Бред. Бред-бред-бред.

— Ищи, — командую начбезу. — Вот где хочешь, там и ищи её, я за что тебе деньги плачу?

Рявкнул и пошел во двор, может, на свежем воздухе идея какая в голову придёт.

Блин, Женька, давай ты в этот раз никуда не влипла, а? Просто поехала встретиться с подругами и у тебя закончилась зарядка или ты утопила телефон в ближайшем фонтане, ты же можешь. Кстати, насчёт зарядки тоже вполне себе вариант. И договориться о встрече через соцсети могла, не обязательно же по телефону. Правда, договориться могла не только с подругами, но и с хахалем, но всё внутри противиться этой версии, хотя логика утверждает, что могла, вполне. Но я в кои-то века кладу на логику огромный болт. Хоть режьте, но я уверен — никого у Женьки нет, кроме моей блистательной персоны. Ну не стала бы она так со мной, если б кто-то у неё был, стопроцентов уверен. Так что да, придерживаемся версии подружек и утопленного смартфона.

Фак, ну хоть бы правда не похитили!

ЕВГЕНИЯ

Овраг вырос на моём пути как-то внезапно. Чёрт возьми, его и оврагом-то не назовёшь, так, яма размером с большой дачный дом. Ну может поглубже слегка. Я её даже не заметила, просто бежала за ошалевшим от свободы Генри. Нечаянно выпустила из рук поводок и теперь пыталась догнать стремительно удаляющегося от меня пса. Он-то явно овраг заметил, притормозил, а вот я не успела, и полетела кубарем вниз на сухие листья. И всё бы ничего, тут корней полно, выбраться не так уж сложно. Было бы несложно, если бы я не подвернула ногу. Надеюсь, что подвернула, а не что-то посерьёзнее.

Минут десять я героически примерялась к торчавшим из стен оврага узловатым корням. Со здоровой ногой я бы вмиг вылезла, а так — ну никак. Пришлось нехотя признать — самой мне не выбраться. Сходила, блин, собаку выгулять.

Достала из кармана толстовки телефон, собираясь позвонить Яну, чтобы прислал кого-то из особняка мне на помощь. Телефон лежал в руке безмолвным черным куском пластика и не подавал признаков жизни. С досадой вспомнила, что со всем этим судом забыла вчера поставить мобильник заряжаться, и теперь он, похоже, бессовестно впал в спячку. Ну е-мое, и что теперь делать?

Для начала я немного покричала. Ну мало ли, поблизости кто прогуливается, и поможет мне выбраться. Генри с готовностью заскулил со мной в унисон, но на наши призывы о помощи никто не откликнулся. Ну логично, чо уж, я ж на радостях в такие дебри забрели, почти дикий лес кругом.

Сверху снова заскулил Генри. Переживает, паршивец, волнуется. А ведь это я из-за него здесь! Вот жалко, он не человек, я б его за помощью послала. Хм, а это идея. В особняке увидят, что собакен без меня вернулся, и сразу поймут, что меня спасать надо. Осталось как-то дать понять псу, чтобы бегом домой бежал, а не метался по краю оврага, поджав хвост и испуганно скуля.

Я подняла голову вверх, намереваясь шугануть Генри как можно посильнее. Увидела ещё одну проблему и малость подофигела от того, как же мне не везёт.

Очевидно, когда я падала, я успела схватить поводок, но потом выпустила его. И сейчас поводок тонкой лентой извивался меж особо разветвленного корня, запутавшись в нем, как в щупальцах хищного древесного осьминога. И я до этого осьминога не доставала даже на цыпочках. Хотя, если встать здоровой ногой вон на тот камешек и реально вытянуться на самых-самых цыпочках, а при необходимости и подпрыгнуть… Вобщем, распутывала я клятский поводок не меньше часа, а может и все два. Попрыгаю, пару сантиметров выпутаю, и отсиживаюсь, ногу баюкаю и руки разминаю. Отдышусь и снова балерину изображаю. Нога дёргает и ноет, руки затекли от того, что пришлось постоянно держать их поднятыми кверху. Иногда мне казалось, что я так и не распутаю этот злосчастный поводок, останусь навеки в дурацкой яме, всеми позабыта, позаброшена… Позволила одинокой слезинка скатиться по щеке, вытерла её перепачканной в земле ладонью и продолжила выпутывать для Генри путь на свободу.

