Я вдруг теряюсь в словах. Не желая расставаться со своей семьей, я думала, что мне нужно средство, чтобы остаться в живых, не полагаясь на магические инструменты. Это было ради избежания дворян. Если дворяне узнают обо мне, все это будет напрасно.

И нет никакого способа, чтобы информация, спасающая людей от пожирания через плод Тау, распространялась, если только она не распространится в больших масштабах.

— Ты бы предпочла, чтобы к тебе привели всех детей, подверженных лихорадке? И ты прогнала бы их, говоря, что если бы это было пожирание, оно было бы исцелено плодами Тау, но поскольку это другая болезнь, тогда просто не повезло? Это все вызывало бессмысленную ненависть родителей, если ты не можешь лечить их детей.

Ясно, что мне скажут: "Если ты легко смогла исцелить болезнь этого ребенка, почему ты не сделаешь то же самое для нашего ребенка?"

Я на самом деле не задумывалась настолько далеко.

— Кроме того, разве нет абсолютно никаких шансов, что они не станут проблемой, если вырастут с пожиранием, не полагаясь на дворян? Смогут ли они правильно управлять маной, если вырастут без всякого знания? Как будет действовать храм со своими ритуальными предметами, если они не могут присматривать за детьми знати, которые не могут позволить себе волшебные инструменты? Не превратится ли это во что-то, что потрясет основы самого благородного общества?

— … Я не знаю.

Я не могу ответить ни на один из его вопросов. Я не знаю о социальной ситуации и структуре политики в этом мире.

— Что касается преимущества в спасении тех, кто страдает от пожирания, ты даже не знаешь, сколько их пострадало. Пока ничего не говори и просто будь благодарна за то, что ты получила средство для того, чтобы остаться в живых, даже если тебя выгонят из храма или если возникнет ситуация, когда тебе будут угрожать отказом в магических инструментах. Ситуация быстро выйдет из-под контроля. По крайней мере, я бы не смог с этим справиться.

Я не смогу справиться с тем, с чем не справился бы Бенно. Если меня спросят, хочу ли я сеять смятение, как раз тогда, когда положение дел успокоилось после чистки и массовых назначений в центральном правительстве и при нынешней нехватке дворян, то ответ — нет. Я не хочу делать ничего такого неприятного.

— Я считаю, что было бы лучше хранить молчание относительно продления жизни и идентификации тех, кто страдает пожиранием.

— Хорошо…

Я все еще не рада тому, что не смогу спасти жизни, которые должна была спасти, даже если понимаю это логически. Мое недовольство, вероятно, ясно отразилось на моем лице. Бенно беспомощно пожал плечами.

— Не делай такое лицо… Ничего страшного, если ты тайно будешь помогать тем, кого найдешь. Я просто говорю тебе, чтобы дворяне ничего не заподозрили. Можешь ли ты объявить войну благородному обществу? Заказчиками твоих книг будут дворяне, верно?

Я рассмеялась над последними словами Бенно. Это взбодрило немного. Если передо мной кто-то будет страдать от пожирания, я спасу его. Остальное — не мое дело.

— По крайней мере, я не смогу объявить войну, пока не повышу уровень грамотности до уровня, при котором обычные граждане смогут свободно читать книги.

Наш разговор становится более беззаботным, и выражение лица Бенно смягчается.

— Ну, конечно, достижение той точки, где обычные граждане умеют читать это несколько хлопотно, не так ли?

— Дело не в этом, а в объявлении войны. Если я хочу распространять книги, вполне естественно, что я хочу повысить уровень грамотности.

В конце концов, я попала в храм с большим трудом.

— Рано или поздно я собираюсь открыть небольшую Храмовую школу отдельно от Храмовой начальной школы, используя приют. Сначала я обучу жрецов в серых одеяниях быть учителями.

— Тогда я смогу создавать учебники, основанные на Священных Писаниях. Если я распространяю Священные Писания, даже Храмовый Мастер не должен будет иметь никаких жалоб.

В заключение я спрашиваю Бенно: "Это прекрасно, не правда ли?"

