- Б****ть!!! — завопил я, резко ударяя по тормозам и уходя в крутом развороте на встречную полосу через ряд двойных-сплошных.

- А-а-а! — завопил Дима перекосившимся ртом, глядя на надвигающийся на нас огромный трак.

- Блин, говорил я тебе «Не пей!» — обрушился я на голову незадачливого навигатора, когда мы отъехали на безопасное расстояние от ужасного места. — Мы ж нелегалы с тобой, нас с той канадской границы прям в тюрьму бы повезли!!!

Мой полный трагизма монолог прервал звонок мобильного.

- Паш, а вы точно приедете, просто мы с гостиницы съехали и на улице тусим с вещами, — жалобно проныл в трубку Саша. — Нам ночевать, если что, негде.

- Э-э-э… Саша, тут такое дело, — начал рассказывать я, осознавая, насколько неправдоподобно выглядят мои объяснения. — Мы тут немного ошиблись поворотом на хайвей и не на юг в Нью-Йорк поехали, а на север в Канаду. Но уже развернулись и едем к вам. Только теперь не через четыре часа будем, а через восемь. Вы извините уж…

Положив трубку, я припал к рулю и прибавил газу.

- О, смотри! Лоси! — воскликнул вдруг Дима. Проследив за вытянутой рукой брата, я увидел трех огромных черных животных с развесистыми рогами. Двигаясь с могучей грацией, они развернулись и в несколько прыжков скрылись в тайге.

На хайвей медленно опускалась ночь.

Через два часа мы вернулись в Хэмптон-Бич. Дима был смещён с поста навигатора с занесением в личное дело и оставлен дрыхнуть в аппартменте. Место второго пилота заняла Светка.

При виде темнеющего неба парни в Нью-Йорке периодически ныли и стенали в трубку, но не могли приблизить свое спасение. Несмотря на трезвость и умение читать по-английски, новый навигатор пустил наш крейсер в незапланированный крюк-круиз по красивейшем городу США, Бостону. Прозевав укромный поворот на объездное шоссе, мы понеслись по оживленным автострадам между небоскребов и сияющих реклам.

- Пожалуйста, повнимательней, — проскрежетал я. Шею свело от усталости, глаза слезились, а руки вцепились в руль, как клешни краба. Через час мы вернулись на исходную позицию и развернулись на второй заход.

- Ой, опять проехали, — испуганно пролепетала Светка, после чего я не выдержал, и стал сочиться желчью, как жертва дорожного наезда. В машине сгустились тучки назревающей ссоры.

- Всё! Давай мне карту и садись за руль! — поменявшись местами с женой, я воткнулся туманным взором слезящихся глаз в карту. Желваки заходили под лоснящейся от жира кожей. Если хочешь, чтобы что-то было сделано, сделай это сам.

- Блин! — сказал я, через некоторое время, проводив взглядом промелькнувший справа заветный съезд, — какой-то он… эээ… незаметный…

- Ну, что? Кто из нас «слепой»? Кто «смотрит в карту, видит фигу»? — торжествующе покрикивала жена.

Пристыженный я молчал и ошалело пялился в лес неоновых реклам, которые подмигивали нам, как хорошим знакомым.

«You will be back!» — уверенно высветились нам в след красные буквы на шляпе проволочного ковбоя.

«Hell, no!» — упрямо помотал я головой.

- Паша, если вы не приедете, то так и скажи, мы пойдем снимем гостиницу, — упавшим голосом заявил в трубку Шурик, — а то у нас уже три раза полицейские документы проверяли.

- Да все нормально, пацаны, мы тут просто немного… ВОТ ОН!!! — заорал я, роняя телефон. Отчаянно сигналя и визжа тормозами, мы еле вписались в магический поворот.

По адресу мы приехали глубокой ночью, но радости парней не было предела. Восторженно басил стокилограммовый Шурик по кличке «Худой» (Саня, почему у тебя такая кличка — «Худой»? — Потому что я худой), смешно выписывал кривыми ногами вензеля астеничный Виталик.

- Вот это машина! Вот это мощь! — нахваливал Шура Интрепид на обратном пути. — А можно проехать? Ну, хоть триста метров?

- Зря вы это, — осторожно заметил Виталик, глядя на устраивающуюся на кресле водителя тушу.

- Аааа! — завопил я, через сто метров, выворачивая руль в Сашиных руках, еле успев предупредить незапланированный полёт в кювет. — Вон из-за руля!

