Джек Грейс всегда довольствовался тем, что имел. С удовольствием служил сержантом до самой отставки, возился с автомобилями, увлекался лошадьми в свободное время, никогда не стремясь к продвижению по полицейской иерархической лестнице. Но был человеком дотошным, докапывался до мелочей, придерживался правил, старался связать оставшиеся концы. Он бы, конечно, одобрил поездку сына в Мюнхен, без всяких сомнений.
Черт побери, вдруг подумал Грейс, Мюнхен полон призраков…
– Скажите, Рой, – спросил Куллен, – инспектор Поуп хорошо знает Сэнди?
Вернувшись к реальности, к насущной на сегодня задаче, он ответил:
– Хороший вопрос. Они были нашими ближайшими друзьями, мы каждый год отдыхать вместе ездили.
– Значит, не мог так легко ошибиться?
– Ни он, ни его жена.
Высокий, хорошо сложенный молодой человек с модно подстриженными, смазанными муссом волосами, в желтой рубашке и красных штанах убирал рядом с ними стаканы с освободившегося стола.
– Прошу прощения, – обратился к нему Грейс. – Вы хоть немного говорите по-английски?
– Даже чересчур хорошо, – усмехнулся тот.
– Австралиец?
– К несчастью.
– К счастью! Возможно, вы сможете мне помочь. В прошлый четверг работали?
– Я каждый день работаю. С десяти утра до полуночи.
Грейс вытащил из кармана пиджака фотографию Сэнди:
– Видели когда-нибудь эту женщину? Она была здесь в четверг во время ленча.
Парень взял фотографию и внимательно посмотрел.
– В прошлый четверг?
– Да.
– Нет… звоночек не звонит. Только это не означает, что ее тут не было. У нас бывают сотни людей каждый день. – Парень поколебался. – Черт возьми, я вижу столько лиц, что они все сливаются. Если хотите, спрошу у коллег.
– Пожалуйста, – попросил Грейс. – Для меня это действительно важно.
Официант ушел и через несколько минут вернулся с целой компанией молодых людей в такой же униформе.
– Извините, приятель, – сказал он. – Это сборище самых тупых на планете созданий, но я сделал все, что мог.
– А пошел бы ты, Рон, – буркнул маленький плотный австралиец с лохматой головой, похожей на подушечку для булавок. И обратился к Грейсу: – Прошу прощения за нашего приятеля, он просто слабоумный. Таким уродился, мы стараемся его перевоспитать.
Грейс выдавил улыбку и протянул ему фотографию:
– Я ищу эту женщину. Думаю, она была здесь в прошлый четверг во время ленча. Хочу спросить, может быть, кто-то из вас ее видел…
Маленький австралиец взял снимок, посмотрел и передал по кругу. Каждый по очереди покачал головой.
Марсель Куллен полез в карман, вытащил стопку визитных карточек, встал и вручил каждому. Все сразу стали серьезными.
– Я зайду завтра, – сказал Куллен. – Раздам каждому по фотографии. Если она вернется, прошу немедленно позвонить мне по номеру, указанному на карточке, или в уголовный розыск. Это очень важно.
– Не беспокойтесь, – кивнул Рон. – Если придет, сообщим.
– Буду очень признателен.
– Будет сделано.
Грейс всех поблагодарил.
Когда официанты вернулись к своим обязанностям, Куллен поднял свой стакан и, глядя Грейсу в глаза, твердо сказал:
– Если ваша жена в Мюнхене, я найду ее, Рой. Как говорят в Англии? Сколько бы это ни стоило?
– Приблизительно. – Суперинтендент чокнулся с коллегой. – Спасибо.
– Я тоже для вас список составил. – Куллен вытащил из внутреннего кармана блокнотик. – Представим, что она оказалась здесь, прожив всю жизнь в Англии. Наверняка есть вещи, по которым она скучает, правда?
– Например?
– Может, что-нибудь из еды? Есть у нее какая-то любимая английская еда?
Грейс задумался. Хороший вопрос.
– «Мармайт»![19] – вспомнил он через какое-то время. – Она эту штуку любила. Всегда намазывала на хлеб за завтраком.
– Хорошо. «Мармайт». Есть один магазинчик на Виктуаленмаркт, где ваши соотечественники покупают английские продукты. Я туда загляну. Есть у нее какие-нибудь проблемы со здоровьем? Например, аллергия?