Я раздуваюсь от гордости и хихикаю, но Бенно почему-то не в себе.

— Поскольку это твой план, я думаю, в нем будет полно дыр, но все же… Скажи, Мэйн, ты не можешь использовать свою голову ни для чего иного, кроме книг?

— Скорее всего, нет.

"Ну, учитывая, что я никогда не использовал ее ни для чего другого, кроме книг, так что я не знаю, могу или нет" — добавляю я.

Бенно вздыхает очень, очень глубоко.

— Ты такая разочаровывающая.

— Как грубо!

Бенно смеется и говорит: "Это правда". Затем внезапно меняет выражение лица. С серьезным выражением лица и несколько пониженным тоном он переходит на серьезную тему.

— Это означает, что ты должна хранить молчание о плодах Тау, чтобы мы могли монополизировать Тронбей как можно дольше, ясно?

— Да.

— Ну, тогда я хотел бы услышать твое мнение о последней записи в списке проблем, который я давал тебе на днях.

Ааа, так вот почему он отослал Лютца с поручением…

Поняв то, что Лютца отослали для того, чтобы Бенно мог спросить об этом наедине, я вытаращила глаза и сглотнула.

— Как вам известно, Лютц несовершеннолетний. Если он хочет выехать за город на работу, ему необходимо разрешение родителей. Взять его без разрешения — все равно что похитить.

Глубоко вздохнув, Бенно начал объяснять ситуацию. Я благодарна за дополнительную информацию, так как в списке заданий было просто сказано: "Убедить родителей Лютца дать разрешение на поездку".

— Я уже послылал Марка, но он не смог получить их разрешения. Не знаю, то ли потому, что у торговцев и ремесленников разные формальности, то ли потому, что его отец просто упрям. Я бы хотел услышать, что ты думаешь.

— Я не уверена, что смогу вам помочь… У вас возникли проблемы с получением разрешения на поездку для Лютца, верно? Это разговор касается вас, Лютца и его родителей. Даже будучи его другом детства, я все еще в значительной степени посторонняя в этом вопросе.

Бенно хочет увезти Лютца за город на работу; Лютц должен иметь возможность путешествовать; родителей Лютца нужно убедить разрешить это. Здесь четыре человека, которых это касается. Я чувствую, что не должна вмешиваться в их дела.

Когда я говорю это Бенно, он пристально смотрит на меня и грубо чешет голову.

— Поэтому я и спрашиваю твеого мнения, Мэйн. Мне нужно как можно больше информации. Если Лютц знает тебя хорошо, то и ты должна знать Лютца также хорошо, верно?

Бенно хочет собрать информацию перед тем, как поговорить с родителями Лютца, чтобы у него была возможность заранее подготовиться ко всему, что они могут сказать. С таким количеством времени, которое я провожу с ним, я, скорее всего, знаю Лютца хорошо, за исключением того, что касается его работы.

— Ему нужно ехать на работу, так почему они отказываются?

— Именно это я и хочу знать. По словам Марка, отец Лютца упрямо не одобрял этого. Когда я одолжил Лютцу чердак, у меня сложилось впечатление, что в семье у него неспокойно, но каково его положение?

Мы редко говорим о нашей домашней жизни с Бенно.

Даже мне Лютц не часто рассказывает о своей семье. С тех пор как атмосфера в его доме испортилась, когда он объявил о своем намерении стать учеником торговца. Я думаю, что он еще меньше хочет говорить об этом с Бенно и Марком, так как будет чувствовать, что он скулит своему начальству.

— Начнем с того, что семья Лютца возражала против того, чтобы он стал торговцем.

— Что ты сказала? Значит, они не только возражали против того, чтобы он стал торговцем, но даже против того, чтобы он стал торговцем в городе?

Я медленно киваю Бенно, и его глаза удивленно расширяются.

— Поскольку его отец работает на стройке, а старшие братья — подмастерья в строительстве и деревообработке, я слышала, что они хотят, чтобы Лютц тоже стал ремесленником. Говорят, что постоянная работа ремесленника лучше и стабильнее, чем работа торговца с его взлетами и падениями.