.

— Ваш меч, — с придыханием произнесла я, наклонившись ближе к королю. Одна из придворных дам пронзила меня ненавидящим взглядом, но я никак на это не отреагировала. — У вас такой большой меч, ваше величество. Твердый, крепкий… Можно потрогать?

Сорин поперхнулся, а я как не в чем не бывало продолжила хлопать ресницами. Конечно, я и женские чары существовали на противоположных концах жизненного спектра, но ничего особенного здесь и не требовалось. Сорин взрывался по самым пустячным поводам: каждый раз, когда я вела себя так, как будто — возмутительно! — у меня наличествовала свободная воля.

Так что флирт с королем, пусть и неумелый, явно должен был его взбесить. Главное сейчас собрать волю в кулак и не обернуться, чтобы посмотреть на его лицо. А что касается короля… если наши исторические фильмы не врали и я все верно поняла из того, что увидела, ему здесь все бессовестно льстят.

Лицо короля вытянулось, а затем он улыбнулся. Удивительно, что его улыбка никогда не касается глаз. Они остаются пустыми и колючими, так что выражение лица напоминает оскал. У Сорина все наоборот: я не помню, чтобы он хоть раз улыбался, но глаза у него все время горят, как костер.

— Вас так интересуют мечи, Кэтэлина?

— Только если они принадлежат королю.

— Меч Сорина вас не устраивает?

— Боюсь, я не вправе обсуждать это, ваше величество.

— Отчего же? — от холодного взгляда короля хотелось поежиться, но я только коснулась пальцами ошейника.

— Я — вира и принадлежу де Драго. Пока он не захочет иного. Мне не пристало обсуждать хозяина.

— Вы говорите не как деревенская девушка, Кэтэлина. Кто же вы?

— Я… — ох, спалилась! — Это ваше присутствие вдохновляет меня, ваше величество. Мой хозяин подтвердит, что я и двух слов не могла связать до встречи с вами.

— Это так, Сорин?

— Я к ней не прислушивался, — буркнул тот.

— И зря, — это уже голос Перса.

— Одно мое слово — и вы принадлежите мне, — король широко улыбнулся, и снова глаза его остались ледяными.

Я замерла.

— Вы можете снять ошейник? — неверяще спросила я.

— Разумеется, я же король. — Он скользнул пошлым недвусмысленным взглядом по моей фигуре.

Господь боженька и все его потомки! Кажется, я забыла, как дышать.

— Ваше величество…

— Девушки, способные выносить и родить ребенка от дракона, всегда будут в чести. И в королевской постели тоже. Как верно заметил Сорин, я озабочен продолжением рода Синай, к которому я принадлежу после женитьбы на моей несравненной принцессе Игрид, сбереги Огненный ее крылья в посмертии.

А вот с вынашиванием и рождением пролет, ваше величество, во мне, знаете ли, даже человеческие дети не сильно уживаются.

Об этом я вам, конечно, не расскажу. Кто же при приеме на работу все карты раскрывает?

— Не выйдет, — медленно и громко проговорил Сорин, а затем грохнул чем-то об стол. Кажется, кубком.

Раздался скрежет металла, как будто меч вытаскивался из ножен.

— Сорин, не надо… — попытался остановить его Перс.

— А ну повтори, — угрожающе сказал король.

Ох. Я обернулась.

— Виру нужно спасти, а не присвоить, — Сорин улыбнулся уголком губ, глядя в стол, на тарелку, куда за все время не положил ни кусочка еды. Пальцы его поглаживали рубин, украшающий рукоять меча. — Попробуй завоюй ее.