В топку кровавых конфликтов бросались все новые и новые партии оружия и техники. Ненасытный молох войны легко перемалывал и пережевывал их, требуя дополнительные миллионные, а иногда и миллиардные инъекции. И они «изыскивались» за счет… советского народа.

Почему это происходило? Ведь торговля оружием всегда была очень выгодна. Все дело в том, что оплата за технику, вооружение и другое военное имущество осуществлялась, как правило, на льготных условиях (безвозмездно, за 25 %, 50 %, 75 %) стоимости в кредит на 10 лет из 2 % годовых), и Советское государство зачастую фактически торговало оружием себе в убыток. Кроме того, нередко оно имело дело с неустойчивыми и неплатежеспособными режимами. Долги за поставляемое специмущество росли и вовремя не возвращались, многие из них остались до сих пор не погашены, да и получить их в будущем России как правопреемнице Советского Союза вряд ли удастся, так как многих режимов, которым оказывалась эта помощь, уже не существует (Эфиопия, Афганистан, Никарагуа…).

Подчас вооружение и боеприпасы доставлялись в срочном порядке воздушным транспортом или морем, но обратно корабли и самолеты отправлялись пустыми, хотя это был не ближний свет, например из Анголы или Никарагуа. Безусловно, так поступать было нерационально и не по-хозяйски, но советские правители, руководствуясь в своей деятельности не экономическими, а идеологическими соображениями, не придавали таким мелочам значения. Считалось, что этим мы поддерживаем своих союзников и удерживаем рынки сбыта военной продукции.

Предприятия военно-промышленного комплекса вынуждены были работать на полную мощность. Страна начала задыхаться от непомерных военных расходов. Растрачивалось стратегическое сырье, материальные средства, лучшие умы и руки государства. Зарплату ученым, конструкторам, инженерам и рабочим искусственно поддерживали на минимальном уровне, чтобы сохранить низкую себестоимость продукции и обеспечить возможность экспортировать технику и вооружение по заниженным ценам, тем самым удержать рынки сбыта. Производители были полностью отчуждены от результатов своего труда и заработанной ими валютой не распоряжались. Но это мало беспокоило партийных и государственных функционеров, да и всех тех, кто присылал все новые и новые заявки на поставки военной техники. Ведь валюту в конечном итоге получали они — работники загранучреждений (часто дети и внуки правящей верхушки), а не те рабочие и инженеры, которые ее зарабатывали.

В начале мая 1979 г. было принято решение сформировать специальный батальон, укомплектованный лицами коренных национальностей среднеазиатских республик (я уделю этому батальону больше внимания, так как именно ему совместно со спецподразделениями КГБ СССР довелось сыграть главную роль в устранении от власти X. Амина). 2 мая начальник Главного разведывательного управления ГШ ВС СССР генерал армии П. И. Ивашутин вызвал старшего офицера этого управления полковника В. В. Колесника (бывшего командира бригады Туркестанского военного округа) и поручил ему возглавить выполнение задачи по формированию и подготовке батальона. На следующий день Колесник с двумя офицерами вылетел в Ташкент и организовал работу.

Личный состав для батальона специального назначения (спецназ), который в обиходе окрестили «мусульманский», тщательно и целенаправленно отбирался в войсках Туркестанского и Среднеазиатского военных округов, в основном в разведывательных, мотострелковых и танковых подразделениях. Главное требование — знание восточных языков и хорошие физические данные. Лишь экипажи зенитных самоходных установок ЗСУ-23-4 «Шилок» были из славян, так как кроме них подготовленных специалистов не оказалось во всех Вооруженных Силах СССР. Батальон укомплектовывали только новой техникой и вооружением. Организационно он состоял из пяти рот и двух специальных групп. Численность определили — чуть более 500 человек. Командиром батальона по представлению В. В. Колесника назначили майора Х. Т. Халбаева (ему досрочно присвоили звание «майор» и отозвали в округ, так как он в то время находился на учебе в Солнечногорске на Высших офицерских курсах «Выстрел»). Работали напряженно — без праздников и выходных.

К концу мая «мусульманский» батальон в основном был сформирован. Размещался он в военном городке недалеко от танкового училища в Чирчике. В течение лета личный состав интенсивно обучали по специальным дисциплинам, тактической, огневой и физической подготовке (стрельба из всех видов оружия, рукопашный бой, кроссы, минное дело и т. д.), а в конце сентября провели комплексное проверочное учение, где батальон показал неплохую выучку. Одновременно готовились и подразделения спецназ КГБ СССР. Некоторые из них перебросили в Кабул заранее.

Тем временем в Афганистане обстановка продолжала осложняться, в частности вспыхнули антиправительственные вооруженные выступления в провинциях Пактика, Газни, Пактия, Нангархар, Кунар, Балх, Кабул. Во всех районах их подавили правительственные войска. 31 мая на полевом командном пункте Пактийского корпуса (20 км юго-восточнее Гардеза) прорвавшейся группировкой мятежников были убиты советские военные советники полковник В. В. Игнашев и подполковник В. И. Рыков.

Афганцы снова обратились с просьбой об оказании военной помощи. Она была рассмотрена на заседании Политбюро ЦК КПСС 24 мая 1979 г.