Военно-политическая обстановка в Республике Афганистан после падения Хоста продолжала ухудшаться, непримиримая оппозиция активизировала свои действия практически на всей территории страны.
Руководство РА в свою очередь в срочном порядке стало принимать меры по локализации распространения оппозицией успеха этой операции на другие районы страны, а также укреплению Гардеза и других важных стратегических направлений.
После нанесения поражения правительственным войскам под Хостом оппозиция стремилась осуществить согласованные наступательные действия по захвату провинциальных центров Джелалабад, Митерлам, Гардез, Газни, Кандагар и Герат. Кроме того, предусматривалось активизировать боевые действия против Кабульского гарнизона, которые предполагалось начать еще до завершения мероприятий по созданию необходимой группировки моджахедов в столичной зоне.
К двадцатым числам апреля 1991 г. мятежники практически были готовы начать боевые действия в ключевых районах страны против гарнизонов Джелалабада, Митерлама, Газни, Гардеза, Кандагара и Герата. Для обеспечения этих действий были созданы ударные группировки и крупные запасы оружия и боеприпасов, приняты меры по консолидации сил разнопартийных отрядов оппозиции и организации их взаимодействия. В объединенные штабы прибыли иностранные советники. Активно проводилась подрывная пропаганда среди личного состава регулярных войск и подразделений, а также в племенных формированиях с целью склонения солдат и офицеров к переходу на сторону оппозиции. На совещаниях полевых командиров была уточнена тактика ведения боевых действий с учетом опыта, полученного под Хостом.
Морально-боевой дух правительственных войск, несмотря на принимаемые афганскими властями меры по нейтрализации негативных последствий, вызванных падением Хоста, продолжал снижаться. Это обусловливалось еще и тем, что в своей пропаганде оппозиция делала акцент на лояльное отношение моджахедов к военнопленным. Листовки с изложением конкретных фактов подобного отношения к пленным и свидетельства военнослужащих, побывавших в руках мятежников и возвратившихся из Хоста, формировали у солдат и офицеров убеждение в том, что сдача в плен или переход на сторону мятежников дают шанс для сохранения жизни.
И действительно, в отличие от жесткой расправы над солдатами и офицерами, допущенной мятежниками при захвате Таринкота (провинция Урузган), лидер ИПА Г. Хекматияр и руководитель хостинской группировки мятежников Джелалуддин Хакани на этот раз демонстрировали снисходительное отношение к генералам, офицерам и солдатам, попавшим в плен. Раненым оказывалась медицинская помощь прибывшими специалистами Международного Красного Креста. С началом бомбо-штурмовых и ракетных ударов правительственных войск по Хосту военнопленные и раненые были эвакуированы из города, а тела убитых были преданы земле.
Для определения степени виновности находящихся в плену генералов, офицеров, включая заместителя министра обороны генерал-полковника Суламаля, была создана специальная комиссия, которая подтвердила, что военнослужащим, не причинившим своей деятельностью особого ущерба оппозиционному движению, гарантируется безопасность при условии отказа их от дальнейшего участия в борьбе против моджахедов и проявлении лояльности к оппозиции.
Под воздействием пропаганды оппозиции в Вооруженных силах РА стало увеличиваться количество случаев отказа от участия в боевых действиях, наблюдался рост дезертирства и прямого предательства. Однако, по некоторым сообщениям, это был лишь пропагандистский трюк со стороны Г. Хекматияра.
…Представители ряда пуштунских племен, проживающих в северо-западной пограничной провинции (СЗПП), решительно осудили массовые убийства моджахедами военнопленных в городе Хосте. В этой связи один из влиятельных командиров, Джелалуддин Хакани, на встрече с лидерами пуштунов возложил ответственность за убийства на Г. Хекматияра и заявил, что он отказывается сотрудничать с ним при ведении боевых действий в будущем…
Поиск выхода из тупика
Не все было благополучно в национальных племенных формированиях, которые все чаще использовались для действий в наиболее горячих точках страны. В частности, в своей пропаганде оппозиция широко использовала факт разгрома 2,5-тысячного отряда узбеков, переброшенного для усиления Хостинского гарнизона. В связи с этим высказывалось предостережение, что в случае участия формирований национальных меньшинств в боевых действиях на пуштунских землях их ожидает подобная участь. Были также свидетельства очевидцев, что даже части правительственных войск, укомплектованные пуштунами, своими преднамеренными действиями в ходе боя неоднократно ставили под удар и угрозу окружения узбекский отряд. В силу этого личный состав многих племенных формирований севера Афганистана открыто стал заявлять о своем нежелании воевать в районах расселения пуштунских племен. В частности, подразделения 18-й пд, переброшенные из Мазари-Шарифа в Гардез, практически сразу же в полном составе дезертировали.
Низким оставался морально-боевой дух солдат и офицеров периферийных гарнизонов. Семьи многих военнослужащих находились в районах, контролируемых оппозицией. Боязнь за безопасность своих близких и родственников заставляла большинство из них поддерживать постоянные контакты с мятежниками (например, в Чарикаре и Джабаль-Уссарадже таких военнослужащих насчитывалось около 60 %).
Военно-политическое руководство Афганистана, в свою очередь, экстренно укрепляло оборону гарнизонов. При этом особое внимание уделялось нейтрализации негативных тенденций в Вооруженных силах, где усилились пораженческие настроения и обострились разногласия между членами партийных фракций «Хальк» и «Парчам». В наиболее острые районы были направлены личные представители президента РА. В частности, в Кандагар 11 апреля убыл бывший генерал-губернатор провинции Н. Олюми, так как там обстановка также достигла критической точки, а местному руководству не удавалось ее стабилизировать.
Однако предпринимаемые меры не гарантировали повсеместную высокую боевую стойкость гарнизонов. Войска, потеряв стратегическую инициативу, никак не могли обрести уверенность и были не способны вести широкомасштабные наступательные действия против крупных группировок мятежников. Основными сдерживающими факторами по-прежнему оставались бомбо-штурмовые и ракетные удары, но к ним моджахеды стали приспосабливаться.
В такой ситуации руководство Афганистана в своей деятельности по разблокированию афганской проблемы выдвинуло новую концепцию внешней политики и стало осуществлять постепенный отход от односторонней ориентации на Советский Союз, одновременно активизировав усилия по развитию связей с Западом и странами региона. Главной причиной пересмотра отношений с СССР явились экономические и политические трудности, с которыми столкнулась наша страна, и как следствие — сокращение возможностей по оказанию. Афганистану военной и другой помощи.
Руководство РА придавало большое значение установлению контактов с «умеренными» группировками афганской оппозиции, сторонниками бывшего короля Афганистана Захир Шаха и эмигрантскими кругами в западных странах. Особые надежды в этом плане возлагались на переговоры премьер-министра РА Ф. Халекьяра в Германии и США с влиятельными лицами из числа афганских эмигрантов, занимавших в прошлом высокие государственные посты, и представителями Захир Шаха. В окружении Наджибуллы полагали, что достижение положительных результатов в процессе диалога с указанными оппонентами режима, а также восстановление прежних отношений Афганистана с Соединенными Штатами, западноевропейскими странами, Ираном и Пакистаном должны были вынудить и экстремистскую часть оппозиции пойти на политическое урегулирование.
И хотя СССР такую помощь оказывал все это время, по заявлению президента РА Наджибуллы, «сейчас трудно опираться на Советский Союз, так как у него много своих проблем.