Когда поводок наконец выскользнул из хватких корней, я без сил опустилась на землю. Генри скулил и маялся наверху, он и хотел спуститься к любимой хозяйке, и высота всё же была приличная. К тому же я несколько раз говорила ему "Фу", "Брысь" и "Нельзя". Слезть-то он слезет, а обратно наверх как? Так и останется со мной, а кто тогда помощь приведёт?

Битый час пыталась объяснить псу, что ему надо вернуться в особняк, но Генри, видимо, решил, что его второе имя Хатико, и собирался преданно сидеть наверху и ждать, когда я к нему выберусь. И вот нахрена я тогда так старалась с этим поводком? Мда, стоит признать — собачий язык мне недоступен, да и дрессировщица из меня так себе.

В отчаянии пошарила по карманам, как всегда на нервах разыгрался аппетит. Раньше всегда с собой шоколадный батончик или печенюшку таскала, а у Варламова в доме таких вредностей не найти, печенье только домашнее, его в карман не сунешь, иначе вся в крошках будешь…

В одном из карманов нащупала кусок ткани. О, носовой платок Яна! Стыдно признаться, сперла у него один из кармана, таскаю с собой и нюхаю временами. Нравится мне запах этого мужчины, что скрывать.

О, точно, запах! Надо дать платок Генри, пусть понюхает и найдет Яна с помощью своего собачьего нюха!

Я кинула платок наверх, но он, полетев совсем немного, парашютиком спланировал вниз, обратно мне в руки. Скомкала, сделала ещё одну попытку — платок развернулся в воздухе и снова не пожелал летать. Самолётик сложить тоже не вышло, ткань разворачивалась на лету. Ладно, а если по другому попробовать?

Поискала взглядом, нашла подходящий сучок, обвязала платок вокруг него. С третьей попытки благополучно закинула сию конструкцию наверх, Генри аж всеми лапами подскочил, выражая немеряный собачий энтузиазм.

— Ищи! — скомандовала я. — Давай, ищи, Генри, ты же умница! Давай, Ян, особняк, домой… Ищи!

Генри подорвался с места лохматой молнией. Неужели понял? Я ненадолго воспряла духом, но стукнувший по голове сучок быстренько вернул меня в реальность. Сучок был тот самый, с платком. Генри приплясывал наверху, махал хвостом и был чрезвычайно горд собой. Похоже, он решил, что я с ним играю. Кинула палку ещё несколько раз — тот же результат. Наконец мне удалось тормознуть Генри грозным окриком до того, как он кинул палку мне обратно. Раз сто повторила "Ищи!", "Домой!", " Иди к Яну!" И прочие команды. Неизвестно в какой момент слова сложились как надо, но песель вдруг радостно гавкнул, подхватил платок вместе с сучком и куда-то убежал. Надеюсь, на поиски Яна, а не закапывать и прятать своё новое сокровище.

Убежал он надолго. В одиночестве и томительном ожидании мне казалось, что прошло уже несколько часов. Кажется, уже даже начало потихоньку темнеть, а никакой помощи всё не было. А если Генри не туда куда-то убежал? Побежал к Яну в офис, сбился со следа и потерялся в большом городе? А вдруг его сбила машина или поймали ловцы бродячих животных? Хотя у него ошейник с поводком, не должны были…

Нога болела. Ян не шёл. Одиночество с тишиной давили на плечи. А я ведь так и не призналась своему Льдинище, что неровно к нему дышу. И родители совсем одни останутся. И конкурс латинских танцев я даже по телеку теперь не увижу…

Короче я не выдержала и разревелась. Вот Ковалёв похитил — не плакала, а тут сижу, носом хлюпаю, вся в слезах, соплях и окрестной грязи. И тут слышу сверху:

— Женька! Врединка, ты живая тут?

Я от избытка чувств только громче, в голос зарыдала. Сверху посыпалась земля и мелкие камешки, Ян торопливо спустился вниз и сграбастал меня в свои объятия. Такой живой, теплый, надёжный. Нашёл-таки меня.

— Горошкина, твою мать! Как же ты меня перепугала!

Схватил моё лицо в ладони, осыпал его быстрыми поцелуями, совершенно не заботясь о том, что пачкается с каждым прикосновением. Смотрит глаза в глаза, и столько всего в его взгляде, аж сердце екает.