Даплы, связанные контрактом с магазином господина Бенно, в основном дети торговцев, которые хотят сотрудничать с компанией Гилберта. Они могут выполнять работу, связанную с переодеванием или с оформлением документов. Однако быть официантами — явно не их обязанность. Более того, даже если они согласятся, реакция будет не лучшая.

— Служитель в серой одежде, который раньше был сопровождающим, точно сможет выполнять эту работу. Но можем ли мы заставить их работать на улице без опекуна? Тогда кто будет их опекуном? И если только служители в серой одежде могут выйти и получить зарплату, в приюте будут разногласия. Что вы об этом думаете? — немного подумав, спрашиваю я.

Есть только один человек, подходящий на роль опекуна — мистер Бенно. Но если несколько служителей в серых одеждах отправятся работать официантами, то я не знаю, как найти опекунов для всех. Кроме того, я никогда не думала о разнице в зарплате, которая может возникнуть в приюте.

— Яне могу дать ответ прямо сейчас, — ответил мужчина и чуть нахмурился. — Вас не сложно понять. Проблема действительно непростая.

Слышно, как шумно вздыхает Верховный жрец.

Вопрос непростой. Но я знаю, что не получу его разрешение без ответа.

— Не думаю, что я получу ваше разрешение прямо сегодня, но я просто хочу услышать идею Верховного жреца… Сэр, что вы думаете, если служители в серых одеждах выходят на работу?

Главный жрец некоторое время размышляет над моим вопросом, слегка постукивая кончиками пальцев по вискам и сужая глаза. — Хм. Да… Я думаю, что это трудно, — выговаривает он уставшим голосом. — Трудно?

— По твоему поведению я вижу, что между внешним миром и храмом есть большая разница. Как ты думаешь, служители в серых одеждах, знающие только о жизни внутри храма, легко смогут найти себя во внешнем мире?

Невольно вспоминается первый раз, когда я вышла на улицу с Франом и Гилом. А Верховный задает правильные вопросы.

— Если они будут находиться только в ресторане, я думаю, ими еще можно как-то управлять. Но если они выйдут из ресторана… — отвечаю я, слегка покачивая головой.

Если официантам просто нужно обслужить гостей в ресторане с дворянскими комнатами, нельзя исключать того, что могут появиться проблемы в поведении служителей в серых одеждах. Я думаю, все будет в порядке, несмотря на то, что они занимаются бизнесом, согласно поведению служителей в мастерской Муэйн.

Однако мир вне ресторана очень отличается от храма.

— Кроме того, что произойдет, если служитель, который знает, каково жить снаружи, выйдет на работу и захочет жить этой жизнью? — Верховный жрец бросает на меня внимательный взгляд и, чуть помолчав, продолжает: — Можете ли вы гарантировать им жизнь вне храма?

— Я понимаю, это трудно… Я не могу быть опекуном, потому что я не взрослая. Даже если я попрошу у мистера Бенно помощи, он может предложить им разве что возможность жить там, как эти ученики. Служителям, которые воспринимают все как Божью благодать, будет трудно жить одним.

Они выполняют грубую работу для нужд храма, а затем возвращаются, чтобы поесть. Еды у них достаточно в основном потому, что есть заработок от работы в Мастерской Мэйн. Если же служители будут жить вне храма, им придется готовить самостоятельно или есть на улице. Только вот получится лиу них, привыкших к вкусу благородной пищи, принять не такие изысканные блюда?

Даже если седой проблем не возникнет, им все равно будет немного хлопотно выходить на улицу, потому что служители никогда ничего не покупали лично. Вряд ли у них есть опыт или понимание того, как использовать деньги. — Кроме того, меня больше всего беспокоит отношение общественности к тому, что я нанимаю служителя в серой мантии, бывшего сироту, в качестве официанта. Примут ли они это с удовольствием? Может и нет, так ведь? — дальше вопрошает он.

