Доехали до больницы без приключений, Тагир ржал надо мной всю дорогу, что я даже дня потерпеть не могу без Горошкиной.

— Поверить не могу, неужели нашлась баба, которая наконец пробудила в тебе настоящего мужика? А то что это такое, раз в пару месяцев с кислой миной… Зато теперь смотришь на тебя и видишь — кровь кипит, взгляд горит… Видно, горячая штучка эта твоя Горошкина, да?

— За дорогой следи, — рявкнул я, заводясь на ровном месте. — Я про твою Жанку не спрашиваю, хорошо она тебя обслуживает, или нет, вот и тебя попрошу мои интимные отношения с Евгенией не обсуждать.

— Оу. Это у вас типа серьёзно всё? Понял, понял, не надо так зубами скрипеть, стоматологи нынче дороги. Слушай, как вся эта лабуда закончится, с меня твоей Евгении корзина шоколадок, или что она там у тебя любит? Такую льдинищу в человека превратила!

— Тагир!

— Понял, понял, слежу за дорогой!

Дальше ехали молча. Намеки Тагира изрядно разозлили. Я в курсе, что меня зовут отмороженным за скупое проявление эмоций, даже в некотором роде горжусь собой за свой самоконтроль. И когда над этим стебется лучший друг — неприятно, если честно. И что это за подкаты с шоколадками? Я сам в состоянии купить Горошкиной всё, что нужно. И, фак, вовсе у нас не серьёзно, что ещё за чушь несусветная?!

ЕВГЕНИЯ

Наверное, я слишком часто повторяла, что хочу грохнуть Льдину, Вселенная меня услышала и решила пойти мне навстречу. Чтоб, значит, аккуратнее была в своих желаниях. Но я же невсерьез… я ж не по правде грохнуть хотела…

А ведь с утра нормальный день был, ничего не предвещало. Проснулась, позавтракала, поиграла в камушки, в танчики постреляла. Видюшки с котиками посмотрела. Развлекалась, как могла, в предоставленных условиях. После обеда решила вздремнуть, всё одно делать нечего.

Просыпаюсь от того, что дверь хлопнула. Тихонько, как будто входящий очень старался не шуметь. Потом слышу, ещё и ключ в двери зловеще так — щёлк! И шаги в мою сторону чуть слышные, осторожные-осторожные. Ну я конечно напряглась, стараюсь и дальше спящую изображать, сама осторожненько глаз один приоткрыла. Спросонья одним глазом видится плохо, но форма на нежданном визитере незнакомая. Врач, который нас всех покрывает, в белом халате ходит, Грег в голубой форме, а эта зелёная! И маска на лице тревогу только усилила. Неужели добрались-таки до меня наёмники, и никакая охрана не помогла? Вот знала, знала, что так получится!

В панике я и про браслет забыла, и про то, что заорать можно. Лежу, ни жива, ни мертва, с каждым шагом подозрительного мужика нервы всё сильнее натягиваются. Ааа, чтоделать-чтоделать-чтоделать?!!

Нащупала планшет, который рядом со мной под одеялом лежит. Не бог весть что, но сойдёт. Наверное. Ох, только бы раньше времени себя не выдать и не заорать.

Мужик подошёл ближе. Койка скрипнула под его весом, пальцы легонько погладили меня по руке. Примеряется, куда шприц с ядом воткнуть? Сжала планшет покрепче. По чужому учащенному дыханию, совсем рядом с лицом, понимаю — гад склонился надо мной. Может, придушить планирует? Или отраву через рот влить? Лёгкое касание к моей щеке стало последней каплей — нервы не выдержали. Я выхватила планшет из-под одеяла и со всей дури, наотмашь, ударила мужика по лицу. Тот охнул, пошатнулся, голова мотнулась в сторону. Я впечатала коленку ему в живот, шустро соскочила с койки и для верности шандарахнула убийцу пару раз по затылку, отчего тот так и рухнул на койку. Сунула дрожащую руку в карман его формы, ища ключ. Ага, вот он, родимый, с первого раза повезло! Замахнулась планшетом ещё раз, для контрольного удара…

— А говорила, БДСМ не любишь, — простонал коварный убийца голосом Яна Варламова, и планшет чуть не выпал у меня из рук. А Варламов покачнулся, сполз с койки на пол и отрубился. Ой, мамочки, что же я наделала? Да как вообще он тут оказался, он же прятаться должен, а не ко мне шастать?

