– Потому, что это будет значить, что само проецирующее устройство тоже не работает. Но будем оптимистами, – улыбнулась консервная банка по имени Сер.

– Хорошо, каков план?

– Если с сексуальными фантазиями с использованием удушения покончено, то нам надо недалеко пройти, чтобы немного навести марафет. Я заодно все и расскажу.

Хм, а еще говорят, что первое впечатление самое верное. Когда я только увидел этого механоизмененного, то хотел немножко убить. А теперь пригляделся, вроде ничего парень. Веселый, деловой. Глядишь, и сработаемся. Я зашагал за Сером. Тот был человеком-механоидом вполне обычного роста, куда ему до полукровки-корла, поэтому двигался торопливо, тогда как я следовал за ним весьма спокойно.

– Когда Ось заканчивает последний дневной поворот, Светлоокий Картос отправляется в свои покои. Он проходит зал Центра Мира, спускается по Ступеням Вечности и пересекает Коридор Шестеренок. Именно там и можно попробовать изъять у него Фархол.

– Почему именно там?

– В Коридоре Шестеренок нет стражников. Там уже можно либо похитить Посох Отцов, навершием которого и является Фархол, ну, или…

– Убить Картоса.

– Сказать по правде, этот вариант предпочтительнее. Тогда будет легче замести следы.

Я хотел было ответить, что не нанимался наемным убийцей, однако прикусил язык. Как и что там пойдет? Если бы знать. Конечно, принципы гуманизма никто не отменял, но если Картос упрется рогом, то меня ничего не остановит. «Темный» был больше, чем просто солидарен.

– Правитель механоидов. Интересно, сколько ликов у этого верховного осла в загашнике? – задал риторический вопрос голос.

– Но нам надо торопиться, – продолжал Сер, – до последнего дневного поворота Оси осталось меньше пары часов. А нам необходимо достигнуть самого верха. Кстати, вот мы и пришли.

С виду домик, к которому нас привела тропка, был похож на разбомбленную авианалетом кузницу. Здесь и там валялись различные железки, приводы, пружины, заклепки. Сер, аккуратно перешагнув через разбросанный мусор, постучал в дверь с определенным интервалом. Скрипнули петли, на землю легла полоса света и показалась небритая физиономия коротышки-цверга.

– А, это ты, – даже несколько удивился хозяин.

– Я же говорил, что приду. У меня клиент.

– Заходите, – дверь открылась больше, – что ему надо?

Сказать, что внутри домик был похож на сарай – сделать ему огромный комплимент. Цверг явно занимался нездоровым собирательством, да вдобавок не представлял, что такое уборка. Мама с папой не объяснили, видимо. Я с запозданием понял, что все лежащее на улице попросту не влезло внутрь.

– Раздевайся, – скомандовал цверг.

– Плащ не сниму.

Малыш вопросительно посмотрел на Сера, однако тот пожал плечами. Мол, видишь, с кем приходится работать. Тезка вытащил еще один лист с чертежом, на котором, по всей вероятности, был изображен «я» и отдал тот коротышке. Цверг тяжело вздохнул и проворно нырнул в груду механического мусора. Вернулся он уже с каким-то браслетом на шею. Примерил, чертыхнулся, покопался еще немного и вытащил другой. Побольше. И замельтешил, замельтешил.

Всего минут через десять я представлял собой идеального механоида какого-нибудь Верхнего порядка. На вторую руку наложили пластины, шея обжилась ошейником-браслетом, половину головы укрыли пластиной, отчего череп в отражении замызганного зеркала казался стальным с инфракрасной глазницей – ну чисто терминатор на минималках. После чего цверг удовлетворенно сложил руки на груди, а Сер подобрал схему.

– Годится, – сказал он и отсыпал малышу пыль. Повернулся ко мне и довольно заявил: – Вот теперь можно идти.

И мы пошли. Сначала огородами и окольными тропами, а чуть позже вышли на главную дорогу. Ту самую, что вела в город. Сказать, что я дергался – ничего не сказать. К тому же, этот псевдочереп так давил, что довольно скоро разболелась шея. Зараза. Видимо, Сер почувствовал мое состояние, потому что перед самими воротами тихонько произнес.

– Главное, не дергаться. Вы проходите эту процедуру постоянно. Вы гражданин Девятого порядка. Элита.

