А в итоге от всего этого княжеского соперничества выиграли только новобрачные. Андрей получил великолепного коня, отличные доспехи и оружие иноземного производства — всё это, по тем временам, стоило очень дорого. Такую роскошь могли позволить себе лишь князья, их родственники и самые приближённые друзья. Весне же преподнесли богатые одежды и дорогие украшения, среди которых были очень красивый височные кольца, весьма тонкой работы.

Ведун сделался теперь важным человеком в земле вятичей, близким другом и советником князя. Все приходили к нему за советом, хотели знать его мнение по тому или иному вопросу. Андрей не мог не заметить, как некоторые захмелевшие гости всячески пытались заискивать перед ним или хотя бы просто обратить на себя внимание. Это льстило его самолюбию, чего уж скрывать. В своём времени он никогда не пользовался такой популярностью у окружающих. Одновременно вызывало сильное беспокойство растущее недовольство волхвов, которое, даже вопреки воле князя, постепенно переростало в откровенную враждебность. Они готовы были уже на всё, чтобы изжить «конкурента» со своей территории.

На второй день молодым положено было делать отдарки — то есть они одаривали своими дарами в ответ тех, кто их поздравлял накануне. Разумеется, в этом случае главными «спонсорами» молодых выступили родители Весны и Вятко. А чтобы новоявленные супруги ненароком не обидели кого-нибудь и ничего не перепутали рядом стоял «специально обученный человек», который подсказывал что и кому дарить и что говорить. Обменявшись таким образом со своими гостями взаимными дарами-свояками, молодые супруги становились с ними, так называемыми, «своими людьми». Их теперь связывали взаимные обязательства дружбы и помощи друг другу.

В конце дня слово взял Хорив. Поклонившись сначала князьям, а затем новобрачным он объявил:

— Долгих лет вам, молодые, и счастливого брака! Пусть Боги всегда будут благосклонны к вам и щедро одарят вас детишками и семейным благополучием, — торжественно возвестил первый старейшина, — На третий день свадьбы положено большое гулянье, игрища и веселье. Так что, не след нам завтра нарушать обычай.

— Точно, старче, поддержим традицию! — с шумом одобрили все.

— Пусть наши бабы с ребятишками, да стариками развлекаются здесь песнями да игрищами, а для истинных мужей дозвольте на завтра назначить большой лов, в честь наших князей и новобрачных. Наши охотники уже второй день выслеживают дичину. Повеселимся на славу!

Все одобрительно загудели в предвкушении любимого мужами того времени развлечения. В самом деле, в том мире грубой силы, бесконечных войн и тяжелого труда не было занятия более благородного для настоящих мужчин, чем охота. Ею часто заканчивались многие празднества.

— Ну что, Андрейка, покажешь завтра нам свою сноровку, — хлопнул его по плечу своей ладонью-лопатой огромный князь Божедар, — Много о тебе наслышан. Брат вельми, как тебя ценит. Рад знакомству. Раз вы с Вятко побратимы, то, стало быть, и мы с тобой теперь тоже братья. Добро пожаловать в семью. Надеюсь мы будем добрыми братьями.

— И я тоже на это надеюсь, княже, — отвечал Андрей, чуть не присевший от «дружеского» хлопка князя. Блин! На плече теперь точно синяк будет.

— Посмотрим, чему Микша тебя обучил, — пробасил Божедар, — Да и мы тебе своё умение покажем. Верно говорю, други? — обернулся он к своим людям.

— Во истину, княже! — дружно отозвались они, — Всем покажем завтра свою удаль.

На фоне шумного веселья никто на обратил внимание на некоторую двусмысленность, прозвучавшую в этих бравурных речах. Один только Хорив незаметно спрятал понимающую улыбку в своей густой седой бороде.

— Ну, ведун, в седле ты уже неплохо держишься. Но не хорохорься понапрасну, чтоб не осрамиться. Дарёного коня лучше оставь в стойле. Он с норовом. Кобылку дадим тебе завтра смирную, так что уж постарайся не отставать от всех, — наставлял его Микша, — А из лука не стреляй, даже если предложат. Не позорься. Соври, что пальцы болят. А коли попросят добить раненого зверя, то не трясись ужо, как девица — бей уверенно и сильно.

