Прошло несколько минут, в течение которых он продолжил тоскливо таращиться на озеро.

— А если у меня руки затекут? — не выдержала я. — И ноги? И отвалятся? Может, все-таки отпустишь?

Раздался странный звук, и я не сразу поняла, что идет он из груди мужчины. Что-то среднее между стоном и рыком.

— Если у тебя что-то отвалится — это твои проблемы. Я сказал тебе сидеть и молчать, это не ясно?

Я открыла рот, потом закрыла и решила все-таки послушаться. Главная моя проблема: если я боюсь или нервничаю, язык у меня распускается. На своем первом суде я так переволновалась, что во время прений даже рот не дала открыть адвокату истца. Суд я тогда не выиграла, там было без шансов, но расходы ответчика, своего клиента, сократила до минимума. Он меня до сих пор всем подряд рекомендует.

Несмотря на ремни, руки и ноги затекать вроде не собирались. Злобный мужик злобно молчал и обнимал меня одной рукой, а я меланхолично думала, что убивать и калечить меня, судя по всему, не планирует.

Откуда он узнал, что у меня глаза серые? Он что, видит в темноте?

Бред какой-то. Хотя, огонь же он из воздуха достал? Вон как греет. Собственно, удивить меня уже будет способна только Годзилла, которая ненавязчиво выглянет из-за деревьев. Что там какому-то ночному зрению.

Когда вокруг рассвело, и по поверхности озера заскользили первые солнечные лучи, мужик встал. Отряхнул колени и, прищурившись, посмотрел на меня. Я посмотрела на него в ответ, отметив, что мужику очень идет оранжевый цвет осенних листьев на деревьях.

И ничего себе он одет! Как эти штуки вообще называются? Камзол? Или нет? Больше всего то, во что был одет мужик, напоминало кожаную куртку, где вместо пуговиц использовались тонкие ремешки. На манжетах, воротнике и вдоль борта что-то блестело. Приглядевшись, я поняла, что это вышивка золотой нитью и россыпь драгоценных камней: жемчужин, сапфиров, рубинов. Ничего себе! Ноги мужика облегали штаны, сшитые из мягкой на вид ткани, — кажется, они назывались шоссами. По крайней мере, в моем мире.

Итак, Катя, какие выводы из этого можно сделать? Или ты попала в очень-очень благополучное место, или этот мужик — не просто мужик, а какой-нибудь очень богатый мужик. В пользу последней теории говорило то, что он поднял с травы меч и принялся пристраивать его на поясе. Рукоять меча была скромно украшена здоровенным рубином.

А ноги-то у мужика стройные. И, кажется, мускулистые.

Так. Не о том я думаю.

— Мы сейчас пойдем в деревню, — сказал мужик, не поднимая глаз. — Нужно найти вашего старосту. Ты замужем?

Он наконец заглянул мне в лицо. Глаза — чернющие! Где-то я уже такие видела… Точно, у той гадалки — бабушки Эсмеральды.

Прелюбопытное совпадение!

И оно мне не нравится.

— Почти не замужем.

Мужик хмыкнул.

— Еще и блудница. Свалилась на мою голову. Родители?

— Умерли, — мрачно ответила я. — Не пережили позора.

Мужик юмора снова не понял. Точно зануда.

Шутки шутками, но что же мне делать? Как я сюда попала и, самое главное, как отсюда выбраться? Я смотрела на озеро и задумчиво хмурилась. В детстве обожала истории про другие миры и чудеса, про параллельные вселенные и прочие невероятные теории. Но одно дело — читать, другое — сидеть рядом с непонятным мужиком на берегу непонятного озера. Единственная ниточка, которая связывает меня с домом, — это светящийся островок на дне. И нет гарантии, что он мне не почудился от кислородного голодания.

Ну и что делать?

— Давай развяжу. — Мужик наклонился.

— Ты меня отпускаешь?!

Мужик снова издал полурык-полустон, как волк в зоопарке, вусмерть задобланный восторженными первоклассниками.

— Мы сейчас идем в деревню. К старосте.

— Ну и иди к своему старосте, мне лично никуда не надо. — Я попыталась независимо дернуть плечом, но со связанными руками проделывать такие фокусы проблематично.

Мужик ударил себя ладонью по лбу и несколько секунд стоял так, видимо, ожидая, что я исчезну. Не сработало.

