Мы молчали, и я уже начала думать о том, что зря начала подозревать Сорина в том, что он искал моего общества. Возможно, его появление в этом зале — это действительно просто желание погреть кости у огня.

— Ты знаешь, что после вынашивания ребенка вире полагается пожизненное содержание? — наконец нарушил тишину Сорин, и я вздрогнула.

— Это если ее не сжигают заживо.

— Кто тебе такое сказал? — Сорин оторвал взгляд от огня и нахмурился.

— Аллегра. Если я не смогу выносить ребенка — ты сожжешь меня заживо.

Сорин фыркнул.

— И ты поверила той, кто планировал кормить тебя свиным жиром и держать в постели все время беременности?

— То есть, никаких костров не планируется? — улыбнулась я.

Не то чтобы я в самом деле этого опасалась, но знать наверняка все-таки было приятно.

Покачав головой, Сорин ответил:

— Я могу сделать это как твой суверен. Для этого тебе даже не нужно быть моей вирой, достаточно того, что ты живешь на моей земле. Но какой смысл тебя сжигать? Какое-то варварство.

— Ты все равно считаешь, что человек никогда не будет равен дракону, — уколола я. — Мы же для тебя… кто-то вроде скота, так?

Сорин нахмурился сильнее.

— Только полный дурак относится к своим подданным как к скоту. Я, смею надеяться, к числу дураков не отношусь, и уважаю людей так же, как и драконов.

— Да что ты говоришь, — ехидно начала я. — А как же…

— Люди и драконы не равны, — отрезал Сорин, — тот, кто это отрицает, такой же дурак. Вы — хрупкие, вы живете совсем недолго. В награду за это вам даровано чудо деторождения.

— Драконицы тоже могут рожать.

Сорин покачал головой.

— Не все на это способны. Драконьи семьи, которые не прибегают к помощи человеческих мужчин и женщин, со временем вырождаются.

Может, у драконов генетические проблемы? Как в семьях древних монарших особ, где из-за длинной череды близкородственных браков со временем переставали рождаться здоровые дети?

Собственно, дело было даже не в этом: незамутненность Сорина разозлила до белых пятен перед глазами.

— Как твой род? — прищурилась я, не сумев сдержаться. — Считаешь себя, наверное, очень разумным, раз нарушил традицию и взял виру? Ну конечно! Ты себя слышишь со стороны? «Прибегают к помощи человеческих мужчин и женщин»? Знаешь, как это должно называться? Браком! Люди не инкубаторы и не поставщики спермы. Мы не расходный материал! — на лице Сорина появилась такая искренняя озадаченность, что я вышла из себя еще сильнее. — Нет, ты серьезно?! Рассуждаешь о том, что не относишься к людям как к скоту, и при этом говоришь о «помощи». Вириан все мне рассказал, дракону или драконице не придет в голову связывать себя узами брака с человеком, который «помогает» в деторождении. Еще и не всегда добровольно. Ну и как это называется?! А я тебе расскажу! Ущемление, социальное неравенство и эксплуатация! — выпалила я и прикусила язык.

Ну вот, меня понесло. С другой стороны — сколько можно молчать? Надеюсь, Сорин не примет мои последние слова за какое-нибудь заклинание (вряд ли в этом мире существуют такие термины, так что он явно не понял, что я пыталась сказать) и не решит на всякий случай все-таки сжечь.

— Уволю, — буркнул Сорин.

— Кого?

— Вириана. Так и знал, что ваши с ним посиделки до добра не доведут.

Я задохнулась от возмущения.

— А причем тут Вириан?! Не-е-ет, давай поговорим, не переводи стрелки! Ты до сих пор считаешь, что ничего такого не произошло между нами, так ведь? А я говорила, что не хочу быть вирой, — и что?! Ты меня услышал? И после этого говоришь об уважении к людям?

— Это закон, — оборвал меня Сорин. — Спасенная девушка становится вирой дракона.

— А я просила меня спасать? Ты мог бы просто пройти мимо, тем более, я тебе прямо сказала, что не нуждаюсь…

— Не мог бы, — Сорин закинул ногу на ногу, как будто отгородился от меня.

— Вот только не говори, что ты не перенес бы гибели какой-то незнакомой тебе человеческой женщины! Даже не смешно.