Он замолчал, потому что мы приблизились к таможенникам. Теперь толпа разошлась в четыре шеренги – именно столько рамок работало на вход. Я следил за каждым движением механоидов передо мной. Вот кабирид с замененной по локоть рукой приложил запястье к одной из выемок. Рамка тихонько пискнула, а таможенник уставился на экран. Короткая заминка, кивок и вот кабирид уже пошел дальше. Перг с какими-то вставками в ноге вместо запястья приложил лодыжку к выемке. Только той, что находилась внизу. Короткий писк, выжидающий взгляд таможенника и проход внутрь.

И наконец очередь дошла до меня. Я действительно старался делать вид, что не происходит ничего особенного. Ага, а потею я исключительно из-за жары, а никак не нервяков. Здоровенная рамка давила, взгляд архалуса-таможенника не сулил ничего хорошего. Казалось, что он сейчас расправит свои стальные крылья, закричит: «Нелегал» и начнется рубилово. И вот тут я поблагодарил судьбу за механическую руку. Если все тело потряхивало, то она оставалась твердой. Запястье коснулось выемки, раздался писк, и я посмотрел на проверяющего. Секунда, растянувшаяся в вечность, вторая, третья, четвертая. Неужели пора доставать Грам? Пятая, шестая...

– Проходите, – кивнул архалус.

На ватных ногах я шагнул вперед. Сер уже прошел и ждал меня чуть поодаль. Вот только почему-то камень не свалился с души. Предчувствие беды не отпустило. Я обернулся и увидел, что таможенник-перг перешептывается с архалусом. И когда уже собрался прибавить шагу, оранжевокожий встретился со мной взглядом и поднял руку.

– Квирит! Квирит! Задержитесь, пожалуйста, на минутку.

Я повернул голову и увидел посеревшее от страха лицо Сера.

У японцев существует культ невозмутимости. В любой ситуации ты обязан не потерять свое лицо. Подобное есть и у русских. Только с небольшой оговоркой. Данную фразу, как и все отношение к подобному, охарактеризовал Леонид Утесов в начале двадцатого века: «Лопни, но держи фасон».

Вот именно это я сейчас и пытался сделать. Ту самую хорошую мину при плохой игре. Хотя ум лихорадочно перебирал заклинания в арсенале, а правой рукой я примеривался, кого убить своим имбовым мечом в первую очередь. И «Темный» очень уж притих, будто готовился к чему-то.

– По какому праву вы смеете нас задерживать? – раздался позади голос Сера.

– Это не задержание, что вы, – смутился таможенник, – но вы ведь квириты.

– Мы самые, что ни на есть квириты, – поравнялся со мной Сер, ладошкой чуть коснувшись моей руки. Мол, не надо резких движений.

– Вы случайно не наверх идете?

– Кто ты такой, чтобы спрашивать нас об этом?

Сер все больше входил в роль важного шишки с железками вместо мозгов. Если его не остановить, он, поди, сейчас начнет кричать, что у него родственник в прокуратуре и вообще таможенник попал. Поэтому я решил взять переговоры в свои руки. Уже стало ясно, что объявлять на меня охоту никто не хочет. Дело за малым – выяснить, чего желает этот оранжевощекий мужичок.

– Чего ты хотел? – попытался я вжиться в роль серьезного механоида.

– Мой брат работает у входа в Пятый порядок. Его зовут Крус. Он забыл сегодня дома свой обед. Не могли бы вы…

– Ты предлагаешь квириту стать посыльным? – Сер скривился.

На перга было жалко смотреть. Видимо, он сам уже пожалел о своей чрезмерной решимости.

– Давай свой обед, – мягко сказал я.

Небольшой сверток перекочевал в мой инвентарь, а сам перг рассыпался в благодарностях, чередуя их извинениями. От таможенников я отходил с чувством, что всего за минуту похудел на пару килограмм. Сера тоже немного попустило.

– Я уж думал, что все, – признался он.

– А что еще за квириты?

– Граждане самых Высоких порядков. Здесь, чем больше частей тела ты заменил, тем более ты уважаем.

Я неоднозначно хмыкнул, разглядывая Девятый порядок. Ключевое слово здесь было – порядок. Широченные прямые улицы разрезались площадью с внушительной лестницей, уходящей наверх, к вершине города-пирамиды. Что до самого Девятого порядка – здесь было намного чище, чем снаружи. Я хотя бы не видел этой дурацкой пыли. Слева и справа от улицы дома – одинаковой высоты, с симметричными окнами и дверьми, разнились лишь вывески, подсвеченные крохотными то ли кристаллами, то ли попросту светодиодами. Я сверился с картой. Все точно. И таких домов, если верить сведениям, полученным от Любера, здесь очень и очень много. Я попытался примерно сосчитать, сколько их было хотя бы с одной из четырех сторон, однако довольно скоро сбился.