— Дальше, — хрипло сказал Барс, едва сдерживая себя, чтобы не размазать ублюдка по стене. Ему сложно было слушать это дерьмо. Сложно было понять. И сложно было сдерживать себя, чтобы не разорвать этого урода на несколько уродов поменьше.

Каждый раз, думая о том, что пережила его Полина, его накрывало. Да так, что он с трудом контролировал себя. Демон в голове шептал: «Бей, бей, бей», мышцы ныли от напряжения, а перед глазами стояла пелена.

— Мы ее на бабки развести хотели. Типа плати — и мы отстанем. Но не успели… Барс, прости! Мы же не знали, что она твоя девушка! Никто не знал! Так бы мы новенькую не тронули!

Барс занес сжатый кулак, намереваясь ударить Власова, и тот, понимая это, трусливо зажмурился. И вздрогнул, когда кулак Барса впечатался в стену рядом с его лицом. На сбитых костяшках появилась кровь.

Все из-за Полины. Из-за ее слов о том, что у него могут быть неприятности. Он не может уйти из школы. Раньше на все было плевать, а сейчас в школе его держит синеглазка. Только поэтому он сдержался.

— Даю тебе несколько дней, чтобы перевестись, — глухо сказал Барс, и у Власова от удивления расширились глаза.

— Что?..

— Проваливай из моей школы.

— Но… Как? Начало учебного года ведь! Барс, меня не возьмут никуда! — запаниковал Власов.

— Плевать. Хочешь жить нормально — уйдешь. Или следующей крысой будешь ты, — на лице Барса появилась жесткая ухмылка.

Власов нервно сглотнул.

— Я… Я уйду.

— И не советую встречаться со мной на улице. Могу передумать и убить тебя. Пошел! — Барс встряхнул его несколько раз и толкнул — Власов не удержался на ногах и упал, но резво поднялся и вдоль стеночки двинулся прочь, не сводя с Барса перепуганных глаз, будто боясь, что тот сейчас передумает и начнет бить. А потом и вовсе перешел на бег.

— Барс, ты чего? — удивленно спросил Леха. — Нахрен отпустил это чмо?

— Дааа, не вмазали мы ему, как следует. — разочарованно подхватил Вал.

Барс перевел взгляд на окровавленный кулак. Он и сам еще не до конца осознавал, что сделал. Раньше он Власова избил бы так, что тот сам ходить не мог. А сейчас отпустил.

— Ты слишком добрый, — похлопал его по плечу Вал.

— Это любовь так влияет, — хмыкнул Леха. — Отвечаю, мы школку закончим, он на своей Полине жениться.

— Сначала в армейку сгоняет. Потом свадьба!

— Точно! Она его ждать будет год! А он письма писать!

Парни дружно захохотали. Барс послал их куда подальше, и первым пошел в класс. Ярость отступила и отчего-то на сердце было легко. Может быть, потому что он знал, что его ждала Полина.

Она будет гордиться им, когда узнает, что он сдержался.

Ему вдруг захотелось сделать новую татуировку — с ее именем.

Почему он так в ней нуждается? За этот месяц он окончательно понял, что попал. Синеглазка нужна ему как воздух.

Власов спрятался на крыше, куда ходить было запрещено. Замок еще не успели поменять, поэтому он стоял наверху и смотрел на школьный двор. Даже если заметят училки — пофиг. Все равно он отсюда уйдет.

Егору до сих пор не верилось, что он так легко отделался. Думал, что Барс и его тупые дружки-качки реально из него отбивную сделают. Но нет. Всего раз ударили и велели свалить из школы. Это, конечно, проблема. Но он ее решит. Главное, что лицо не пострадало. Своим смазливым лицом Власов решил зарабатывать на жизнь. Раскрутит тик-ток, свалит в Москву. попадет в хорошее продюсерское агентство. Станет крутым блогером, поднимет бабла на рекламе, может быть, даже петь начнет. Все ведь поют. Чем он хуже?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он нервно откинул челку назад. А все-таки он хороший актер. Убедительно сыграл свою роль. Барсов с дружками не узнали правду. Пора рассказать об этом Лайму.

Власов достал телефон и набрал его.

— Привет, — сказал он, оглядываясь по сторонам — нет ли никого рядом? — Я пришел в школу и сделал все так, как мы договаривались. Типа, хотел вместе со своей девушкой развести Туманову на бабки. О тебе он ничего не знает.