— Свалилась на мою голову, помилуй, Огненный. Ну почему с тобой так сложно?

— Со мной? — задохнулась я от возмущения и пожалела, что не могу встать и говорить громко, размахивая руками. — Это ты свалился! Вот представь, купаешься ты в озере, и тут тебя из него вытаскивает какой-то мужик, связывает и…

— Какой-то мужик?! Я Сорин Иоханн де Драго, герцог Арвигский, граф Каракалский и граф де Гехинген! Прямой потомок династии де Драго!

Сказав это, мужик поморщился, как от зубной боли, а я поняла, что окончательно запуталась.

— А что вот из этого всего твое имя? — мягко спросила я и тут же оборвала себя. — Неважно. Так вот представь, какой-то мужик с длинным именем вылавливает тебя из озера и…

— Вообще-то я как минимум дракон, а не мужик, — откашлялся он. Посмотрел на небо и буркнул: — Все, ты мне надоела.

Он наклонился, подхватил меня на руки и, не обращая внимания на возмущенный визг, закинул себе на плечо.

— А ну отпусти! Отпусти!

— Огненный, ну за какие прегрешения мне это все… Уймись!

И я действительно унялась, потому что вдруг увидела на траве открытый холщовый мешочек, внутри которого вперемешку лежали белые кусочки пастилы, круглые таблетки шоколада и разноцветные мармеладки.

Интересное кино.

От деревни, куда принес меня С... Как его там… В общем, от деревни, куда меня принес мужик, оказавшийся драконом, веяло тоской и… хм, некоторыми другими неприятными запахами.

Перед глазами у меня была только пыльная дорога, по которой время от времени туда-сюда панически бегали куры. Задрав голову, я могла увидеть по краям дороги просто одетых людей. Они смотрели вниз и выглядели такими испуганными, как будто готовы были точно так же, как курицы, начать носиться — просто чтобы снять стресс.

— Где ваш староста? — раздался низкий голос мужика. Дракона.

Интересно, а почему он называет себя драконом? Ни крыльев, ни хвоста… Но огонь-то из воздуха он умеет доставать. Ладно. С сумасшедшими лучше не спорить.

За то время, что я, как бы это сказать, ехала верхом на драконе, я ничего толкового надумать не смогла, кроме того, что я в полной ж… жестокой другой реальности. А значит, вести себя нужно осторожно.

— Где староста? — повторил дракон нетерпеливо.

— Т-т-т-т… — прозаикался невидимый мне собеседник.

— Я не слышу.

— Т-т-т-т…

— Туда? Благодарю. В следующий раз извольте обращаться ко мне, как полагается.

— Д-д-д-д… — понеслось нам вслед.

Задрав голову, я увидела бородатого мужика в белой рубахе: косая сажень в плечах, выше дракона головы на две, окладистая борода, стрижка под горшок. Настоящий богатырь — только вот выпученные от страха глаза и открытый рот как-то не вязались с образом.

— Аккуратнее можно? — прошипела я, когда мужик слегка подбросил меня, удобнее устраивая на плече.

Он выругался себе под нос и толкнул какую-то дверь — перед моими глазами появился высокий порог.

Дракон остановился, в помещении с деревянным полом, где мы оказались, повисла тишина. Пахло приторной сладостью, как в кабинете сдачи крови. Спирт?

— Пьете на рабочем месте? — низко осведомился дракон.

Несмотря на спокойный тон, в его голосе послышался тихий угрожающий рокот — пробрало даже меня, хотя я уже давно мужиков при костюмах и погонах, наделенных властью, не боялась. Чего я там не видела, в конце концов? Больше десяти лет ноздря в ноздрю работаем.

Что-то зазвенело, разбилось, а потом раздался скрип, шорох, топот и громкое:

— Да помилуйте, ваша светлость! Это для здоровья! Ну и перья смазать. Какая честь, какая честь… Да вы присаживайтесь.

Кто-то тяжелый снова затопотал по полу, а следом дракон скинул меня с плеча на пол — было больно, между прочим, — и я смогла оглядеться.

Деревянные стены, деревянный пол, окно, занавески на котором были предусмотрительно задернуты, узкая дверь в стене справа. Письменный стол, усыпанный бумагами и яблочными огрызками, а рядом — широкий диван с уютным и мягким на вид пуховым одеялом и подушкой.