Подавлением «недовольных» и преданных Тараки частей руководил начальник Генерального штаба ВС ДРА генерал Якуб.
X. Амин объявил, что бывший Генсек ЦК НДПА пытался заманить его в ловушку и убить, так как ситуация в стране, партии и армии менялась не в пользу Н. Тараки.
Через некоторое время советскому послу в Афганистане А. М. Пузанову «порекомендовали» покинуть страну. Причины здесь известны: А. Пузанов просил X. Амина встретиться с Н. Тараки в день «покушения», к тому же укрыл на территории советского посольства «четверку». Вскоре A. M. Пузанов был отозван в Москву по распоряжению А. А. Громыко «в связи с его многочисленными просьбами», хотя предложение о его замене высказывалось на Политбюро ЦК КПСС еще в марте. Чуть позже X. Амин открыто говорил, что «советский посол поддерживал оппозицию, вредил мне».
Новым послом назначили бывшего в то время первым секретарем Татарского обкома партии Фикрята Ахмедзяновича Табеева, который прибыл в Кабул 26 ноября. По возвращении в Советский Союз А. Пузанова никто из руководства МИД СССР даже не вызвал и не спросил его мнение относительно дальнейших шагов в Афганистане, хотя он пробыл в этой стране более семи лет. Там, «наверху», как говорится, «сами были с усами» и оценили деятельность посла как неудачу. В связи с этим и спрашивать его было не о чем. Подобная же участь постигла и главного военного советника в ДРА генерала Л. Горелова, которому не могли простить, что он не обеспечил (не сумел нейтрализовать средства ПВО) прилет батальона с десантниками для оказания помощи Н. Тараки. К тому же он не пользовался доверием новых властей, так как находился в Афганистане еще при М. Дауде. Его отозвал Д. Ф. Устинов.
Интерпретация событий тех дней была изложена в закрытом письме ЦК НДПА членам партии от 16 сентября:
«Попытка Н. М. Тараки осуществить террористический заговор против товарища Хафизуллы Амина провалилась.
…Товарищ X. Амин проявил свою принципиальность, разоблачая культ личности Тараки. Активные сторонники Тараки — Асадулла Сарвари, Сайд Мухаммед Гулябзой, Шир Джан Маздурьяр, Мухаммед Аслам Ватанджар — всячески способствовали утверждению культа личности Тараки. Он и его группа желали, чтобы значки с его изображением носили на груди халькисты. Товарищ X. Амин решительно выступал против этого и заявил, что даже В. И. Ленин, Хо Ши Мин и Ф. Кастро не допускали подобного при своей жизни.
Н. Тараки при согласии и с одобрения своей банды хотел, чтобы города, учреждения, улицы были названы его именем. Кроме того, предпринимались усилия в целях сооружения большого памятника Н. Тараки, что вызвало резкий протест со стороны товарища X. Амина.
…Банда Н. Тараки постепенно самоизолировалась, перестала подчиняться председателю Совета министров страны и действовала, как независимая группа во главе с Н. Тараки…»
Далее в письме «прояснялся» ход событий, происшедших в резиденции Н. М. Тараки, когда там во время посещения Генсека X. Амином возникла перестрелка. Вся ответственность за случившееся и имевшиеся жертвы (напомню, был убит С. Д. Тарун, а также тяжело ранен личный адъютант Амина Вазир Зирак, которому советский хирург полковник А. В. Алексеев сделал операцию, и он был направлен в Советский Союз на лечение), естественно, возлагалась на Н. Тараки и его сподвижников.
В этой ситуации перед советским руководством встал вопрос: что делать дальше? Немедленно изменить отношение к Афганистану? Сразу же не признавать правительство X. Амина? Или сделать вид, что ничего якобы не случилось? В официальной линии решено было ничего не менять, но найден был компромиссный вариант и даны соответствующие указания:
«Советским представителям в Кабуле:
Признано целесообразным, считаясь с реальным положением дел, как оно сейчас складывается в Афганистане, не отказываться иметь дело с X. Амином и возглавляемым им руководством. При этом необходимо всячески удерживать X. Амина от репрессий против сторонников Н. Тараки и других неугодных ему лиц, не являющихся врагами революции. Одновременно необходимо использовать контакты с X. Амином для дальнейшего выявления его политического лица и намерений.
