- Зик транзит глория мунди[6], - резюмировал я ему вслед.

Водитель Борис глубокомысленно пожал плечами и сплюнул в Анин фикус.

Окинув офис прощальным взглядом, я неохотно шагнул за дверь, где меня ожидала безработица и неизвестность.

Яркий солнечный луч медленно и неотвратимо приближался к кровати, пересек подушку и упал на лицо темноволосого молодого человека с внушительным носом и трёхдневной щетиной на лице. Несколько секунд ничего не происходило, грудь спящего мерно поднималась и опускалась. Наконец, размеренный ритм дыхания нарушился. Веки затрепетали, глаза приоткрылись и немедленно зажмурились.

- Хмм… — сказал Паша (а кого ещё вы ожидали встретить на страницах этого романа?), потянулся и зевнул.

Глянув на часы, добытые неправедным трудом в далеком флоридском супермаркете Маршалл, я узрел, что сутки уже вовсю размотали свою двадцатичетырёхчасовую пружину и подбирались к полдню.

Перевернувшись на живот, вытащил из-под кровати ноутбук, открыл крышку и ткнул мышкой иконку «Интернет соединение». Модем тут же отозвался дружелюбным чириканьем.

Весь вчерашний вечер я посвятил традиционному обряду рассылки резюме, откликаясь на любые мало-мальски пригодные вакансии, и теперь с чувством легкого азарта и любопытства, словно рыбак, проверяющий сети, открыл электронный почтовый ящик.

Предвкушение тут же сменилось разочарованием — в сети гугл-мэйла было пусто: лишь мелкими пескариками бились пара спам-объявлений и черной жабой таращилось письмо от компании Росмоспромхоз, сообщающее, что его руководство «не готово сделать мне предложение о приеме на работу».

Дерьмово. На долбаный Росмоспромхоз возлагались большие надежды. После удачного, как мне казалось, собеседования я настолько убедил себя в том, что получу работу уже до конца недели, что даже занял денег под будущую зарплату.

Третий месяц безработицы! Пожалуй, рекорд у меня. Каждый вечер я закидывал сети в интернет, и каждое утро вытаскивал только всякий мусор.

Подоткнув под спину подушку, я облокотился о стену, достал из-за кровати гитару и начал гонять мрачный напряженный риф.

- Я забрасываю сети каждый день, а вытаскиваю только всякий мусор…на-на-на…йе-йе… хмм… — начало мне понравилось, я ощутил прилив вдохновения.

«Этот мусор проверяет мои документы, ускоряя мой неровный ритм пульса», — удачно вышло ввернуть про свой московский гастарбайтерский статус.

Я пропел получившийся куплет несколько раз, пока горло не пересохло окончательно. Отложив гитару, прошлепал босиком до холодильника. После секундного колебания отринул молоко, кефир и рассол, но не отринул томатный сок.

Томатный сок — залог настоящего творческого настроя, который абсолютно необходим для создания любого мало-мальского хита. Но это, конечно, только при наличии кусочка лимона, нескольких капель Табаско и пинты охлажденной водки.

Всё это у меня было.

В общем, как пишется порой в пиратских романах, «он потянулся за кефиром и нечаянно смешал себе Блади Мэри». Да! Пить по утрам — прерогатива безработного!

Глоток жгуче-бодрящей смеси, и поэтический Пегас рванул галопом.

«Каждый день я просыпаюсь больной от того, что утро — это, как расплата… э-э-э… за весёлый дивный вечер, что казалось, будет вечным, а, оказалось — расслабляться рановато», — ваял я.

Агрессивный куплет был закончен после второго коктейля. Алкоголь основательно впитался в мои жабры, и наступило блаженное ощущение. Стало казаться, что всё будет непременно хорошо, что я талантлив и удачлив, а текущие проблемы — лишь досадные нюансы, добавленные в мою жизнь для остроты, как щепотка перца в томатный коктейль с водкой.

«Но когда-нибудь закончится игра, придет последний час, мы проиграем в споре», — прибавил я романтической грустинки и ностальгии по неизведанному. И, вспомнив любимый фильм всех романтиков и неудачников «Достучаться до небес», продолжил, — «и, как в кино, тебе захочется тогда купить текилы и увидеть море».

