— Гар! Гар! — Целительница Марта стучала по земле сжатым кулаком.

Хозяйка Марта покачала головой.

— Она лишилась рассудка, бедняжка.

Пега оттолкнула меня в сторону и положила на землю рядом с больной носилки.

— Придержи ей голову, Хозяйка Марта. Беатрис, можешь взять за ноги? — Она обхватила руками тело Целительницы Марты. — Кэтрин, возьми её правую руку и не отпускай. Давай, Кэтрин, она тебя не укусит! Ох, уйди с дороги, девчонка! Пусть это сделает Османна. Готовы? Поднимаем, осторожнее.

Ноги Целительницы Марты безвольно висели у меня на руках. Она обмочилась. Даже через промокшую от дождя одежду ощущался этот запах. Оставалось надеяться, что Хозяйка Марта права и Целительница Марта не понимает, что произошло. Однако когда мы привязывали её к носилкам, я увидела, что она плачет.

Вода уже дошла до кустов смородины! — завопил стоящий у двери Уильям.

Я подобралась к двери. Снаружи хлестал дождь. Коричневый бурлящий поток грязи заливал кусты на краю нашего огорода. Когда я в последний раз выглядывала на улицу, вода доходила только до больших камней у дороги. А теперь дороги и совсем не видно.

— Ма, Ма, где же ты? — взвыла я. Она ушла уже сто лет назад. А вдруг из-за воды она не сможет попасть домой? Я попыталась протиснуться наружу мимо Уильяма, поискать Ма, но он схватил меня за косичку и тащил назад, пока я не завизжала.

— А ну назад, Лужа. Ма велела не выпускать тебя на улицу.

— Но я хочу посмотреть, где Ма! Вдруг она заблудилась!

— Ничего она не заблудилась, дуреха. Она старается собрать кур, пока не утонули.

Я ещё попыталась пролезть мимо него, но тут из-за дома, шлёпая по грязи, появилась Ма со старой ивовой корзинкой в руках. Сломанная ручка была перевязана кусочком жёлтой тряпки.

— Из-за чего вы на этот раз дерётесь? До смерти меня доведёте когда-нибудь. Оставили дверь открытой на таком ветру, чуть петли не сорвало. Марш внутрь, оба. Ма корзинкой втолкнула нас в дом. Изнутри слышалось кудахтанье.

—Ты спасла Бриду, Ма? — я старалась поднять плетёную крышку, но Ма оттолкнула мою руку.

— Не выпускай их, детка. Их так трудно было поймать. Мне удалось схватить только трёх. Остальные забились на деревья, а вокруг стволов теперь вода, мне не дотянуться. Может, потом сами выберутся.

— Но ты ведь поймала Бриду, да?

— Это просто куры, хорошо, что хоть каких-то поймала, — сердито сказала Ма.

Я подбежала к двери и открыла её. Ураган рванул дверь так, что в доме всё затряслось. Ма схватила меня и втащила внутрь, захлопывая дверь. Я сопротивлялась, пыталась вывернуться у неё из рук.

— Я должна найти Бриду, — рыдала я. — Она же маленькая, она не знает, что делать. Если её не спасти, она утонет.

— Твоя Брида в корзинке, в безопасности, прекрати так убиваться, — сказала Ма. — И я, кажется, велела тебе связывать одеяла. Надо подвесить всё, что можно, к потолочным балкам, чтобы уберечь, если в дом пойдёт вода. Давай, Уильям, не стой разинув рот. Забивай щель под дверью камышом с пола, как можно плотнее. И поторопись.

В доме стало совсем темно, только тускло мерцала сальная свеча на гвозде, вбитом в стену. Ма, Уильям и я сидели, сбившись в кучу на голых досках кровати. Ма сжимала в руках плетёную корзинку с курами. Было холодно. Ма закутала меня в одеяло, но я никак не могла унять дрожь. Снаружи доносился такой шум, как будто мы были посреди реки. Если бы отец был дома. Он ничего не боялся, и Ма тоже не боялась бы рядом с ним. Но отец ещё три дня не вернётся с солеварни. А вода уже внутри дома. Сначала мы не видели, что она протекает в щели. Потом Уильям закричал:

— Ма, гляди! Камыши!

Я повнимательнее посмотрела на покрытый камышом пол. Сначала он показался таким же, как раньше, а потом я увидела, что камыш движется — под него протекла вода и он поплыл.

— Ма, а что если вода поднимется выше кровати? — спросила я.

— Ничего, — сказала Ма. — Вода и раньше затекала, но не поднималась выше, чем на руку. Выше не поднимется.

