Когда дело доходит до массового производства, сначала я думаю о печати. Либо для печати букв, либо для мимеографа, я должна приготовить приборы. Поэтому я не знаю, получится ли это сделать до наступления зимы.

По сравнению с японским, основных символов языка в этом мире меньше. Поэтому я думаю, что печать должна быть как-то выполнимой.

Но печать букв сложна, потому что трудно управлять компрессором, если оператор не достаточно силен. Если я попрошу детей оперировать, может быть, мимеограф будет легче для них.

Было бы хорошо, если бы я попросила Иоганна из кузнечной мастерской сделать железные ручки. Но я не знаю, как сделать трафареты. Сейчас самый напряженный сезон в году для восковой мастерской, приходится готовиться к наступающей зиме. Поэтому я не думаю, что он может помочь мне в разработке новых продуктов.

… ЕСЛИ это так, может быть, я должна выбрать гравировку. Тогда я решаю сделать первый учебник с самой простой гравировкой.

Я попрошу Вильму нарисовать картину на доске, а затем попрошу в столярной мастерской вырезать ее. Я уверена, что многие книги с картинками будут легко напечатаны таким образом.

А пока я думаю о мимеографе. Прежде всего, я должна рассмотреть, как сделать трафареты. А изготовление бумаги — это работа мастерской Мэйн.

Я в восторге от плана по созданию книг, и я встаю, сжимая кулаки. Лютц, положив Тронбей в корзину, держит в руке новый фрукт Тау и смотрит на меня сверху вниз с подозрительным выражением в глазах.

— Мэйн, не забудь доложить и проконсультироваться, прежде чем предпринимать какие-либо действия.

— Хорошо…

Я собиралась посоветоваться с Мистером Бенно завтра, даже если Лютц не посмотрел бы на меня таким образом. Это правда. Я сделаю так.

Мне понадобились доски для гравировки по дереву. У мистера Бенно как раз можно заказать 10 досок. так что я отправилась к нему.

— Доброе утро, мистер Бенно!

— Что привело тебя ко мне на этот раз?

Я вошла к нему в приподнятом настроении, но от одного его взгляда становится не по себе. Так или иначе, меня должна волновать лишь одна мысль, и эта мысль о создании книг. Так что мне все равно, каково его отношение.

— Я собираюсь делать книги с гравюрами на дереве.

— Ксилография?

— Да. Когда мы режем по дереву, на нем остаются следы, ведь так? Если я нанесу на него чернила и приложу к бумаге, то выпуклости на дереве, смоченные чернилами, будут отпечатывать рисунки или буквы.

Я достала каменную доску и нарисовала на ней поперечное сечение дерева. Затем я изображаю чернила на поперечном сечении и линию, представляющую бумагу на чернилах. Мистер Бенно захмурился, посмотрев на каменную доску.

— Я понимаю, что вы имеете ввиду, но вы ведь знаете, насколько дорогие чернила? Сколько вам их нужно?

Услышав слова мистера Бенно, мне становится нехорошо.

Маленькая бутылка чернил стоит четыре серебряные монеты. Хоть бумага и дешевле пергамента, она тоже стоит слишком дорого. Я настолько увлеклась мыслью о создании книг, что забыла о главной вещи — учитывая высокую стоимость материалов, невозможно сделать много книг. Все, что я смогу сделать в лучшем случае — печатная бумага для детей вместо учебников.

— Я не учла стоимость.

— Как же глупо! Разве есть хоть где-нибудь продавец, который не считает стоимость?!

— … Послушай, я и не торговка на самом деле.

Я пытаюсь что-то бормотать, но он хватает меня за щеку со всей силы, даже не учитывая, что перед ним маленькая девочка.

— Больно! Мне больно!

— Шумный ребенок.

Я думаю, что мистер Бенно часто ведет себя как ребенок. Я хватаюсь за щеку, когда он отпускает ее, и затем прошу его представить меня в мастерской по чернилам.

— Нужно обязательно учитывать количество и стоимость. И представьте мне хорошую мастерскую по чернилам.

— Дая понимаю.

— … В худшем случае придется самостоятельно делать эти чернила с самого первого шага. Потому что я не уверен, найдутся ли подходящие для печати…

Кажется, до создания книги еще далеко. Со вдохом мое волнение постепенно начинает исчезать.

