Когда мы подъехали к элитному закрытому посёлку, я даже не удивилась. Удивило то, что дом, в который меня привезли, был недостроен. Я его сразу вспомнила, местная легенда, якобы начал этот дом строить один мужик, потом подсел на казино, проигрался в пух и прах и достраивать стало не на что. Примерно через месяц после разорения горе-владелец то ли под машину попал, то ли утонул, короче, не стало его. А в завещании, которое до проигрыша было написано, черным по белому — дом переходит в наследство в комплекте с остальным добром, с условием его не продавать в течение двадцати лет. Родня наследство получила, а тратиться на дом не пожелала, не настолько они мильены унаследовали, чтоб на стройку разоряться. Так и стоит дом никому не нужный, хотя и стены вон есть, и крыша, по слухам, на первом этаже даже жить можно. Но меня сразу повели на второй этаж, так что проверить слух я не успела.

Пока шли, успела заметить на этаже ещё парочку дверей, остальные комнаты зияли пустыми проёмами. Моя комната, понятное дело, оказалась с дверью и даже с застеклённым окном. К стеклу, правда, ещё и решетка прилагалась, красивая такая, с завиточками, но всё равно — решетка. Мол, не надейся, Женечка, отсюда сбежать. Хотя сбежать хотелось, настолько страдало моё чувство прекрасного в этом месте. Стены по виду оштукатурены лет десять назад, не меньше, штукатурка местами потрескалась и осыпалась. Дощатый пол сделан тяп-ляп, явно куда позднее стен и другими строителями, потолка и вовсе не было. Сквозь потолочные балки и наваленные поперёк них неструганые доски проглядывал чердак и крыша. В комнате стояла самая дешёвая реечная кровать с ещё обтянутым пленкой матрасом, подушка и одеяло без постельного белья радовали неоторванными ярлычками и тем, что хотя бы были. В углу — вешалка в виде перекладины на ножках, возле кровати — железный остов компьютера вместо тумбочки, к одной из потолочных балок проведён провод и уныло болтается плафон с лампочкой. Номер класса люкс, чё.

Мне пообещали простынь, ночнушку и горячий чай "с чем-нибудь", пока я оглядывалась в этой "роскошной" спальне. В одной стене за душевой занавеской обнаружилась комната для раздумий, с ведром типа "туалет деревенский с сидушкой", на стене даже имелся кран с убитой в хлам раковиной. В углу стояли штук пять бутылей с водой, шестая приделана над раковиной хитрым крепежом, крышка пробита и в неё вставлен язычок рукомойника. Кран после трехминутного кашля выдал струйкой нечто ржавое и к мытью рук не располагающее. Пришлось пользоваться импровизированным умывальником, чтобы освежиться с дороги.

Когда я вышла, меня уже ждали бельё и ночнушка. Бельё явно было с распродажи "всё по 300", ночнушку хотелось назвать проституточной. Алая, псевдо-шелковая, на лямках и разрезом сбоку до бедра. Блин, я знаю этот материал — лягу в таком спать, вспотею через десять минут!

— Что было в местном магазинчике, то и взяли, — развел руками мой похититель и пристроил на бывший системный блок поднос с чаем и бутербродами. Как назло, с моей нелюбимой колбасой! Я покосилась на жирные криво нарезанные кругляши и решила, что не так уж я и голодна. Но мужика поблагодарила — старался ведь, а я и так во время дороги нервы ему узелком завязала.

— А можно дверь не закрывать? — попросила я, когда он потопал к двери. — Мне всё ещё немножко дурно, а так хоть воздух свежий будет…

— Не положено, — получила я вполне ожидаемый отказ. Ладно, нет так нет, у меня и другой способ есть в заначке, придумала уже. Позевывая, я выпроводила похитителя за дверь, всячески намекая, что вот щас чайку хряпну и на боковую, устала — жуть. Не забыла уточнить, как там Ян, на что мне буркнули, что вроде как заштопали, сейчас спит. Ну он спит, и я пойду. И я закрыла дверь у бандита перед носом. Выждала, пока он отойдет подальше. Вылила чай в раковину. Не буду я у них ничего пить. И есть не буду. Получше колбасы не нашли, злыдни.

