— Отойдем?

Она с улыбкой кивает, и мы отходим в сторону. Эдик провожает нас обжигающим взглядом. Мгновенно милая улыбка Ли превращается в оскал дикой хищницы.

— Какого дьявола, Ник? Какого черта ты притащился к моей матери и читал ей нотации? Я же просила этого не делать!

— Ты бы видела себя! Ты была раздавлена. Я хотел помочь. Я правда думал, что помогаю.

— Ай, ладно, — отмахивается она благодушно, — проехали. Пойдем потанцуем.

Смена ее настроений для меня не в новинку, и я не особо удивлен, но все же не позволяю ей увлечь меня на импровизированный танцпол.

— Что происходит, Ли? Ты и Стелла? Вдвоем?

— Пока ты был в спячке, все наладилось. Видишь, иногда не вмешиваться — лучше всего.

Я догадываюсь, что она пудрит мне мозги, но какая-то малюсенькая часть меня ликует: я ничего не делал, и Армагеддон не случился! Вон оно, оказывается, как все у них замечательно, а я боялся! Появляется мысль спросить Ли об этой истории с интернатом, но она уже нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Ей не нужны разговоры. Она хочет танцевать. А Эдик уже выдвигается к нам. Я нагло похищаю чью-то рюмку из чьей-то руки, вливаю обжигающую жидкость в себя и тащу Ли на танцпол. Разговоры могут и подождать. Еще успеется.

Красные лампы. Откуда в этой квартире так много красных ламп?.. Это место не похоже на комфортабельное жилище двух взрослых и одного подростка, скорее, напоминает казино или какой-то подпольный клуб. И это именно то, что требуется подросткам для совершения всяких безумных вещей.

Одну из этих дурацких ламп задевает Ник в порыве танца. К счастью, она не разбивается, просто раскачивается из стороны в сторону. Ник этого даже не замечает, на его лице танцует красные блики. Я думаю о том, какой он милый. Мне кажется, ему можно сказать, что угодно, и он поверит. Он даже не подозревает о том, что я тут делаю.

Эдиком манипулировать проще простого. Это я выяснила давно. И мне, в целом, не стыдно. Я хочу, чтобы он окрутил Стеллу, хочу, чтобы он даже влюбился в неё. Он ей явно нравится, а Эдику нравится внимание. Так пусть каждый получит то, что хочет. Разве содействовать этому — преступление?

На самом деле, злость на Стеллу — не единственная причина этого моего поступка. Дело в том, что я боюсь. Меня пугает мысль о том, что ее разум вдруг прояснится, и она поймёт, что Ник, именно Ник — герой ее романа. Стелла поманит его пальчиком, и он бросится ей на шею, оставив меня позади. Он ведь ждал этого так долго. Слишком долго, чтобы упустить такую возможность. Я хочу устранить этот вариант полностью. И этот план совсем не кажется мне неправильным. Не кажется. Ник не должен узнать об этом. Никогда. Он не поймёт.

— Эдик с тебя глаз не сводит! — орет мне в ухо Ник. Он пришел недавно, музыка для него звучит слишком громко, но я уже привыкла, поэтому его вопль заставляет меня морщиться.

— Он пришел со Стеллой! — кричу я так же громко.

— Теперь он преследует ее??

Отрицательно мотаю головой в такт музыке.

— Просто отдыхают вместе!!

Он хватает меня за руку и практически силой вытаскивает меня на лестничную клетку. Переводит дыхание и пялится мне в глаза. Его немного покачивает из стороны в сторону. Быстро же он напивается! Даже забавно.

— Что ты задумала? — спрашивает растеряно. — Он ведь злился на Стеллу. Собирался рассказать всем о том… Ну, о том самом…

— Все это в прошлом, — мягко отвечаю я и ёжусь от холода.

— Да нет, видел я твои глаза. Ты хотела мстить. Не похоже, что ты передумала. Что ты задумала, Ли?

И тогда мне приходится врать. Обманывать людей для меня не в первой, но обманывать Ника оказывается сложнее, чем я предполагала. Внутри все сжимается, язык прилипает к небу. Тело противится всему этому, но я умею в нужный момент взять все под контроль.

— Я не желаю зла Стелле. Я простила ее, — чтобы сказать следующее, мне приходится переступить через себя. — Ты должен поговорить с ней, и сам все поймёшь. Ты ей нужен.