Но вода поднялась. Теперь камышинки плавали уже почти на уровне кровати, а мы так и сидели на ней. Я боялась, что и кровать скоро поплывёт. Через борта просачивались маленькие струйки воды, моя юбка намокла. Ма прикрыла глаза и шёпотом что-то повторяла, снова и снова. Мне хотелось, чтобы она посмотрела, но я не смела просить — если она перестанет молиться, вода поднимется ещё выше.

Я тоже молилась.

— Ма, пусть это остановится, пусть вода уйдёт.

Раздался тяжёлый удар, как будто что-то сильно толкнуло в дверь. Стены затряслись. Ма резко вскочила. Она перекрестилась и стащила с меня одеяло.

— Нам нужно уходить. Сейчас же.

— Мы не можем, Ма, — в голосе Уильяма слышался ужас. — Если открыть дверь, в дом сразу вольётся ещё больше воды.

— Через заднее окно. — Ма потащила меня с кровати. Я взвыла, погрузившись по колено в ледяную воду. Камышинки, плавающие в воде, щекотали кожу, как бегающие пауки. Ма дотянулась до Уильяма и тоже стянула его в воду. Шлёпая по воде, мы пробрались к окну.

Ма распахнула ставни маленького окошка, в дом ворвался ветер, и единственная свеча на стене погасла. Мы остались в темноте. Я опять взвизгнула — ног в воде коснулось что-то твёрдое. Я не видела что.

— Ты первый, Уильям. Вылезай наружу и хватай за руку сестрёнку, когда я ее подниму.

Уильям с трудом перелез через край подоконника и протиснулся в окно. С другой стороны послышался слабый всплеск.

— Уильям, ты цел?

В окошке появилась голова.

— Всё в порядке, Ма.

Мы еле слышали его голос сквозь шум дождя и ветра.

— Вот, держи сестру за руки.

Ма попыталась поднять меня и перенести через подоконник. Острый край окна врезался в рёбра.

— Не надо, Ма! Мне больно! Я хочу остаться с тобой!

Я старалась вырваться, но сильные руки Уильяма крепко сжимали мои запястья. Ма сильно толкнула меня. Я закричала и свалилась вниз головой в холодную грязную воду, глотнула и начала захлёбываться, но Уильям тут же меня вытащил. Поток воды глубиной по колено нёсся так быстро, что мне пришлось крепко ухватиться за Уильяма, чтобы снова не упасть.

Из окна выглядывала Ма.

— Ничего не выйдет. Мне так не вылезти, окно слишком маленькое. Придётся выбираться через дверь. Веди сестру в церковь. Это самое высокое место в округе.

— Нет, Ма, мы подождём тебя здесь, — испуганно сказал Уильям.

— Я не смогу пробраться к вам вокруг дома. — Ма протянула руку и коснулась его щеки. — Я приду в церковь. А теперь марш отсюда. Будь смелым мальчиком, чтобы отец тобой гордился.

Я слышала, как стучат зубы Уильяма. И мои тоже. Он больно сжимал мою руку.

— Идём, ты слышала, что сказала Ма.

— Не отпускай сестру, Уильям, — крикнула нам вслед Ма. — Не отпускай её!

Я обернулась помахать на прощание, но Ма уже не было. Только тёмный прямоугольник окна.

Впереди виднелись чёрные контуры домов, стоявших за нашим. Уильям тащил меня к проходу между ними. Я спотыкалась обо что-то, невидимое под холодной чёрной водой. Что-то запуталось вокруг ног, наверное, змея. Я закричала, но Уильям нагнулся и отбросил это в сторону.

— Замолчи, — приказал он. — Это просто обрывок старой верёвки.

Потом мы брели в темноте между домами. Дождь хлестал в лицо так, что трудно дышать. О ноги бились плывущие вещи — мягкие и мохнатые, заставляющие содрогнуться, или жесткие и колючие, которые больно царапали. Должно быть, мои руки и ноги были в порезах, я чувствовала боль, а текла ли кровь — не видела.

Вода закружилась и потащила меня назад. Теперь она стала гораздо глубже, мне по пояс. Мне с ней не справиться. Я повисла на руке Уильяма и заплакала. Он склонился ко мне.

— Залезай на спину. Я тебя понесу.

Руки и ноги у меня совсем закоченели. Я еле влезла ему на спину и обхватила руками шею. Он согнулся, пробираясь через потоки воды. Мы шли по дороге, только теперь она превратилась в реку. Несколько раз Уильям поскальзывался, падал на колени, и моя голова оказывалась в холодной воде. Я понимала, как ему тяжело. Он шёл всё медленнее. А если мы туда не дойдём?