– По-моему, Рой, на третьем допросе мы его расколем, – сказала Джейн Пакстон. – Нам есть что ему предъявить.

Грейс кивнул, хотя не был до конца уверен.

Допрос начали сразу после двух. Рой Грейс знал, садясь на шаткий стул в наблюдательной комнате, что ровно через шесть часов они будут обязаны выпустить Бишопа, если не получат санкции на продление срока задержания или не предъявят ему обвинение. Можно, конечно, обратиться в суд за постановлением о продлении, но без крайней необходимости этого делать не хочется.

Элисон Воспер уже звонила, спрашивала, насколько они готовы выдвинуть против Бишопа обвинение. Когда он изложил имеющиеся на данный момент факты, она вроде бы осталась довольна. По-прежнему в сладком настроении.

Столь быстрый арест подозреваемого в убийстве Кэти Бишоп выставлял полицию в выгодном свете в глазах средств массовой информации, гарантируя успокоение гражданам Брайтона и Хоува. Теперь они обязаны предъявить обвинение. Что, конечно, не повредило бы карьерным перспективам Грейса. А с положительными результатами анализов ДНК прокуратура наверняка согласится санкционировать обвинение. Надо только составить его убедительно.

Грейс понимал, что должен бы радоваться ходу дела, но что-то его беспокоило, а что – непонятно.

Неожиданно прозвучал голос Гленна Брэнсона, четко и громко, и через мгновение на мониторе вспыхнуло изображение четверых мужчин в комнате для допросов. Брайан Бишоп пил воду из стакана, белый, как попугай.

– Четырнадцать часов три минуты, вторник, восьмое августа, – говорил Брэнсон. – На данном третьем допросе присутствуют мистер Брайан Бишоп, мистер Литон Ллойд, констебль Николл и я, сержант Брэнсон.

Потом он в упор посмотрел на Бишопа:

– Мистер Бишоп, вы нам рассказывали, что счастливо жили с женой, составляли прекрасную пару. Вам было известно о любовной связи миссис Бишоп? О сексуальных отношениях с другим мужчиной?

Грейс пристально всматривался в глаза Бишопа. Они скользнули влево. Судя по уже известным его инстинктивным повадкам, он собирался сказать правду. Но тут он бросил взгляд на адвоката, как бы спрашивая, что ему делать, и тот сказал:

– Вы не обязаны отвечать.

Бишоп задумался, потом с трудом выдавил:

– Подозревал такую возможность. С художником из Льюиса?

Брэнсон кивнул с сочувственной улыбкой, понимая, как ему больно.

Бишоп закрыл лицо руками.

– Хотите сделать перерыв? – спросил солиситор.

Бишоп покачал головой, опустил руки. Он плакал.

– Нет… Ничего. Все в порядке. В порядке. Только давайте скорее покончим с проклятым вопросом. Господи! – Он содрогнулся, уставившись в стол с несчастным страдальческим видом, утирая ладонью слезы. – Кэти была такой прелестной, но внутри ее что-то сидело, толкало… Словно какой-то бес вечно внушал ей недовольство всем. Я думал, что дал ей все, чего она хотела. – Он снова заплакал.

– Думаю, джентльмены, мы все-таки должны сделать перерыв, – сказал Литон Ллойд.

Все вышли, оставив Бишопа одного, и вернулись через десять минут. Ник Николл, изображая доброго копа, спросил:

– Скажите, мистер Бишоп, что вы чувствовали, впервые заподозрив жену в неверности?

Бишоп, сардонически усмехнувшись, посмотрел на констебля:

– Имеете в виду, что я захотел ее убить?

– Вы задали этот вопрос, сэр, не мы, – вставил Брэнсон.

Грейса заинтересовала быстрая смена эмоций. Может быть, то были крокодиловы слезы, пролитые ради следователей?

– Я любил ее, никогда не хотел убивать… – снова печально сказал Бишоп. – Все на свете заводят романы. Когда мы впервые встретились с Кэти, она была замужем, я был женат. У нас завязался роман. Думаю, в глубине души я знал, что, если мы поженимся, она может в конце концов поступить со мной так же.

– Поэтому вы ей изменяли? – спросил Николл.

Бишоп ответил не сразу.

– Вы имеете в виду Софи Харрингтон?

– Именно.

Глаза его снова стрельнули влево.

