— С днём рождения!

Полным изумления взглядом я обвела комнату, красиво украшенную розами и праздничными флажками и почти полностью заполненную людьми, причём не только моими друзьями-студентами, но и преподавателями и некоторыми членами Ордена Феникса, всё ещё находившимися в замке.

— Как же?.. — ошеломлённо хотела спросить я, но дар речи пропал, как только я увидела столько радостных лиц вокруг, с таким счастьем смотревших на меня.

Тут в центр комнаты вышел Северус, держа в руках огромный шоколадный торт, украшенный изящными розами из белого и молочного шоколада, на котором было какое-то количество свечек.

— Так это всё твоя идея?.. — прошептала я, готовая в любой момент разрыдаться от такого внимания к себе.

— Не совсем, — широко улыбнувшись, ответил он. — Но я тоже приложил немало усилий для организации этого праздника. Том попросил Паттерсона прислать рецепт твоего любимого торта…

— И Северус благородно испёк его для тебя, — с улыбкой закончил фразу Том, всё это крепко державший меня за предплечье, словно боялся, что я в любой момент упаду в обморок. — И мы дружно решили, что тебе исполняется двадцать четыре, ты же не против, дорогая?

— Двадцать четыре? — рассмеялась я, а пара слезинок всё-таки скатилась по моим щекам.

— Можешь считать каждую свечку за десяток, — предложил Лестат, тоже подойдя к нам и крепко приобняв меня, — ну или за сотню, ты же всё ещё темнишь насчёт своего реального возраста! С днём рождения, дорогая!

— Да ну на тебя! — со смехом воскликнула я и, набрав в лёгкие как можно больше воздуха, разом задула все свечки под дружные аплодисменты.

— Я надеюсь, что ты не забыла про желание?.. — шёпотом спросил Том, и я ошеломлённо посмотрела на него, поняв, что забыла.

— Тина! Вот что ты за человек?! — звонко рассмеялся он в ответ.

— Ладно, мне всё равно желать нечего, у меня всё есть и даже больше! — философски заметила я, смирившись со своей патологической невезучестью. — И я хочу уже получить свой законный кусочек этого восхитительного торта!

И с этими словами все мои гости расселись за большим столом, и каждому я самостоятельно положила по кусочку торта, хоть Том с Северусом и отговаривали меня от такой чрезмерной активности. И теперь мне стало окончательно понятно, почему Северус с утра попросил меня надеть лёгкое светлое платье, а не футболку с джинсами, как обычно.

Мальчики на самом деле основательно подошли к подготовке праздника: было продумано всё до последней мелочи, в том числе и развлечения моих гостей. После чаепития и непринуждённой беседы мы поиграли в весьма забавные игры, которые были очень популярны в волшебном мире и о которых я ничего не слышала, а спустя несколько часов Лестат сел за рояль, и начались танцы.

Первым меня пригласил Северус, потом Невилл, затем Дамблдор, тоже затесавшийся среди гостей. Правда, танцевала я со всеми очень медленно, поскольку мне пока было достаточно сложно двигаться в такт музыке, но никто не обращал на это особого внимания. Последним меня на танец пригласил Том, и я, оказавшись в таких знакомых, крепких объятиях, смущённо прошептала ему на ухо:

— Потрясающий вечер, спасибо…

— Не за что, Тинь-Тинь, — донёсся до меня едва слышный шёпот в ответ. — Ещё не поздно загадать желание… что бы ты хотела больше всего на свете?..

— Я хочу, чтобы все были счастливы… — тихо ответила я. — Только вот как?..

— Желание ты загадала, а всё остальное уже не твоя забота, — спокойно заметил Том. — Судьба обязательно услышит тебя.

— Надеюсь, ты прав… Хочешь, я сыграю что-нибудь на рояле, ты же ещё ни разу не слышал мою игру?

— Ты умеешь играть? — удивился он, и я широко улыбнулась в знак согласия. — Конечно, хочу!

Когда Лестат закончил спокойный вальс, уже я села за инструмент и стала наигрывать различные мелодии. Первой мне пришла в голову та самая колыбельная, наша с Северусом колыбельная. Потом — танго, под которое я, оказывается, танцевала с Томом зимой. Затем я поиграла ещё немного и постепенно начала запинаться, так как после такого насыщенного вечера усталость небывалой тяжестью навалилась на меня. Мои гости тоже это заметили, так что всё планомерно решили, что пора завершать наш чудесный праздник, тем более что буквально через пять минут зазвонил мощный колокол, сообщавший, что пришло время отхождения ко сну.