Карандаш летал по блокнотному листку, один за другим я брал аккорды, чтобы найти то самое звучание, которое дребезжало в голове. Через полчаса песня была готова. Выдержав пятиминутную паузу, я взял гитару и пропел её от начала до конца, наслаждаясь отличной акустикой сталинской кухни. Получалось совсем неплохо. Мне срочно понадобилось показать хит кому-нибудь ещё.

- Алло, Миша? — своему также временно безработному коллеге по року я позвонил первому. Мой друг последнее время не оставлял попыток устроиться дизайнером компьютерной графики, но ему ощутимо мешало полное отсутствие опыта работы и практических навыков в этой области.

- Паша, ну что же ты будишь меня в такую рань, — пробурчал мастер бас-гитары обиженным голосом в трубку.

- Какая рань, Миша! Уже час дня! Да и, вообще, ты собирался приехать порепетировать, — парировал я. — Приезжай новый хит для нашей группы слушать!

Напевая свежесочиненный мотив, я встал над унитазом, расстегивая ширинку, но от этого низменного занятия меня оторвал звонок телефона.

В трубке послышался голос Толика: «Пашка, не разбудил? Мы тут с Ваней рядом проезжаем, решили к тебе заглянуть, ты как?»

- Конечно, приезжайте! Жду! — повеселел я.

На ловца и зверь бежал. Точнее звери. Целая стая.

В шесть часов вечера заседание худсовета всё ещё продолжалось. Песня была одобрена многократно, удосужившись эпитетов «лучшая песня группы Понедельник» и «мощный и глубокомысленный хит». В самом разгаре веселья с работы пришла Светка. День у неё выдался тяжёлый и радости она не разделила.

- Это у вас по поводу одной песни такой праздник? — саркастически подняла жена брови домиком. — Я уж думала, ты работу нашёл.

Я открыл рот, чтобы выразить возмущение против того, чтобы мерять безменом тонкие движения души, но меня отвлек телефонный звонок.

- Павел Сергеевич? — голос в трубке был сух и строг. — Мы с вами встречались пару недель назад по поводу вакансии переводчика в компанию «Майнинг Минус». Вы ещё заинтересованы?

Заинтересован ли был я? Заинтересован-ли-БЫЛ-Я?! ЗАИНТЕРЕ…

- Да, — сдержанно ответил я голосу, — заинтересован.

- Отлично, тогда в понедельник ждём вас в офисе для оформления необходимых бумаг.

- Спасибо, — я положил трубку и взглянул на жену с холодным достоинством.

- Это, конечно, мелочи, по сравнению с песней, — произнёс я не без пафоса, — но, кстати, да — работу я тоже нашёл.

- Синс ю бин гон, бейби, ю вбин он май майнд, синс ю бин гон, хау кэн ай гоу он, синс ю бин а-а-аут оф май ла-а-айф! — голосил я на всю комнату, прыгая по квартире в одних трусах и подпевая Томасу Невергрину, гламурно вихляющемуся на фоне урбанистических пейзажей на канале Муз-ТВ.

Чемодан был уже почти собран, и Светка, пригорюнившись, сидела рядом. Несомненно, озвученная мною зарплата вносила манящие перспективы в наш доселе скромный семейный досуг, но работа подразумевала, как минимум, трёхмесячную разлуку.

Светку это пугало, меня радовало.

Я любил командировки. С одной стороны я мог побыть в них немного самим собой — пьяным, ищущим приключений экстремалом, который спит три часа в сутки и каждый день заводит десятки новых друзей и столько же врагов. Шагнуть, так сказать, на тёмную сторону.

С другой стороны, ты твердо знаешь, что на определенном этапе, устав от жизни на грани, ты вернёшься в уютное семейное гнездо, потешив глубинных демонов, но не испортив в конец отношений с родными и близкими.

Я знаю много чуваков, которые в командировках срываются с катушек в плане секса. Еще в аэропорте они начинают подначивать друг друга скабрезными шуточками и приставать к официанткам. Мне понятен их мотив. Двадцать четыре часа в сутки они играют роль примерного семьянина, подавив природные мужские инстинкты. Мысленно превозносят свою благодетельность и уверены, что если бы не их женатый статус, они тут же завертели бы головокружительный роман с горячей девчонкой на десять лет моложе.