Теперь может показаться, что так как утилитаризм не проводит различий между качеством желаний, а удовлетворения имеют некоторую ценность, у него нет критериев для выбора между системами желаний или идеалами личности. С теоретической точки зрения это неверно. Утилитарист всегда может сказать, что принимая существующие социальные условия и интересы людей, а также учитывая то, как они будут развиваться при данном или альтернативном институциональном устройстве, поощрение одного, а не другого набора желаний, вероятно, приведет к большему чистому балансу (или к более высокому среднему) удовлетворения. На этой основе утилитарист выбирает между идеалами личности. Некоторые установки и желания, будучи менее совместимыми с плодотворным социальным сотрудничеством, имеют тенденцию к уменьшению совокупного (или среднего) счастья. Говоря приблизительно, моральные добродетели — это такие установки и действующие желания, на которые обычно можно полагаться для приближения к максимальной сумме благосостояния. Таким образом, было бы ошибкой утверждать, что принцип полезности не дает никаких оснований для выбора между идеалами личности, как бы трудно ни было применять этот принцип на практике. Тем не менее, этот выбор, безусловно, зависит от существующих желаний и социальных условий и их естественного продолжения в будущем. Эти исходные условия могут сильно влиять на ту концепцию человеческого блага, которая должна поощряться. И справедливость как честность, и перфекционизм независимо устанавливают некоторую идеальную концепцию личности и базисной структуры, так что не только с необходимостью не поощряются некоторые желания и устремления, но и в конце концов исчезает эффект исходных обстоятельств. В случае утилитаризма мы не можем быть уверены в том, что произойдет, и в этом заключается контраст между ним и только что упомянутыми концепциями. Так как в его первом принципе не встроено никакого идеала, место, с которого мы начинаем, всегда может повлиять на путь, по которому мы должны следовать.

Подведя итоги, отметим важность того, что несмотря на индивидуалистические черты справедливости как честности, два наших принципа справедливости не зависят от существующих желаний или имеющихся социальных условий. Таким образом, мы в состоянии вывести концепцию справедливой базисной структуры и совместимый с ней идеал личности, который может служить стандартом для оценки институтов и для определения общего направления социальных перемен. Для того чтобы найти архимедову точку, не обязательно апеллировать к априорным или перфекционистским принципам. Предположив наличие определенных желаний общего характера, таких как желание первичных социальных благ, и принимая в качестве основы соглашения, которые были бы заключены в соответствующим образом определенном исходном положении, мы можем достичь требуемой независимости от существующих условий. Исходное положение характеризуется таким образом, что единодушие возможно; рассуждения одного индивида типичны для всех. Более того, то же самое будет верно и в отношении обдуманных суждений граждан вполне упорядоченного общества, регулируемого принципами справедливости. Все имеют одинаковое чувство справедливости, и в этом отношении вполне упорядоченное общество однородно. Политическая аргументация апеллирует к этому моральному консенсусу.

Можно подумать, что предпосылка единодушия характерна для политической философии идеализма3. Однако поскольку эта предпосылка используется в договорной концепции, она не содержит ничего специфически идеалистического. Это условие — часть процедурной концепции исходного положения, и оно представляет собой ограничение на аргументацию. Таким образом, оно формирует содержание теории справедливости и принципы, которые должны соответствовать нашим обдуманным суждениям. Юм и Адам Смит также предполагают, что если бы люди встали на определенную точку зрения, а именно — незаинтересованного наблюдателя, они бы пришли к сходным убеждениям. Утилитаристское общество также может быть вполне упорядоченным. Философская традиция, по большей части, включая интуитивизм, предполагала существование некоторой подходящей перспективы, с которой можно надеяться достичь единодушия по моральным вопросам, по крайней мере, среди рациональных индивидов с существенно сходной и достаточной информацией. Или же, если единодушие невозможно, расхождения в суждениях сильно сглаживаются благодаря принятию этой позиции. Из различных интерпретаций этой точки зрения, названных мною исходным положением, возникают различные теории морали. В этом смысле идея единодушия среди рациональных индивидов неявно проходит через всю традицию моральной философии.

Справедливость как честность отличает то, как она характеризует исходное положение, ситуацию, в которой выполняется условие единодушия. Так как исходному положению можно дать кантианскую интерпретацию, эта концепция справедливости имеет сходство с идеализмом. Кант пытался дать философское обоснование идее Руссо об общей воле. Теория справедливости, в свою очередь, пытается дать естественную процедурную интерпретацию концепции царства целей Канта, а также понятий «автономия» и «категорический императив» (§

40). Таким путем глубинная структура концепции Канта отделяется от метафизического окружения для того, чтобы ее лучше можно было понять и представить в относительно свободном от возражений виде.

Существует еще одно сходство с идеализмом: справедливость как честность занимает центральное место в качестве ценности сообщества, и это обстоятельство основывается на кантианской интерпретации. Я обсуждаю эту тему в третьей части. Главная идея состоит в том, что с помощью концепции справедливости, которая в своей теоретической основе является индивидуалистической, мы хотим объяснить социальные ценности, подлинное благо деятельности институтов, ассоциаций и сообществ. По ряду причин и, в частности, из-за стремления к ясности, мы не хотим опираться на неопределенное понятие сообщества, или предполагать, что общество представляет собой некоторое органическое целое со своей собственной жизнью, отличной от жизни всех его членов в их отношениях друг с другом и превосходящей ее. Таким образом, вначале разрабатывается договорная концепция исходного положения. Она довольно проста, и проблема рационального выбора, которую она ставит, — относительно ясна. Опираясь на эту концепцию, какой бы индивидуалистической она ни казалась, мы должны, в конце концов, объяснить ценность сообщества. В противном случае теория справедливости не сможет быть успешной. Для достижения этой цели нам понадобится объяснение первичного блага самоуважения, соотносимого с уже разработанными частями теории. Но пока я оставлю эти проблемы в стороне и продолжу рассмотрение некоторых дополнительных следствий двух принципов справедливости для экономических аспектов базисной структуры.

Существенно важно помнить о том, что наша тема — теория справедливости, а не экономика, хотя бы и элементарная. Нас интересуют лишь некоторые моральные проблемы политической экономии. Например, я задамся вопросом: какой должна быть доля сбережений во времени, как должны быть организованы сопутствующие институты налогообложения и собственности, или на каком уровне должен быть установлен социальный минимум? Ставя эти вопросы, я не намереваюсь предлагать объяснения, не говоря уже о том, чтобы добавлять что-либо к тому, что экономическая теория говорит о функционировании этих институтов.

Попытка сделать это была бы здесь очевидно неуместной. Некоторые элементарные части экономической теории вводятся исключительно для иллюстрации содержания принципов справедливости. Если экономическая теория используется некорректно, или если полученная концепция сама по себе ошибочна, я все же надеюсь, что для целей теории справедливости особого ущерба нет. Но, как мы видели, этические принципы зависят от общих фактов, и следовательно, некоторая теория справедливости базисной структуры предполагает объяснение этого устройства. Если мы хотим проверить моральные концепции, то необходимо ввести некоторые посылки и выписать их следствия. Эти предположения наверняка будут неточными и чересчур упрощенными, но это может оказаться не слишком важным, если они позволят нам раскрыть содержание принципов справедливости, и мы будем удовлетворены тем, что при широком спектре условий принцип различия приведет к приемлемым заключениям. Короче говоря, вопросы политической экономии обсуждаются лишь для того, чтобы обнаружить практически применимые аспекты справедливости как честности, Я обсуждаю эти вопросы с точки зрения гражданина, который пытается систематизировать свои суждения относительно справедливости экономических институтов.