Тут старушка смолкла и глянула в темный угол горницы.
— Вроде бы там кто-то шевелится? — спросила она.
— Да нет, матушка, рассказывайте дальше! — попросила ее невестка, — давеча я видела, что крысы прогрызли в углу большую дырку, но у меня столько всяких хлопот, что я забыла заткнуть ее. Скажите-ка лучше, видел ли кто-нибудь тот волшебный сад?
— Да уж, доложу я тебе, видел его мой родной батюшка, — оживилась старушка. — Шел он однажды летом в ночную пору по лесу и вдруг видит — перед ним высокая садовая стена, а за стеной — удивительные деревья. И так они от цветов и от плодов отяжелели, что ветви их через стену книзу клонятся. Подошел батюшка тихонько поближе, стоит, дивится. Откуда такой сад взялся? А тут вдруг открываются ворота в стене, выходит оттуда садовник, в фартуке, с лопатой в руке, и спрашивает: не желает ли отец осмотреть его сад? Отец собрался было последовать за ним, но вдруг глянул ему в лицо. И тут же узнал его густые волосы и бородку клинышком. То был вылитый господин Карл, каким батюшка не раз видал его на портретах во всех усадьбах, где он…
Тут она снова прервала свой рассказ. На этот раз виной была головешка, вспыхнувшая так, что искры и уголья рассыпались по всему полу. Темные углы озарились на миг светом, и старушке показалось, будто возле крысиной дырки сидел на полу и внимательно слушал ее рассказ какой-то крохотный мальчик, который тут же скрылся.
Невестка взяла веник и совок, вымела уголья и снова села.
— Рассказывайте дальше, матушка, — попросила она.
Но старушка не пожелала продолжать рассказ.
— Хватит на сегодня, — молвила она каким-то странным голосом. И невестка увидела, что старушка побледнела, а руки ее дрожат.
— Да, матушка притомилась, пора ей спать, — сказала она.
Вскоре мальчик снова вернулся в лес к диким гусям. Он шел, жуя морковку, которую нашел возле погреба. Он считал, что сытно поужинал, и был доволен, что просидел несколько часов в теплой горнице. «Теперь бы еще найти хорошее место для ночлега!» — думал он.
Тут ему пришло в голову, что лучше всего лечь спать на верхушку пушистой ели, росшей у обочины дороги. Он взобрался на дерево и, сплетя несколько веточек, соорудил из них себе постель. Он лежал, думая о том, что услышал в горнице, и прежде всего о господине Карле, который будто бы бродит здесь, в лесу Стура Юлё. Вскоре, однако, мальчик, забыв обо всем, уснул и проспал бы до самого утра, если бы прямо под ним не заскрежетали створы широко распахнувшихся ворот.
Мгновенно пробудившись, мальчик протер глаза и огляделся вокруг. Рядом с ним высилась каменная стена вышиной в человеческий рост, а над стеной виднелись деревья, сгибавшиеся под тяжестью плодов.
Вначале он очень удивился. Ведь когда он засыпал, никаких фруктовых деревьев тут не было. Но мальчик вспомнил рассказ старушки и догадался, что это за сад.
Но вот чудо! Он ничуть не испугался, а наоборот, ему страшно захотелось попасть в этот сад. На ели, приютившей его на ночь, было темно и холодно, в саду же — светло и тепло. И мальчику показалось даже, будто и плоды, и розы сверкают, озаренные ярким солнечным светом. Как славно было бы хоть немного погреться на летнем солнышке! Ведь он так долго терпел холод и ненастье! А проникнуть в сад совсем нетрудно. В высокой стене, рядом с елью, где лежал мальчик, видны ворота, и старый садовник как раз отворяет их большие железные створы. А вот и он сам стоит в воротах, вглядываясь в лесную чащу и словно кого-то поджидая.
Мальчик мигом слезает с дерева, подходит к садовнику с колпачком в руке, учтиво кланяется и спрашивает, можно ли осмотреть сад.
— Да, можно! — сурово отвечает садовник. — Входи!
И, впустив мальчика, он снова прикрывает ворота, замыкает их тяжелым ключом и засовывает ключ за пояс. А мальчик тем временем разглядывает садовника. У него грубое лицо с большими усами, бородкой клинышком и резко очерченным носом. Если бы не синий садовничий фартук и тяжелая лопата в руках, мальчик принял бы его за старого солдата.