Несмотря на протесты, обратно в лазарет я попала уже на руках Северуса. Когда он только-только положил меня в кровать, я тут же прижала его к себе и принялась страстно целовать, как бы пытаясь выразить всё моё счастье от сегодняшнего дня.

— Спасибо тебе за этот день! — прошептала я, немного отстранившись от таких мягких губ. — Спасибо…

— Не за что, любимая… — опять поцеловав меня, выдохнул он. — Я же обещал тебе тогда, что…

— Да, я помню! И ты сдержал своё слово, это был просто потрясающий день рождения! Я даже не помню, когда у меня был такой замечательный праздник…

— На самом деле, я думал, что всё будет по-другому… — приобняв меня и положив мою голову к себе на плечо, прошептал Северус. — Я действительно долго готовился, думал, что мы сможем провести несколько дней в Париже… но получилось… как получилось.

— Ты был когда-нибудь в Париже? — так же шёпотом спросила я, почувствовав его грусть.

— Нет. А ты?

— У нас с Лестатом там квартира, недалеко от центра, — с улыбкой пояснила я, проведя рукой по его груди. — Я почти два века прожила там, прежде чем переехать в Англию. Потрясающий город. Там обязательно стоит побывать…

— Что ж, в следующий раз… — замявшись, ответил Северус, а я из последних сил сдерживала себя, чтобы не зарыдать прямо у него на плече.

— Да, конечно! — тут же обхватив его лицо руками, прошептала я. — Обязательно. Обещаю.

— У кого интересно лучше получился торт: у меня или у Паттерсона? — широко улыбнувшись, спросил он в попытке сменить тему, и я, рассмеявшись в ответ, сразу же выпалила:

— Конечно, у тебя! Торт Паттерсона даже рядом не стоял!

— Мне приятно это слышать… — с довольной улыбкой проговорил Северус, а я с ещё большей страстью стала целовать его, из последних сил сдерживая слёзы, которые душили всё сильнее и сильнее.

***

После такого замечательного подарка, какой устроили для меня мальчики, работая совместно (что удивительно!), я очень старалась, чтобы обстановка больше не накалялась. В четверг, правда, я опять устроила какое-то подобие опроса, но бо́льшую часть времени сама объясняла интересные и любопытные вещи, о которых решил уточнить у меня Том. Только вот когда я рассказывала, то у меня было такое ощущение, что из двадцати человек, присутствовавших в лазарете, понимал меня только один, будто я говорила на иностранном языке. И я в очередной раз почувствовала себя не… комфортно, хотя до этого у меня проблем с коммуникацией не было. Может, дело было в том, что до этого у меня не было человека, точно так же, как и я, болевшего медициной…

Как бы то ни было, но четверг прошёл на удивление спокойно, и после моей лекции Том галантно дал нам с Северусом побыть вместе, словно в компенсацию за украденное ранее время и несколько поцелуев. А в пятницу, тридцатого мая, Том должен был провести уже своё занятие по ЗОТИ, правда, вечером, но ребята начали подтягиваться заранее, примерно за два часа. И мои друзья были удивлены, когда застали в лазарете меня и Тома, сидевших по разные стороны стола и игравших в шахматы, правда, в обычные, потому что волшебные показались мне слишком… жестокими.

— Тина, а я и не знал, что ты умеешь играть в шахматы! — воскликнул Невилл, подойдя к нам и с интересом оценив обстановку на поле, так как и сам неплохо разбирался в них. — Может, ты и со мной сыграешь, когда вы закончите? Времени ещё много…

— Невилл, ты даже не представляешь, сколько у меня скрытых талантов! — загадочно улыбнувшись Тому, произнесла я, а в это время он сделал свой ход. — Только вот не знаю, будет ли у меня потом вдохновение…

Я картинно закатила глаза и откинулась на спинку стула, а в этот момент к нам подошёл Северус, неспешно меривший шагами лазарет всё это время. Наклонившись над моим плечом, он тоже оценил обстановку на поле и, подумав две минуты, прошептал мне на ухо, какую фигуру и куда надо поставить. Точнее, он прошептал мне набор букв и цифр, которым соответствовало две клетки: одна была той, на которой находилась нужная фигура, а вторая — куда её нужно было поставить, поскольку я ещё пока путалась в названиях фигур, не говоря про всё остальное.