Признано также целесообразным, чтобы наши военные советники, находящиеся в афганских войсках, а также советники органов безопасности и внутренних дел оставались на своих местах. Они должны исполнять свои прямые функции, связанные с подготовкой и проведением боевых действий против мятежных формирований и других контрреволюционных сил. Они, разумеется, не должны принимать никакого участия в репрессивных мерах против неугодных X. Амину лиц в случае привлечения к этим действиям частей и подразделений, в которых находятся наши советники…
А как реагировали на эти события американцы? Что они собирались делать? Американские дипломаты, как оказалось, давали точный анализ и довольно-таки взвешенно оценивали складывающуюся в ДРА ситуацию и перспективы ее развития. Дальнейшие события в Афганистане во многом подтвердили их прогнозы (или планы?).
(Из секретной переписки американских внешнеполитических ведомств по Афганистану)
17 сентября 1979 г., № 6936.
Из посольства США в Кабуле
Госсекретарю, Вашингтон, немедленно.
В первую очередь: в посольства США: в Пекине, Дакке, Исламабаде, Джидде; в консульства США в Карачи; в посольства США в Лондоне, Москве, Дели, Париже, Тегеране; в миссию США в НАТО.
Конфиденциально.
Тема (ограниченное официальное использование): Напряжение в Кабуле уменьшается по мере того, как президент Амин использует свои политические завоевания.
…3. На 16:00 по кабульскому времени 17 сентября политическая напряженность последних дней ослабевает. Хотя танки все еще охраняют ключевые позиции вокруг дворца Арк («Дом народов») и комплекс «Радио Афганистана», танковые экипажи отдыхают в тени своих машин.
4. На сегодняшний вечер запланировано обращение Амина к нации в 22:00 (на пушту) и в 22:30 (на дари).
Афганцы ожидают услышать некоторые детали. Например, будет ли Амин по-прежнему следовать уважительному тону по отношению к «большому», уходящему «великому лидеру» Нуру Мухаммеду Тараки… или он начнет развенчивать «великого учителя», под которым он служил в качестве «героического ученика»?
…По заслуживающим доверия сведениям, дочь Амина 16 сентября сорвала в своей школе портреты Тараки и назвала его «плохим человеком».
…6. Что случилось с Тараки? Большинство кабульцев, с которыми сотрудники посольства беседовали… считают, что Тараки уже умер от огнестрельных ран, полученных при перестрелке, в которой был убит его охранник, печально известный Сайед Дауд Тарун, 14 или 15 сентября (точная дата пока неизвестна). Вполне могло быть, что Тараки и Тарун вольно или невольно принимали участие в насилии, которое сопровождало чистку последних военных членов кабинета. Сами они в этот момент еще не были включены в график Амина для уничтожения. Согласно расписанию Амина, их очередь была еще впереди. Тем не менее, раз предоставилась возможность, Амин мог быстро воспользоваться ею. Другой вопрос: почему же тогда Амин держал смерть Тараки в тайне, когда он дал указания о похоронах погибшего Таруна 16 сентября. Многие пока верят, что Тараки еще жив, но умирает и что о его смерти режим в конце концов объявит.
…8. Советская реакция в Кабуле… Пока еще не ясно, знало ли советское правительство об акции Амина против Тараки заранее. Оказавшись перед свершившимся фактом (если это предположение верно), Советы не имели другого выхода, как терпеливо переждать быструю смену событий. Кабульская пресса сообщила, что советский посол А. Пузанов посетил Амина 15 сентября в 10:00. Один из наших источников сообщил нам, что встреча продолжалась до полудня. На этой встрече, как можно предположить, между восходящим лидером и его советскими покровителями достигнуто взаимопонимание.
9. Общее впечатление среди дипломатов и осведомленных афганцев: Советы не в восторге, но, возможно, осознают, что в данный момент у них нет иного выхода, как поддерживать амбициозного и жестокого Амина… Теперь Амин — это все, что им осталось. До тех пор, пока не появится другой подходящий момент, Он является единственным орудием, с помощью которого Москва может защищать «братскую партию» и сохранить «прогрессивную революцию»…
10. Тем не менее это не означает, что Советы молчаливо соглашаются с этой ситуацией. 17 сентября младший советский дипломат раздраженно говорил нашему сотруднику посольства, что халькисты совершают ошибку, «пытаясь сделать слишком много, слишком быстро». Он считает, что режиму потребовалось бы четыре-пять лет, чтобы осуществить то, что они пытаются сделать за четыре месяца. Советский дипломат дал явно понять, что, по его мнению, халькисты терпят неудачу.