Выждала ещё минут десять, для подстраховки. Ну всё, пожалуй, можно приступать к плану "Б".

ЕВГЕНИЯ

Если вы считаете, что хрупкая девушка не способна передвинуть с места и поставить ребром кровать — вам просто не приходилось жить в женском студенческом общежитии. Там всему научишься, и полочки на стену прибивать, и кровати двигать…

Мне на самом деле повезло, что кровать была реечная и деревянная. Когда я вытащила из неё матрас и, пыхтя от натуги, поставила стоять на спинке — получилась вполне себе лестница. До самого потолка кровать не доставала, но я смогла уцепиться за балку и подтянуться наверх на руках — спасибо занятиям на пилоне, благодаря им это вышло почти без усилий. Так, теперь надо определиться, в какой из комнат лучше всего слезть, чтобы не переломать себе ноги и при этом ещё и не привлечь к себе охрану.

Дырявый пол местами подсвечивался снизу, видимо из тех комнат, где по тем или иным причинам горел свет. Я заглянула в ближайшее пятно света.

Внизу была комната отдыха, или типа того. Сигаретный дым стоял коромыслом, не сразу и разглядела, что вообще там творится.

Подозрительные личности резались в карты за обшарпанным столом, который, наверное, Ленина живьём застал. Ещё трое раскинули свои туши на видавшем виде диване и потягивали пиво из банок. Четвертый сидел рядом и разгадывал кроссворд в мятой-перемятой газетенке. Двое голых по пояс качков сошлись в армрестлинге за столом, сделанным из перевернутой катушки от кабеля; вокруг полукругом стояло ещё несколько типов, азартно делающих ставки, кто кого. Что ж, сюда мне слезать точно не стоит.

Стараясь не шуметь, прокралась к следующему просвету. Похоже, подо мной был склад. Груды ящиков были бы просто идеальной возможностью для спуска, если бы не два "но". Во-первых, как я ни присматривалась, в этом помещении окон не было, значит так просто на улицу не вылезешь. Во-вторых, через дверь тоже не сбежать — она была двойной, сначала решётка, потом только дверь, и обе с замками. Сейчас они были открыты, но шансов на побег это не увеличивало, скорее наоборот — ведь по складу шустро сновали очередные бандиты, занося из коридора подозрительные деревянные ящики. Я вспомнила, что видела подъезжающий грузовик, когда водитель прятал машину, на которой мы приехали, под навес рядом с домом. Попахивает темными делишками, уверена, в ящиках отнюдь не детские игрушки. И подсказывает мне мой попец, что мне же безопасней будет так и не знать, что там внутри на самом деле.

Поэтому от склада я отступала вообще на цыпочках и не дыша, чтоб даже лишняя доска подо мной не скрипнула. Вроде обошлось, моего присутствия никто не заметил. Ух, что-то я невольно начинаю паниковать сильнее, чем надо, вон и коленки уже потряхивает. Ну а что тут удивительного? Меня похитили, кругом бандиты, все с оружием, темный и пыльный чердак пугает каждым шорохом, ещё и под ноги приходится смотреть, чтоб ненароком нога не провалилась между незакрепленными досками. Я вся на нервах, если сейчас мимо прошебуршит безобидная мышка — или в обморок грохнусь, или визжать начну на всю Ивановскую.

К следующей прорехе в полу я подошла только пять минут спустя, более-менее постаравшись успокоиться. Глянула вниз, и поняла, что зря успокаивалась, потому что от увиденного вмиг испугалась обратно.

Я стою над кабинетом. Письменный стол завален бумагами, удобные кожаные кресла в углу резко контрастируют со всё таким же тяп-ляпистым полом и покоцанными стенами. В креслах сидят двое, в руках стаканы со спиртным. Третий сидит за бумагами, подсчитывает, пишет, вычёркивает, пишет дальше. Четвертый сидит на краю стола, играется с пистолетом, пятый нервно ходит по комнате туда-сюда, ещё двое замерли у двери охранными столбами. И ужас обуял меня отнюдь не оттого, что внизу было так много недругов. Главный писец состоит в том, что минимум троих из этой толпы я знаю если не лично, то по фотографиям. А, вон и ещё один знакомец, считай, уже четверо.