— Полагаю, им трудно принять это…

Я помню реакцию членов моей семьи, когда я хотела войти в храм. Людские комментарии и изображение сирот и храма были не очень хорошими. Я думаю, что они могут отозваться и положительно, когда увидят, что сироты работают официантами. Конечно, поначалу кто-то может относиться к ним с серьезными предубеждениями, но это можно преодолеть.

К тому же, для некоторых оставаться в приюте будет трудно из-за разницы между теми, кто работает в храме, и теми, кто выходит на иную работу. Например, работа Лютца отличается от той, которой занимаются члены его семьи, поэтому между ними очень напряженные отношения.

— Да…

При разной работе зарплата соответственно разная. Когда в храме или в приюте появляется разница между служителями, то всех призывают к равенству, и это неразумно. В итоге, со временем ситуация усугубится и все будет еще страшнее, чем в семь Лютца.

Ая должна решить возникшую проблему, потому что управляю приютом. Это ужасно…

Путаница, вызванная внезапным изменением, влечет за собой совершенную непредсказуемость. Стоило мне только представить, какая ответственность ляжет на мои плечи, как захотелось сбежать.

Я взглянула на Верховного жреца. Его взгляд теперь был менее острым. Возникло ощущение, будто он смотрел сквозь мой страх.

— Вполне возможно, что работа в мастерской Мэйн не окажется для них проблемой. Служители зарабатывают деньги, помогая приюту. Некоторые торговцы, например, тот же Бенно, часто покидают храм. У них есть возможность видеть мир вокруг и контактировать с ним: гулять в лесу, общаться с людьми. И они счастливы, разумеется. Но служители храма не контактируют с внешним миром, разве что в редких случаях. Представьте, что случится, если они выйдут наружу и начнут работать, как люди вокруг. Насколько изменится их жизнь?

— Я представляю, — чуть кивнув, отвечаю я.

Мне понятно, о чем говорит Верховный жрец. Он немного расслабляется, глядя на меня, и продолжает:

— Допустим, что Бенно станет опекуном. Могу представить это даже несмотря на то, что все еще не знаю его достаточно хорошо. Я не могу судить, будет ли он более надежен, чем дворяне низших классов, что используют служителей для тяжелых работ. Я так же не знаю, будет ли ресторан подходящим местом для такой работы…

— Если вы посетите дегустацию, вам как раз предоставится возможность узнать, насколько ресторан подходит для данных целей, — говорю я с улыбкой, надеясь на то, что Верховный жрец примет мое предложение, но он лишь пожимает плечами и качает головой.

— Не знаю, каков твой план, но по твоему лицу вижу, что хорошего в нем мало. Надеюсь, в будущем ты научишься скрывать свои эмоции… Как бы то ни было, я разрешаю торговцам посещать мастерскую Муэйн и работать там, но служители должны оставаться внутри храма.

Я ожидала такого исхода, так что не разочарована. Что ж, необходимо совершенствоваться. Когда-нибудь Верховный жрец обязательно прислушается ко мне.

— Понятно… У нас еще есть время, чтобы показать себя прежде, чем мы закончим с рестораном. Уверена, вы еще увидите мистера Бенно с хорошей стороны, сэр. Он очень усерден в работе.

— Разве это не твоя усердная работа? — Верно, моя. Я помогу с рестораном, насколько смогу, но мне необходимо много трудиться и для других вещей тоже.

— Я вижу. Самое важное для тебя — приобрести благородные манеры и поведение, — сулыбкой отвечает Верховный жрец.

Самое главное для меня — сделать книжку с картинками для малышей.

Мое предложение о позволении служителям в серых одеждах работать снаружи было отклонено Верховными жрецами.

На следующий день после обеда с Верховным жрецом я, как обычно, сообщаю о проделанном мистеру Бенно в его магазине. Сначала мы обсуждаем новые замеченные мной тонкости рациона дворян, а после я рассказываю о решении Верховного жреца насчет служителей.

— Как и ожидалось, — мистер Бенно не проявляет никаких эмоций. — Ну, Мэйн. Поскольку нам разрешено ходить в мастерскую, почему бы не открыть в ней учебный центр для официантов?