На адреналине извилины в голове расшевелились до рабочего состояния и я вспомнила наконец про браслет. Наверное, для красной кнопки всё не настолько страшно, можно обойтись зеленой? Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, дорогая Вселенная, пусть я никого не убила и не покалечила! Обещаю, больше даже не заикнусь, что хочу Яна прикончить, как бы сильно он меня не бесил!

Потом я вспомнила, что надо открыть дверь, потом прибежал Грег, за ним наш доктор, потом меня долго ругали, потом ругали Варламова, что повёл себя как идиот, попутно щупая его голову и споря, делать рентген головы или не так всё плохо?

По мне, так всё было ужасно. Даже маска не спасла старпера от разбитой в кровь губы, на затылке выросла шишка, надеюсь, хотя бы коленкой ничего жизненно важного не отбила… Я топталась в углу палаты и не знала, куда себя деть со стыда. Грег временами кидал на меня ошарашенно-укоризненные взгляды, и я его понимала. Сама была от себя в шоке.

— Ладно, всё готово, череп вроде цел, но после официального воскрешения лучше всё же сходить ко врачу и провериться как следует, с рентгеном, — резюмировал доктор, — выходим по одному, незачем лишний раз к палате внимание привыкать.

Он ушёл первым, минут через пять палату покинул Грег. Ян сидел на койке, я мялась в своём углу и боялась подойти ближе.

— Знаешь, мне даже жалко бандитов, если они к тебе сунуться, — усмехнулся Ян и тут же цыкнул от боли в разбитой губе. — Мне срочно нужна компенсация за нанесенные увечья и моральные страдания.

— Чего?! — вся вина вместе с сочувствием мигом испарились. У этого толстосума ещё хватает наглости требовать деньги с бедной скромной меня?

Варламов повернулся ко мне и тыкнул пальцем в болячку на губе.

— Надо подуть, поцеловать и сказать "у собачки боли, у кошечки боли, у Янчика не боли". Ну или любой другой шаманский наговор подойдёт, может, ты поэффективнее что знаешь.

Желание пристукнуть Льдину планшетом ещё раз нехотя отступило. Вот как на него такого злиться? Подошла. Подула. Легонько коснулась губами боевую рану.

— Не будем обижать кошечек с собачками. Пусть заживает естественным образом.

И ещё раз поцеловала шероховатую корочку.

— Злая ты, — притворно вздохнул Варламов, — тогда как насчёт дополнительного стимула к выздоровлению? Не

И бессовестно схватил меня за задницу, тем более я так удобно стояла у него между ног.

— Какие ещё стимулы, ты, на всю голову ушибленный?

— Так на голову же, головка-то не пострадала!

— Сразу видно, что сейчас ты думаешь только ею!

— Правильно, голова-то ушибленная, в нерабочем состоянии!

— Зато остальное всё, смотрю, функционирует как надо. Перестань, мне же шуметь нельзя!

— А мне нельзя отказывать! Как пострадавшей стороне и просто соскучившемуся мужчине. Мы тихохонько, вот увидишь!

Слово за слово, я сдалась. Совершенно теряю волю в этих наглых льдинистых объятиях!

П.с. Не верьте всякой там порнушке! Заниматься сексом на больничной койке аццки неудобно! Я всё время боялась, что мы что-нибудь смахнем на пол, койка так подозрительно шаталась, как будто собирается под нами развалиться, наконец, тот факт, что нас могли слышать соседние пациенты за стеной, сильно напрягал и лишал львиной доли удовольствия. Даже удивительно, как я вообще смогла кончить в таких условиях. Яну пришлось зажимать мне рот ладонью, пока летала к звёздам и обратно.

Только когда герой-Казанова собрался, поцеловал меня на прощание и ушёл, я вспомнила, что, вообще-то, злюсь. Но высказывать претензии было уже не к месту, да и ругаться после недавно словленного наслаждения не хотелось. Ладно. Будем считать, что планшет принял извинения за меня.

Надеюсь, я его не сломала? Мне тут ещё лежать и лежать неизвестно сколько…

ЯН

Смешно, но настоящее покушение на свою персону Горошкина проспала. Как доложил Грег, проснулась она, когда неудавшегося убийцу уже упаковали в наручники и повели на выход. Ну оно и к лучшему, нервничать лишний раз не пришлось. Да и преступник нам живой нужен, а с врединки сталось бы и зашибить его своим планшетом. Удар у неё ухх! Хороший удар, шишка теперь неделю продержится, не меньше…