Ник озадачен. Хлопает глазами и хмурит брови. Не ожидал от меня такого, маленький наивный мальчик.

«Никуда ты от меня не денешься», — думаю я, внимательно глядя на его метания: ему хочется возразить мне, хочется не согласиться, переспросить, сказать хоть что-то, чтобы заглянуть в мою душу и найти там подтверждение своих опасений. А ещё ему хочется мне поверить. И вера побеждает. Я вижу это по его глазам. Чтобы дать ему передышку от этих мыслей, и, конечно, чтобы потешить своё эго, я спрашиваю:

— Ты сказал маме, что ты мой парень?

— А разве это не так? — несколько смущенно отзывается он, и мы улыбаемся.

В общем-то слова здесь больше не нужны. Он обнимает меня. Он мне верит. Почему тогда так хочется вернуться в эту нелепую квартиру и разнести все эти дурацкие красные лампы к чертям собачьим?..

Все ещё чувствую на губах вкус ее помады. Страшно подумать, что будет, если она все-таки уедет. Мысленно решаю задать ей вопрос об отъезде в интернат чуть позже. Сколько же можно всего бояться?!

Ищу глазами Стеллу. Надо положить конец этому недопониманию. Я хочу вернуть все, что было. Пусть Стелла отвергла мою любовь, но это уже в прошлом. Она никогда не говорила, что я не интересую ее, как друг. Я привык к ней. Я знаю ее. И я обещал, что помогу ей. Да что уж там, я буду помогать ей всегда.

Замечаю ее силуэт на балконе. Она не одна. Рука Эдика лежит на ее талии, и Стелла воспринимает это, как должное. Общаются они, значит. Что за внезапная перемена? То он ходит по пятам Ли, чуть ли не пылинки с неё сдувает, то обнимается со Стеллой. Хотя, если подумать, в этом нет ничего странного: эти самовлюблённые близнецы не способны на серьезные чувства. Тем более, Ли так популярна, что любой из одноклассников мог бы преследовать ее, только вот не хватает уверенности в себе.

Эдик поворачивает ручку балконной двери и оказывается в комнате. Я изо всех сил вглядываюсь в его лицо, но здесь царит полумрак, и мне не удаётся распознать его намерения относительно Стеллы. Да и вряд ли это удалось бы понять по его глуповатой, но хитрой физиономии.

Я надеялся, что этого не случится, но он перехватывает мой взгляд и красноречиво изгибает брови. Затем играючи отдаёт мне честь и сливается с толпой пьяных подростков. Меня так и тянет отправиться в душ, как будто я только что вляпался во что-то мерзкое. Вместо этого я осушаю очередную рюмку с зелёной отравой и, морща лицо, шагаю к балкону.

Стелла обхватила себя руками, ее обнаженные плечи подрагивают от холода, но она и не думает уходить. Печальными глазами смотрит в окно. В этот момент я жалею, что я не художник. И даже не фотограф. Запечатлеть это мгновение было бы здорово.

Она вздрагивает и оборачивается, когда я с шумом распахиваю балконную дверь. Быстро прячет глаза, но я успеваю заметить в них испуг.

— Раньше ты меня не боялась.

Я застываю рядом с ней и тоже смотрю в окно. У этого парня хороший вид из окон, вот что. Он живет на одиннадцатом этаже. Я так с ним и не познакомился.

— Раньше я не была той, которая чуть тебя не убила.

— Брось. Видишь, я жив-здоров, все со мной в порядке. И Ли не в обиде на тебя.

Забрасываю крючок, хочу выудить нужную мне информацию, и, о, счастье, клюёт!

— Ты прав. Ли говорила со мной. Первая подошла, представляешь? Заверила меня, что она не злится. И Эдик… Он так орал на меня тогда, а теперь ласков со мной. Все закончилось хорошо, но…

— Нет никаких «но», — я поднимаю ладонь, чтобы дотронуться до Стеллы, но передумываю и засовываю руку в карман. — Все живы, и это самое главное.

— Говоришь, как взрослый, — хмурится Стелла. — Я чувствую себя врагом, понимаешь? Все жалеют меня, ходят на цыпочках вокруг меня, боятся лишний раз потревожить. Я чувствую себя бомбой с замедленным действием. Все знают, что рано или поздно она взорвется, но никто не знает, когда именно. А что самое страшное: я сама не знаю.