- Да чото я с непривычки, — бубнил Санек, водворяясь на заднее сиденье.

- Не умеет он водит, — кратко пояснил его товарищ, — но любит.

Однако жизнь налаживалась. После приезда парней туристический сезон в Хэмптон-Бич достиг своего пика. Работы за неплохие деньги хватало на всех. Парни устроились поварами, я официантил в Эшворт Хотеле. По вечерам в доме Виталика и Шурика устраивались грандиозные вечеринки с участием студентов из Латвии.

- Пятьдесят долларов и я привезу травы, если хотите, — сообщил Томас, окидывая собравшихся с видом превосходства. Надменное немного скучающее выражение никогда не покидал его лица.

- У папы два завода, так что у нас с вами немного разное будущее, — любил он напоминать к месту и не к месту.

Ничего кроме легкого раздражения и неприязни этот наглый долговязый тип не вызывал, но его неизменно терпели из-за красавицы жены, с которой он приходил на вечеринки. Маша была белокурым ангелом с восхитительными формами. Обтягивающие шортики и маечка только ничего не скрывали, но все подчеркивали, а стильные узкие очки придавали девушке вид беззащитный и интеллигентный. Одно её присутствие в обществе повышало тонус мужской компании сразу на несколько градусов.

- Я могу дать полтинник, а потом раскидаем, — расщедрился Дима, и Томас с парой своих друзей укатили на поиски травы.

Больше Томаса в этот день не видели. На следующий день мы раздобыли его номер телефона. Дима был зол.

- Я не понял или это чего, в натуре, — осведомился он в трубку сухим оффициальным тоном, — где трава?

- Да что-то лень было возвращаться, мы сами все скурили, — шокировал Томас откровенностью.

- Ну, тогда, где деньги, блин?

- Деньги я тебе не верну. Забудь об этом, — лениво резюмировал Томас и отключил трубку.

Вот так конфликт возник на ровном месте.

- Наглая литовская морда! — расстроился Дима.

- Вообще-то он болгарин, — счел я уместным пошутить.

- Да? — быстро включился Дима. — А какая разница? Хехехе.

На следующее утро Томас с неудовольствием обнаружил нас с братом на выходе из своего апатртмента.

- Деньги сам отдашь или в морду сначала получишь? — угрюмо спросил Дима у будущего наследника двух заводов.

- Я ээ… это… у меня сейчас нет времени, но вечером я приду, и разберемся один на один, — отмочив очередную наглость, латыш споро скрылся из вида.

После работы мы собрались у Шурика с Виталиком, чтобы негодовать. Под мандариновый Абсолют негодовалось неплохо, но ощутимо хуже, чем под Абсолют черносмородиновый.

- Ну, теперь даже если он деньги отдаст, в глаз получит, — Дима всегда отличался миролюбием и спокойным нравом, но ситуация вывела его из себя. — Да за кого он, вообще, меня держит? Что я ему лох какой-нибудь!

- На кол проходимца, — сурово качнул массивным черепом Саша.

В дверь постучали.

Лица собравшихся мгновенно посуровели. Четыре пары глаз вперились в дверь, после чего Шурик встал и отворил её.

- Э? Маша? — заготовленные флюиды презрения и угрозы остались неизлученными. На пороге стояла хорошенькая жена Томаса.

- Привет, ребята, — улыбнулась она смущенно. — Вам тут мой муж денег должен. Вот возьмите, пожалуйста. Я также хотела бы извиниться за его поведение — он не должен был так поступать.

На секунду повисла неловкая пауза, лишь в тишине печально похрустывал деревянными стенами ссыхающийся от жары съемный домик. Маша подошла к столу, слегка замешкалась, не без труда извлекая пятидесятидолларовую бумашку из узенького кармашка узких облегающих шортов и повернулась, чтобы уйти. Тут же все вокруг пришло в движение. Мужчины бегали и галдели.

Дима прижимал руки к груди и пытался всучить обратно злосчастную купюру. Я качал головой и с сокрушенным видом всплескивал руками. Шурик по-кавказским обычаям гарцевал вокруг дамы со стулом, одновременно открывая невесть откуда извлеченную бутылку мартини. И лишь один Виталик эргономично пожирал макароны с мясом, не сводя напряженного взгляда с коричневых окружностей, озорно темнеющих под белой маечкой жены латышского вице-олигарха.