– Сделай для меня запись звонка. Спросим Брайана Бишопа, не узнает ли голос. Может быть, это он сам звонил.

– Нет, я уже проверял, – сказал Поттинг. – Садовник подвернулся, я ему прокрутил.

– Садовник входит в твой список подозреваемых?

– Ему под восемьдесят, и он чуточку придурковатый. Я бы поместил его в самый конец.

На этот раз все улыбнулись.

– По-моему, – заключил Грейс, – это второй из двух. – Он помолчал, хлебнул кофе, запив водой. – Теперь насчет ресурсов. В данный момент в других отделах относительно тихо. Поэтому можно требовать любую необходимую помощь. В отсутствие прочих громких новостей мы наверняка привлечем к себе внимание прессы, а значит, должны достойно выглядеть и быстро получить результаты. Устроить полноценное представление с собаками и пони.

Грейс понимал, но не сказал, что хочет не просто произвести впечатление на публику, но и продемонстрировать свои способности кисло-сладкому боссу, заместителю начальника управления Элисон Воспер, которая только и ждет от него очередной промашки.

Со дня на день слизняк суперинтендент Кэссиан Пью, ее новый золотой мальчик, которого она переманила из Столичной полиции, закончит лечение после автомобильной аварии и возглавит отдел в Суссекс-Хаус. Ее тайная цель – лишить Роя Грейса куска хлеба и спровадить его на край света.

Грейс вернулся к результатам судебно-медицинской экспертизы, и все снова сосредоточились. Пропуская надиктованные Надюшкой Де Санча страницы сложных технических деталей, он сразу перешел к сути:

– Кэти Бишоп задушена накинутой на шею удавкой – либо тонким шнуром, либо проволокой. Ткани с шеи отправлены для исследования в лабораторию, после чего можно будет определить орудие убийства. – Он вновь хлебнул кофе. – Во влагалище обнаружена семенная жидкость, что указывает на половое соитие в момент, близкий к смерти.

– И после смерти неплохой кусок мяса, – пробормотал Норман Поттинг.

– Какая гадость! – оглянулась на него Белла Мой.

Грейс вскипел от негодования:

– Хватит, Норман! Потом поговорим. Мы здесь совсем не настроены слушать твои дурацкие шутки. Понял?

Поттинг потупил глаза, как получивший выговор школьник:

– Я ничего такого не имел в виду, Рой.

Пронзив его кинжальным взглядом, Грейс продолжил:

– Семенная жидкость послана в лабораторию для экспресс-анализа.

– Когда ожидаются результаты? – поинтересовался Ник Николл.

– В понедельник, в лучшем случае.

– Надо взять мазок у Бишопа, – подсказал Дзаффероне.

– Уже взяли, – ответил Грейс, довольный, что опередил в этом вопросе выскочку.

Оглянулся на Гленна Брэнсона за подтверждением. Сержант хмуро кивнул, и у Грейса вдруг сжалось сердце. Бедный Гленн чуть не плачет. Может, не следовало вытаскивать его сюда после жуткого семейного скандала и к тому же не в самой лучшей физической форме, с похмелья, которое до сих пор не совсем выветрилось… Только что уж теперь сожалеть о содеянном.

Поттинг поднял руку:

– Гм… Рой… насчет семенной жидкости… Можно предположить убийство на сексуальной почве? Изнасилование?

– Предположение – мать и отец всех дурацких ошибок. Ясно? – Грейс выпил воды. – Офицерам отдела семейных проблем констеблю Линде Бакли и констеблю Мэгги Кемпбелл было поручено…

Тут громко зазвонил мобильник Ника Николла. Бросив на Грейса виноватый взгляд, он вскочил, почти вдвое согнулся, как будто уменьшение в росте уменьшало и громкость звонка, отошел на несколько шагов от рабочего стола и сказал:

– Констебль Николл…

Воспользовавшись паузой, Дзаффероне пристально оглядел Поттинга:

– Куда ездили, Норман?

– В Таиланд. – Сержант улыбнулся дамам, надеясь поразить их своим экзотическим путешествием.

– Вернулись с чудесным загаром.

– И еще кое с чем. – Поттинг просиял, поднял руку, выставил безымянный палец с круглым золотым обручальным кольцом.

– Черт возьми! – воскликнул Дзаффероне. – Неужели с женой?