Широкими шагами направляется садовник в глубь сада, и мальчику приходится бежать, чтобы не отстать от него. Они идут по узкой тропинке, и мальчик нечаянно ступает на край лужайки. Но садовник его тут же строго предупреждает, чтобы он не смел топтать траву, и теперь он бежит позади своего проводника.
«Видно, садовник считает унизительным для себя показывать сад такому, как я», — думает Нильс. И не осмеливается его ни о чем спросить, а только бежит следом. Время от времени садовник бросает ему словечко. У самой стены тянется густая живая изгородь, и, когда они пробираются через нее, садовник говорит, что он называет эту изгородь Кольморденский лес.
— Да, изгородь эта большая, и название ей вполне подходит, — отвечает мальчик, но садовник даже не слушает, что говорит ему Нильс.
Они выходят наконец из кустов, и перед мальчиком открывается большая часть сада. Он тут же замечает, что сад не очень велик, всего в несколько тунландов.[25] Высокая стена защищает его с юга и запада, но на севере и востоке сад окружен водой, так что здесь ограда не нужна.
Садовник остановился подвязать виноградную лозу, а мальчик тем временем, воспользовавшись случаем, огляделся. Не так уж много садов довелось ему видеть в своей жизни, но он сразу понял, что этот сад совсем не похож на другие. Он, верно, был разбит на старинный лад. Таких садов нынче не увидишь. Сколько здесь маленьких горок, маленьких цветников и маленьких живых изгородей, маленьких травянистых газонов и маленьких беседок! А какая уйма мелких прудов и причудливо извивающихся каналов, прозрачная, ярко-зеленая вода которых отражает все вокруг. Везде растут горделивые деревья и чудесные цветы. Мальчику кажется, будто он попал в рай. Всплеснув руками, он громко восклицает:
— Такой красоты я никогда не видел! Что это за сад?
Садовник тотчас же поворачивается к нему и грубым голосом отвечает:
— Сад этот называется Сёрмланд. Кто ты такой, что даже этого не знаешь? Провинция Сёрмланд всегда считалась одной из самых прекрасных в нашем королевстве.
Мальчик на миг задумался было над таким ответом, но кругом столько всяких диковин! А какие чудесные цветы! У него просто глаза разбегаются, и он не успевает разобраться, что означают слова садовника. Его внимание привлекают крошечные беседки и павильоны, разбросанные по всему саду. Особенно много их по берегам небольших прудов и каналов. Это вовсе не настоящие домики. Они так малы, словно построены для таких малышей, как он, Нильс. А до чего они нарядны и милы, эти домики! Среди них встречаются самые разные: одни похожи на замки с башнями и флигелями, другие напоминают церкви, а третьи — мельницы или крестьянские домики.
Мальчику хотелось бы остановиться и разглядеть каждый из них поближе, но он не смеет, он неотступно следует за садовником. Вскоре они подходят к другому строению; оно больше и намного величественнее, чем те, которые попадались им прежде. Трехэтажное, с красивым фасадом и боковыми крылами, оно высится на пригорке и окружено со всех сторон цветниками. Добраться к нему можно по небольшим затейливым мостикам, переброшенным через каналы.
Мальчик не смеет остановиться. Но проходя мимо всей этой красоты, он так тяжко вздыхает, что суровый садовник останавливается.
— Это место я называю Эриксберг, — говорит он. — Если хочешь, можешь пойти туда, но берегись хозяйки Пинторпа.[26]
Мальчику не надо повторять эти слова дважды. Он бежит по окаймленным деревьями аллеям, по небольшим мостикам, мимо цветников и входит прямо в ворота. Все кругом словно нарочно приспособлено для таких, как он. Ступеньки в меру высоки, двери открывать не трудно. Разве он мог когда-нибудь подумать, что увидит столько чудес! Натертые воском дубовые полы сверкают как зеркало, лепные потолки украшены росписью. Стены сплошь увешаны картинами, мебель раззолочена и обтянута шелком. Одни покои заставлены шкафами с книгами, в других шкафы битком набиты всякими драгоценными безделушками.