– Это был легкий флирт. Приятный для моего самолюбия, не больше. Я никогда с ней не спал, хотя ей, кажется, нравится… нравилось, – поправился он, – воображать обратное.

– Вы никогда не спали с мисс Харрингтон? Ни разу?

Грейс внимательно всматривался в глаза Бишопа. Взгляд ушел влево.

– Уверяю вас, никогда. – Бишоп нервно усмехнулся. – Я не утверждаю, что мне этого не хотелось. Но у меня свой моральный кодекс. Я вел себя глупо, был польщен ее интересом ко мне, с удовольствием общался с ней, но, помните, я уже прошел этот путь. Переспишь с кем-то, и, если повезет, это останется мимолетным приятным приключением. А если не повезет, начинаются дьявольские страдания, ты сражен страстью. Потом попадаешь в катастрофическое положение. Так было у нас с Кэти – мы сразили друг друга.

– Значит, вы никогда не спали с мисс Харрингтон? – настаивал Брэнсон.

– Никогда. Я хотел попытаться спасти свою семейную жизнь.

– И считали, что этому поможет извращенный секс?

– Простите? Что имеется в виду?

Брэнсон заглянул в свои записи.

– Вчера наша коллега беседовала с миссис Дайан Рэнд. С ее слов мы поняли, что это одна из лучших подруг вашей жены, верно?

– Они болтали раза четыре на день. Бог весть, что могли наговорить друг другу!

– Думаю, многое, – без тени юмора ответил Брэнсон. – Миссис Рэнд рассказала нашему офицеру, что в последнее время ваша жена выражала тревогу и озабоченность тем, что вы предъявляете ей все более необычные сексуальные требования. Не желаете объяснить поподробнее?

– Нет, мой клиент не желает, – быстро и твердо вставил Литой Ллойд.

– У меня есть один существенный вопрос по этому поводу, – обратился Брэнсон к адвокату, который согласно махнул рукой.

– Мистер Бишоп, – продолжил сержант, – у вас есть противогаз, изготовленный по образцу времен Второй мировой войны?

– Какое это имеет отношение к делу? – спросил Ллойд.

– Чрезвычайно важное, сэр, – ответил Брэнсон.

Грейс внимательно следил за Бишопом. Глаза метнулись вправо.

– Да, – сказал он.

– Вы с миссис Бишоп пользовались им в сексуальных играх?

– Я не позволю своему клиенту отвечать на этот вопрос.

Бишоп жестом успокоил своего адвоката:

– Ничего. Да, я его купил. – Он поежился, вспыхнул. – Мы… экспериментировали. Я… читал одну книгу о том, как оживить любовную жизнь, знаете? Со временем между двоими людьми возникает как бы охлаждение. Когда уходит прежнее волнение, отношения теряют новизну. – Лицо его приобрело свекольный цвет.

Брэнсон сменил тему, перейдя к ужину с финансовым консультантом Филом Тейлором.

– Мистер Бишоп, верно ли, что среди ваших машин есть «бентли-континенталь» винного цвета?

– Да, темно-красный.

– Регистрационный номер Чарли один шесть Браво Дельта Браво?

Бишоп, непривычный к фонетическому алфавиту, на секунду задумался, потом кивнул.

– В прошлый четверг вечером, в двадцать три сорок семь, этот автомобиль был снят камерой автоматической идентификации автомобильных номеров на южном направлении шоссе М-23 неподалеку от аэропорта Гатуик. Можете объяснить, почему там оказалась ваша машина и кто ее вел?

Бишоп взглянул на солиситора.

– У вас есть снимок? – спросил Литон Ллойд.

– С собой нет, но могу предоставить вам копию, – сказал Брэнсон.

Ллойд сделал пометку.

– Это ошибка, – заявил Бишоп. – Наверняка.

– Вы в тот вечер одалживали кому-нибудь свою машину? – продолжал Брэнсон.

– Я ее никогда никому не одалживал. В тот вечер она мне была нужна в Лондоне, чтобы утром приехать в гольф-клуб.

– Мог ее кто-нибудь взять без вашего разрешения… или без вашего ведома?

– Нет. Ну… не думаю. В высшей степени невероятно.

– У кого еще есть ключи от машины, кроме вас, сэр?

– Ни у кого. Хочу заметить, что в доме, где находится моя квартира, проблемы с подземной парковкой. Бывают случаи, когда машины там получают повреждения.

– Не могли какие-нибудь любители покататься угнать ее на время? – вмешался Литон Ллойд.