Хотя порой казалось, будто Белла Мой, укрытая своей копной волос, пребывает в каких-то других мирах, память и сообразительность у нее были очень острые. Она никогда ничего не забывала и не пропускала. Сунув в рот полурастаявший леденец, она сказала тем тоном, который особенно нравился Грейсу, – мягким и в то же время определенным и четким:

– Стало быть, это четвертая ваша жена?

– Точно, – кивнул сержант, по-прежнему сияя, словно совершил великое достижение, которым вполне можно гордиться.

– Ты же больше не собирался жениться, Норман, – напомнил Грейс.

– Ну, знаешь, Рой, как говорится: дело женщины – изменить намерения мужчины.

Белла улыбнулась ему скорее сочувственно, чем одобрительно, как интересному, но слегка необычному экспонату зоопарка.

– Где вы с ней познакомились? – расспрашивал Дзаффероне. – В баре? В клубе? В массажном салоне?

Поттинг, внезапно смутившись, ответил:

– Через агентство, по правде сказать.

Грейс на мгновение увидел в его глазах редкую вспышку смирения, тень печали, одиночества.

– Слушайте, – сказал Ник Николл, усаживаясь на свое место за рабочим столом и засовывая телефон в карман, – возникло кое-что интересное. – Он положил перед собой блокнот.

Все напряженно взглянули на него.

– Возле аэропорта Гатуик установлена система наблюдения. Сканеры на развязках с обеих сторон шоссе М-23. Вчера вечером в одиннадцать тридцать семь один засек автомобиль «бентли-континенталь», зарегистрированный на имя Брайана Бишопа, направлявшийся к югу в сторону Брайтона. Со сканером на северном направлении были технические проблемы, поэтому возвращение автомобиля в Лондон не зафиксировано – если он туда вернулся.

Подобные сканеры обеспечивают автоматическую систему распознавания номеров, которой все чаще пользуется полиция и службы безопасности, регистрируя приближающиеся к определенному месту машины.

Гленн Брэнсон посмотрел на Грейса:

– Кажется, он опроверг твой тест на моргание, Рой. Втюхал нам липу. Сказал, что в то время дрых в Лондоне.

Впрочем, Грейс не расстроился, а воспрянул духом. Если нынче вечером удастся выжать признание из Брайана Бишопа, то расследование завершится, почти не начавшись. Можно будет тут же отправиться в Мюнхен – практически завтра. Другой вариант: передоверить следствие Ким Мерфи, чего он никогда не делает, предпочитая держать в руках все ниточки. Ошибки допускаются именно при совместной работе, когда сотрудник действует почти на одном с тобой уровне. Важные детали легко проваливаются в трещины.

– Пойдем поговорим с офицерами по семейным проблемам, – сказал он. – Посмотрим, можно ли еще что-то выяснить насчет той машины. Посмотрим, не удастся ли освежить память Бишопа на этот счет.

В четверть восьмого солнце стало наконец уходить с побережья Суссекса. Обладатель Миллиардного Запаса Времени сидел за столиком в переполненном открытом кафе, потягивая третью бескалорийную коку, зачерпывая ложечкой остатки орехового мороженого из стоявшего перед ним стаканчика, чтобы потратить то самое время. Выделил несколько долларов, фунтов, евро. Почему не потратить – с собой все равно не возьмешь.

Поднес правую руку к губам, пососал. По-прежнему чувствуется жгучая боль, и – то ли действительно, то ли кажется – крошечные красные пятнышки вокруг легкой припухлости никотинового цвета становятся ярче.

Неподалеку духовой оркестр играл «Остров под солнцем».

Однажды он сам собирался на остров под солнцем. Совсем уже приготовился, когда произошло событие. Жизнь его оплевала с большой высоты. Ну, не собственно жизнь, нет-нет-нет.

Одно из ее творений.

Воздух на вкус соленый, пахнет канатами, ржавчиной, лодочной смолой. Через каждую минуту-другую внезапно доносится слабый, но отчетливый запах мочи. Вскоре после захода солнца начнет вставать луна. И на это людям наплевать.

Оплаченный счет под пепельницей трепетал умирающей бабочкой на морском легком бризе. Он всегда готов сделать следующий шаг. Никогда не знаешь, куда дальше двинешься. В отличие от солнца.