Из самолета стали выскакивать десантники и летчики. Спустя некоторое время машина взорвалась. Из вещей ничего не удалось спасти, только документы. Увидев, что на земле горит самолет, экипаж уже взлетевшего Ил-76 снова совершил посадку и без выключения двигателей забрал не только экипаж майора Малова, но и часть людей. Однако этим испытания не закончились. Осколками снарядов на самолете Копыркина пробило пневматику шасси.
И все же экипаж сумел поднять тяжелую машину в воздух и успешно произвел посадку на одном из среднеазиатских военных аэродромов. Четвертый, запасной, самолет находился в Термезе, однако в этой ситуации решили больше не рисковать.
Необходимо отметить мужество воинов-десантников, которые обеспечивали безопасность сотрудников посольства, действовавших под руководством подполковника Н. Ивоника. Даже получив ранения, старший лейтенант И. Матвиенко и младший сержант А. Диденко не оставили пост и делали все, чтобы обеспечить охрану и эвакуацию людей. Так же поступили и старший борттехник самолета капитан А. Показаньев, получивший ранение в голову, и борттехник капитан В. Бессараб, которому осколок попал в ногу.
Выручили старые добрые отношения с исмаилитами. Представитель Национального исламского движения Афганистана (НИДА) генерал Абдул Маджид предоставил россиянам афганские самолеты Ан-32 для перелета в Мазари-Шариф. Сначала полетели только добровольцы, а затем весь оставшийся персонал посольства. Из Мазари-Шарифа, где российских граждан встретили представители генерального консульства и члены НИДА, переехали на машинах в Термез.
Это была очень своевременная акция, так как от комплекса зданий российского посольства в Кабуле через некоторое время остались одни лишь развалины.
Указом Президента России за мужественные действия в Кабуле летчики ВТА полковник Е. А. Зеленев, подполковник А. С. Копыркин и старший сержант С. А. Арефьев были удостоены звания Героя Российской Федерации, а в Тульской воздушно-десантной дивизии правительственные награды получили 28 человек.
Не окончилась война и после назначения на пост премьер-министра Афганистана Г. Хекматияра. Наоборот, боевые действия еще более ожесточились.
Что же дальше? Можно предположить, что, сколько б ни продолжалась война, конечный результат будет, видимо, таков: традиционно слабая центральная власть и сильные провинциальные (периферийные) правители (очевидно, те полевые командиры моджахедов, которые на местах сменили традиционных племенных вождей и контролируют определенные зоны), взаимодействующие друг с другом по горизонтали и заключающие между собой договоры, чтобы удержаться у власти на местах. Они, естественно, будут защищать свои позиции от любого центрального правительства, не важно, каким оно будет. Вполне вероятно и образование на территории Афганистана нескольких отдельных автономий или государств по национальному признаку, так как пуштунам вряд ли удастся, как прежде, диктовать свои условия нацменьшинствам, а последние просто так тоже не откажутся от своих завоеваний.
Временное перемирие, установившееся в некоторых частях Афганистана, очень зыбкое и недолговечное, постоянно нарушается, и боевые действия разгораются с новой силой. Слишком много на руках у населения осталось оружия и неурегулированных проблем, а также неудовлетворенных амбиций некоторых лидеров оппозиции при дележе власти. Они еще продолжают выяснять — кто из них сильнее… При этом войне стало тесно в Афганистане, и она выплеснулась за его границы.
На этом я хочу прервать свой рассказ об «афганской войне», хотя она еще и продолжается, но это стало внутренним делом самих афганцев, и Россия к ней уже как бы непосредственного отношения не имеет.