Грейс напряженно припоминал.
– У нее нет аллергии, но она плохо переносит жирную пищу. Генетическая черта. После жирного у нее начиналось ужасное несварение, и она принимала лекарство.
– Знаете, как оно называется?
– Вроде бы хломотил. Дома смогу уточнить.
– Расспрошу в мюнхенских клиниках, не просила ли это лекарство женщина, отвечающая описанию.
– Хорошо мыслите.
– Еще многое можно проверить. Какую музыку она любит? Ходит в театры? Есть у нее любимые фильмы и киноактеры?
Грейс просматривал список.
– А спорт? Она занимается каким-нибудь спортом?
Он вдруг понял, к чему ведет немец. И то, что пару часов назад казалось непосильной, невыполнимой задачей, сразу свелось к тому, что можно и нужно сделать. Стало ясно, как бестолково мыслил он сам. Права старая пословица: «За деревьями леса не видишь».
– Плаванием! – Почему сам не подумал, черт побери? Сэнди одержимо старалась поддерживать форму. Не совершала пробежек, не занималась гимнастикой из-за поврежденного колена. Плавание было ее страстью. Она ежедневно ходила в брайтонские купальни, а в теплое время года плавала в море.
– Проверим мюнхенские бассейны.
– Отличный план.
Снова заглянув в блокнот, Куллен спросил:
– Она читать любит?
– Римский папа католик?
Немец озадаченно посмотрел на него:
– Римский папа?..
– Забудьте. Есть такое английское выражение. Так говорят, когда речь идет о чем-то само собой разумеющемся. Да, она любит книги. Особенно детективы. Английские и американские. Особенно Элмора Леонарда.
– Один американец держит книжный магазин на углу Шеллингштрассе. У него множество англоязычных клиентов. Они туда часто ходят, обмениваются книгами…
– Он сегодня работает?
Куллен покачал головой:
– В Германии все закрыто по воскресеньям, в отличие от Англии.
– Мне следовало выбрать другой день.
– Я завтра схожу. Ну, теперь поедим чего-нибудь?
Грейс благодарно кивнул. У него внезапно проснулся аппетит.
И тут, вновь оглядывая море лиц, он мельком заметил женщину со светлыми, коротко подстриженными волосами, которая направлялась в их сторону в сопровождении компании, но вдруг повернулась и побежала в обратную сторону.
Сердце разорвалось в клочки. Грейс вскочил, пробежал мимо японца, щелкавшего фотоаппаратом, обогнул туристов, сбрасывавших рюкзаки, не сводя с нее глаз, догоняя.
59
Клио в мятой белой футболке сидела на своем излюбленном месте – на коврике на полу, прислонившись спиной к кровати. Кругом были разбросаны воскресные газеты, она держала в руках наполовину выпитую, постепенно остывавшую кружку с кофе. Рыбка, как всегда, деловито обследовала прямоугольный аквариум. Плыла медленно, словно подкарауливая невидимую добычу, потом вдруг совершала бросок, может быть, на крошку корма, на воображаемого врага, на любимого.
Хотя комната находилась в тени, а все окна были открыты, в ней царила неприятно липкая жара. По телевизору шли «Скай ньюс», но звук был приглушен, и она, собственно, не смотрела – телевизор служил просто фоном. На экране поднимались клубы черного дыма, люди плакали, прыгавшая в руках оператора камера снимала бьющуюся в истерике женщину, трупы, развалины, горящую искореженную груду железа, которая прежде была автомобилем, окровавленного мужчину на носилках. Очередное воскресенье в Ираке.
Тем временем проходит ее воскресенье. Половина двенадцатого, прекрасный день, а она просто встала с постели, уселась здесь, внизу, в комнате без солнца, листая газеты, пока глаза не устали. И мозги устали, не соображают. В квартире безобразие, надо сделать хорошую уборку, но нет ни энтузиазма, ни сил. Она смотрела на мобильник, дожидаясь ответа на сообщение, отправленное Рою. Гад проклятый. Хотя на самом деле она проклинает себя.
Взяла трубку, набрала номер ближайшей подруги Милли.
19
«Мармайт» – фирменное название питательной белковой пасты.