— Никто больше в том озере не погибнет, — отрезал Сорин. — Никто.

На несколько секунд повисла тишина, а затем он встал.

— Пойдем.

— Куда? — насторожилась я.

— Пойдем-пойдем, тебе понравится.

Сорин схватил меня за руку и потащил к выходу — даже не потрудился обуться.

— Помни о том, что у меня внутри твой сын, так что убивать меня нельзя, — буркнула я, приноравливаясь к его широкому шагу.

Он замер и обернулся, прищурив глаза.

— Ох, Огненный, кошка ты бешеная! За кого ты меня держишь?

— За мудака отборного, — буркнула я, пока Сорин тащил меня к лестнице.

— Это слово ведь не пожелание счастья? — Споткнувшись на ровном месте, он снова обернулся и внимательно посмотрел на меня, а затем покачал головой. — Я должен был догадаться.

— Ну что ты, милый, как ты мог во мне усомниться, — проворчала я. — Ты скажешь, куда меня ведешь?

— Тебе понравится.

Остановились мы перед дверью в одну из комнат. Насколько я помнила, там располагалась гостевая спальня, где вся мебель за ненадобностью была укрыта белыми накидками, а потому напоминала привидений.

— Смотри.

Распахнув двери, Сорин коснулся стены, и к потолку взмыл десяток крохотных огоньков.

Оглядев комнату, я ахнула, потому что оказалась в самом настоящем раю.

Мебель была сдвинута к стене, а остальное пространство комнаты занимали платья. Нарядные, из шелка, парчи и шифона, украшенные драгоценными камнями и совсем простые, удобные на вид, идеально подходящие для дома. Большинство платьев можно было рассмотреть в деталях, потому что они были надеты на манекены. В какой-то момент мне захотелось побродить по этой комнате, как по музею. Это желание усилилось, стоило мне увидеть полку с обувью: изящные туфли, ботинки на шнуровке, высокие сапоги. Настоящая сказка!

— Это вещи твоих предыдущих вир? — спросила я, наконец взяв себя в руки. — Ты как Синяя Борода? А где трупы?

— Что? — Сорин тряхнул головой, как огромный пес, которого щелкнули по носу. — Какие трупы? Какая борода? Это твой заказ из ателье доставили. Ничего не хочешь объяснить?

— Объяснить? — пискнула я, отступая на шаг назад.

Черт бы все это побрал! Заказывая в ателье «все», я не предполагала, что всего через несколько дней условия игры изменятся и мне позарез нужно будет заслужить расположение Сорина и сделать все, чтобы ему понравиться.

Чертова драная кошка!

— Ты же сказал купить все необходимое, — попыталась я закосить под дурочку.

Сорин поднял брови. Злым он не выглядел, скорее любопытным, а ухмылка, появившаяся на его лице, была донельзя ехидной.

— Да что ты говоришь, — протянул он. — Видимо, я пропустил момент, когда для жизни тебе стали необходимы подходящие для королевского двора платья.

— Для королевского двора? — продолжила я строить из себя идиотку, старательно отводя взгляд от шикарного наряда, который блестел россыпью камней на лифе.

— Или я что-то упустил из твоего диалога с королем? Ладно, — Сорин пожал плечами и взмахом руки заставил все огоньки погаснуть. Комната погрузилась в полумрак, единственным источником света остались лунные лучи, которые падали из окна на пол, на платья и на правую половину лица Сорина. Левая пряталась в тени. — Должен признать, ты меня сделала, мне бы такое и в голову не пришло.

Он шутливо склонил голову, как будто в поклоне.

— Что тебе и в голову бы не пришло? — спросила я, нахмурившись.

Ненавижу вести разговоры, смысла которых не понимаю!

— Что ты хочешь получить мои деньги, — невозмутимо ответил Сорин. — Все эти твои улыбки и попытки заговорить. — Он покачал головой. — Собственно, спешу тебя успокоить: вся заказанная одежда, как и полагающееся содержание, останутся для тебя. — Сорин помедлил, а потом произнес как-то слишком искренне: — Наверное, ты получишь даже больше. Я совсем перестаю себя контролировать, когда думаю, что у тебя внутри — мой ребенок. Хочется… — Он оборвал себя.