Однако, нам небезразлично, как в Афганистане будут развиваться события, ведь там остались в плену у моджахедов наши соотечественники, наши кровные братья, да и те афганцы, с кем мы бок о бок воевали долгие девять лет. Кроме всего прочего, несмотря ни на что, многие воины-«афганцы» полюбили эту страну и ее народ. В памяти всех «шурави» навсегда остался близкий им Афган…
Глава X
Счастье не в награде за доблесть, а в самой доблести
(Beatitudo non est yirtutis praemium, sed ipsa yirtus)
Армия поражения не потерпела…
Стратегические цели советского военного присутствия в Афганистане политическим руководством СССР были сформулированы расплывчато и неопределенно. Это дает основание всякого рода злопыхателям периодически говорить о поражении советских войск, которое они как будто бы потерпели, участвуя в гражданской войне на стороне афганского правительства. Некоторые ретивые лидеры афганских исламских фундаменталистов заявляют о каком-то уроке, якобы преподанном ими советским солдатам в Афганистане. Так ли это? Если уж говорить об уроке, то, действительно, урок мужества преподал нам афганский народ в борьбе за свои вековые традиции, свою культуру, свою религию, свою Родину… Но при этом 40-я армия поражения не потерпела, хотя она и была умышленно подвергнута после окончания «афганской войны» огульной критике. Но это тоже не ново. Подобное уже не раз бывало в истории, например с французами в Индокитае и Алжире, с американцами во Вьетнаме. Наши «афганцы» тоже стали солдатами чужой войны.
Каждой войне оценку дает время. «Афганской», очевидно, тоже будет отведено подобающее ей место. Очень хочется верить, что еще придет время, когда поймут, что мы там воевали за свое Отечество.
Вообще надо сказать, что неблагодарное это дело — воевать на чужой территории «за счастье» другого народа. Все равно это никогда не ценится «освобожденными», которые нередко забывают тех, кто помогал им бороться за свободу. Времена меняются, а с ними приходят новые оценки и взгляды. Например, советские солдаты, воюя с фашистскими захватчиками в годы второй мировой войны в Европе, не могли, конечно, и подумать тогда, что почти пятьдесят лет спустя их объявят «оккупантами», а над могилами и памятниками сотен тысяч павших в этих боях солдат и офицеров надругаются «благодарные» потомки тех, кто с цветами и слезами радости на глазах встречал их как своих освободителей. Наоборот, памятники будут устанавливать тем, кто воевал на стороне фашистов. Поэтому нередко от ветеранов той войны приходилось слышать и такие слова: «Не надо нам было воевать в Европе. Освободили бы свою землю и достаточно. Многие сотни тысяч советских бойцов остались бы живы, и нам не пришлось бы видеть, как сейчас глумятся над памятью и могилами наших павших товарищей в Восточной Европе, да и нас самих не называли бы оккупантами…»
Можно, конечно, понять горечь, испытываемую участниками Великой Отечественной войны, проливавших кровь на полях сражений в странах, где сейчас под лозунгом восстановления «исторической справедливости» на них переносится вина за эту войну. Вот уж действительно — безумие памяти самое страшное, что есть на свете. Ведь солдаты сами войн никогда не начинают — они погибают на этих войнах.
Участь советских солдат, воевавших в Афганистане, оказалась еще горше, так как «афганскую войну» объявили неправедной и преступной даже в Советском Союзе, сделав тем самым их париями и изгоями в собственном Отечестве. По возвращении домой в их честь не гремели салюты и трубы им не пели во славу ратной доблести. Долгожданная встреча с Родиной прошла для большинства из них буднично и ничем не примечательно. Более того, провоевав в Афганистане более девяти лет, ОКСВ обнаружил, что на Родине солдат-«афганцев» никто и в грош не ставит, а наоборот, средства массовой информации поносят их — мол, участвовали в захватнической войне, убивали невинных людей, употребляли наркотики, да и погибали все задаром. Такое предвзятое отношение к «афганцам», видимо, можно объяснить тем, что в отличие от Великой Отечественной войны, оставившей кровавый след практически в каждой советской семье, война в Афганистане многих людей в СССР напрямую не коснулась. «Афганская война» не стала общей бедой всего советского народа, а осталась бедой только тех, кто в ней участвовал. Для большинства же людей в Советском Союзе она осталась далекой и чужой, да к тому же еще неизвестной и несправедливой войной.