— Отлично, — сухо ответил Лайм. Он всегда говорил так, будто Егор был не достоен общения с ним. Типа низшее существо. Власова это бесило, но он молчал. Ничего, через пару лет он будет выше этого придурка по статусу. И богаче.

— Переводи деньги. Прямо сейчас.

— Переведу. Я выполняю свои условия сделки.

Не прощаясь, Лайм бросил трубку, но спустя минуту на счет Власова пришли обещанные деньги. Сумма грела его.

Он вздрогнул, когда сзади его кто-то обнял. И поспешил спрятать телефон.

Позади стояла Лика Малиновская, которая бесшумно подкралась к нему.

— Как все прошло? — спросила она.

— Думал, Барс меня прибьет, — ответил Власов. — Сильный, урод. Но ничего. Я сказал ему, что мы просто хотели отжать у новенькой бабки.

— Он тебя не тронул, — удивленно сказала Малиновская.

— Ага. Велел свалить из школы и не попадаться ему на глаза.

— И что, ты уйдешь? — нахмурилась девушка.

— Ага. Мне неприятности не нужны, — криво улыбнулся Власов.

— Как все это бесит! С появлением новенькой одни неприятности, — прошипела Малиновская. — Эй, а ты все равно будешь моим парнем, понял?

— Конечно, детка.

О том, что Лайм заплатил ему сверху еще большую сумму, Власов умолчал. Делиться своими деньгами он не хотел. Даже с той, которая была его девушкой.

— Барсик хороший мальчик, — сказала я весело, когда после уроков мы с Димой шли к моему репетитору по английскому. Он часто провожал меня куда-нибудь и всегда при этом держал за руку. И я — тоже, как и всегда, — чувствовала себя защищенной и окруженной незримой нежностью.

Счастливой.

Настроение у меня было хорошим, несмотря на появление Власова. Сначала я подумала, что Дима все-таки ударил Егора — потому что его костяшки были сбитыми до крови. Но оказалось, что он просто ударил по стене. А Власова не тронул — сдержал свой гнев. Это обрадовало меня. Я никогда не поддерживала насилие и не хотела, чтобы Дима считал, что с его помощью можно решить все проблемы.

— С чего взяла, что я хороший? — хмыкнул он. К тому, что я называла его Барсиком, Дима привык. Даже почти не ругался. Только глаза закатывал.

— Не стал применять насилие. Это важно, — серьезно ответила я. — Ты действительно хороший.

— Малыш, если бы знала, какое дерьмо я творил, не называла бы так, — вдруг сказал Дима.

Я действительно многого о нем еще не знала, но очень хотела узнать. Он впускал меня в свой мир постепенно, открываясь так осторожно, будто боялся предательства. А я не торопила. Пусть все будет постепенно.

— Для меня ты всегда хороший.

— Правда?

— Разве я тебе хоть раз врала?

Мы остановились посреди аллеи, усыпанной оранжевыми листьями. И я привстала на носочки, чтобы стать выше и поцеловать Диму. Одна его рука оказалась на моей талии, вторая коснулась шеи. В ответ я обняла его за плечи, обтянутые кожаной курткой.

Привычные объятия. Привычный поцелуй — неспешный и долгий, согревающий даже в прохладные дни. Привычные мысли: «Он — мой».

И до сих пор непривычное ощущение нужности.

Даже осень не могла отобрать у меня это ощущение, хотя раньше осенью я чувствовала себя предельно одинокой. Любовь сильнее, чем осень — не та, которая на дворе, а та, которая в сердце.

Дима взял мое лицо в ладони и коснулся губами лба. В его глазах я видела нежность, которую он редко позволял увидеть. Быть нежным для него значило быть слабым. И он не хотел показывать эту слабость даже мне.

— Я не хороший. Не называй меня так, — тихо сказал он. — Тебе вообще не стоит быть со мной.

— И почему же? — спросила я, глядя в его глаза, в которых хотелось утонуть.

— Я тебя не достоин. Тебе нужен другой. Такой, как твой Игорь. Реально хороший.

— Тогда, может быть, расстанемся? — сердито спросила я, отстраняясь от Димы. — Может быть, мне тогда к Игорю уйти?