— Спасибо за советы, — Андрей, как только представил, что ему собственноручно надо будет добить раненого лося или кабана, глядя прямо ему в глаза, так ему сразу сделалось дурно.

Осушив залпом свою чашу, он предпочёл сменить тему и стал расспрашивать молодого дружинника об особенностях верховой езды по заснеженному лесу.

Короткий зимний день клонился к закату. Один за другим гасли огни в избах. Дальше всех горел сет в доме первого старейшины. Это было понятно и никого не удивляло. Хорив тщательно обсуждал со своими людьми подготовку завтрашней большой охоты. И не только…

— А ты уверен старче, что князь ни о чём не подозревает? — спрашивали некоторые с беспокойством, — Вдруг он уже знает и лишь выжидает, чтобы мы себя раскрыли? Что тогда?

— Гляди, как бы тебе со страху портки не замарать, — недовольно отвечал Хорив, — Не тряситесь зря, князю невдомёк. Вятко хорош в бою, отважен и смел, тут ничего не скажешь, но в тайных делах он не силён. Наивен, как дитя, верит людям, которые ему льстивые речи говорят. И думает, что власть его незыблема.

— А что Божедар? Сдюжит? Не подведёт ли в последнюю минуту? Можно ли ему верить?

— Можете мне верить, други! — раздался вдруг низкий голос и из полумрака комнаты в полосу света выступил сам Божедар, — Я всё решил для себя и не подведу вас, братья.

— Добро, коли так, — раздались голоса.

— И помни, княже, власть остаётся внутри вашего рода, — сказал Хорив, словно заканчивая ранее начатый разговор, — Значит и всё другое должно свершиться тоже внутри его. Вятко должен пасть только от твоей руки, а не от чьей-либо ещё, чтобы на пошла кровная месть между родами. Сие вельми, как важно. Уразумел? Будешь готов?

— Всё уразумел, старче. И ко всему готов, — уверенно отвечал Божедар.

— Вот и славно, — подвел итог Хорив, — Во истину: не утолить голода без доброго жаркого, а его никак не приготовить, коли не забить дичи.

— Завтра мы непременно утолим наш «голод», — сказал Божедар, сжав свой огромный кулачище, — А я забью «дичь».

— И вот ещё что, — понизив голос почти до шёпота проговорил старейшина, — Несколько дней назад я тайно послал надёжных людей с дорогими подарками к Кагану.

— Что?! К Кагану? — изумились присутствующие, — Это ещё зачем?

— Хазары — наша главная проблема снаружи, а самозваный ведун — внутри, — продолжал Хорив, — Вот и помыслил я одним разом обе эти проблемы разрешить к нашей выгоде.

— Это как же так?

— А так. Бусурманы будут довольны, когда узнают, что нет больше их лютого супротивника Вятко, что мы сами заместо него другого князя поставили. А коли ещё и задобрим их сладкими речами, да богатыми подарками от имени нового князя Кордно, то они по весне точно не на нас, а на соседей походом пойдут. Мы тогда заживём спокойно, а соседей пусть громят. Нам сие только на руку. Ну а ежели мы в их руки ещё и самого ведуна живьем на расправу передадим, то тогда и вовсе можно будет долгий мир меж нами установить. В крайнем случае отделаемся малой данью. Это меньшее из зол.

— Так зачем же платить им, коли мы их побили?! — воскликнул один из старшин.

— Дурачина ты, — поморщился Хорив, — Не побили, а еде отбились, да за тыном отсиделись. Уразумел разницу? Хазары сильнее, это яснее ясного. И скоро опять нагрянут в ещё большей силе, тогда уж никакие ведуны нам не помогут. Надобно любой ценой это предотвратить и не допустить разорения наших земель. Малая дань — гораздо лучше большой братской могилы. А заодно и от этого шарлатана, который смущает тут умы людей, избавимся.

— Придумано хитро. А выйдет ли всё так гладко? — усомнился кто-то.

— Выйдет, я всё обдумал и подготовил. Надо быть только твёрдыми до конца, — уверенно отвечал Хорив, — Тако мы обе наши проблемы и разрешим. А когда избавимся от самовластного Вятко, попирающего древние уклады, то будем содружно с Божедаром править, по старым законам, как наши деды и прадеды.