— Вы знаете, как создавать чернила?

— Я знаю метод. Давайте сделаем их и бумагу. У нас нет заранее подготовленных материалов. Думаю, я смогу подготовить их понемногу. Кроме того, у меня так много партнеров… Возможно мы могли сделать пару ошибок в распределении пропорций материалов. но если времени у нас будет достаточно, я думаю, это все исправимо.

— Хорошо…

Не успеваю я покинуть мастерскую, Марк уже пришел сообщить мне, что дал Лутцу картон для детского дома.

Затем я подписываю квитанцию и отношу картон в храм. Его нужно отдать Вильме, чтобы та нарисовала картины. Я иду туда не только ради этих картин. Каждый раз, как я вижу ее, одна лишь улыбка Вильмы успокаивает меня.

Когда я пришла в храм, Гил уже ждал у ворот. Фран же не здесь. В последнее время Гил чаще навещает меня в мастерской, чем ходит сюда.

Когда он видит меня, его лицо приобретает спокойный вид.

— Доброе утро, мисс Мэйн.

— Доброе утро, Гил. Прошло много времени с тех пор, как я последний раз видела тебя здесь. Что привело тебя сюда?

— … Теперь я буду часто приезжать сюда. Делия дождаться тебя не может.

Он говорит, пожимая плечами. Услышав это, я чувствую, будто все вокруг меня остановилось.

— Хотя Фран и успокаивает ее, я все еще боюсь, что она может потерять контроль. Она продолжает жаловаться.

— Что случилось?

— Новый помощник по имени… Розина, верно? Она немного хлопотна, — устало вздыхает Гил.

Вчера мы пошли в лес. Что же случилось с Делией и Розиной? Это немного похоже на ситуацию, когда покупаешь нового питомца, но нужно заботиться и о старом. Они сражаются за внимание своего хозяина и за старые позиции.

У меня нет особого опыта в подобных делах, все мои знания я черпала лишь из книг. Я думаю обо всем этом по пути в свою комнату.

Гил, как обычно, открывает мне дверь. Из комнаты доносится приятный звук Феспиля.

… Они очень похожи на кошек, и совсем не на ручных собак. Например, позиция Делии меняется в зависимости от окружающей обстановки, как панцирь черепахи, а Розина тихая и добродетельная. Ты чувствуешь это?

Задавшись этими вопросами, я поднимаюсь наверх. Делия не убегает, покая не войду в комнату. Внутри даже нет никаких признаков ссоры, так что я совершенно не понимаю, в чем дело.

На втором этаже Делия внезапно впадает в ярость.

— Неприятности…!

— Что?

— Что с тобой не так? Розина!

Делия выпускает громкое "Неприятности!", когда мы видимся друг с другом. Я удивлена и думаю: "Что не так с Делией?" Я оглядываюсь вокруг комнаты. Розина все еще сидит в кресле, играет в Феспиль, и ей наплевать на мои слова.

— Доброе утро, Делия. Простите, я не понимаю, что происходит. Ты можешь объяснить?

— Розина почти ничего не делает!

Указывая на Розину, Делия снова произносит слово "неприятности!". Я смотрю на Розину. Она все еще смотрит на Феспиль.

— Доброе утро, Розина.

— Мисс Мэйн, доброе утро. Сегодня хороший день, да? Солнечно и прохладно.

Она наконец перестала играть в Феспиль и посмотрела на меня, когда начала говорить. Розина ведет себя так, будто не видела Делию. Я так понимаю, они злятся друг на друга.

— Розина, Делия выглядит злой. Почему ты не выполняешь свою работу?

— Ну, она опорочила мое доброе имя, сказав, что я не делаю свою работу. Разве я не практикуюсь в Феспиле?

Розина говорит, мягко наклоняя голову в сторону. Делия говорит сквозь сжатые зубы:

— Ты занималась чем-нибудь еще, кроме практики Феспиля?

— Потому что я слуга мисс Мэйн, я делаю это наверняка.

— Что…! Мисс Моэйн, это все, что Розина может сказать. Это смешно. Она даже не слушает Франа! Пожалуйста, сделайте что-нибудь!

Делия одела меня и подобрала мою одежду, шурша тканями.