На самом деле, я больше не за себя, а за ас-урум беспокоюсь. Уже пять дней, как меч не отзывается — видимо разрядился мой боевой товарищ, спасая своего нерадивого хозяина от взбесившегося источника. Так что я решительно выбрался из постели, оделся потеплее и, несмотря на сопротивление окружающих, отправился в Храм Айрана. Тагрим с Фридусом конечно, сразу же помчались огонь в чашах разводить, чтобы в храме к моему появлению уже тепло было.

Эверс — сам только недавно очухавшийся после повторной инициации в святилище Мереи, пытался меня уговорить снова к ней отправиться — мол, богиня покровительствует лекарям, и здоровье — это по ее части. Но я реально оценивал свои силы: на лошади до храма Айрана еще как-нибудь доеду, а вот пешком, по горной тропе до святилища Мереи точно не дойду.

А вообще мне почему-то кажется, что после недавнего происшествия, окружающие стали относиться ко мне как-то по-другому. Все словно вспомнили, что Йену Тиссену вообще-то и шестнадцати нет. Лукас целый день не отходит, Фридус вдруг начал вести себя как наседка, а Дианель смотрит на меня так, будто я заново родился. Парни из моей охраны до сих пор переживают, что я чуть не погиб якобы по их вине. Нет, я понимаю, что вовремя появившаяся Тамира отлаяла их от души за то, что не досмотрели за мной. Но виноват-то во всем только я один. Если бы не моя самонадеянность, парням не пришлось бы потом нырять за мной в ледяную воду. И вообще-то я им жизнью обязан, но разве Харту это докажешь?

Ладно… в конце концов, все обошлось, и даже ас-урум проявился на алтаре храма Айрана. Сияет меч пока не в полную силу, но я уже и этому рад. Вот наберусь сил, заряжусь от родового источника, и напитаю его под завязку — будет мой героический ас-урум полыхать, как прежде.

А теперь пора возвращаться домой, дел в Минэе накопилось выше крыши, пока я здесь прохлаждался. Гномов с военными я свел, госзаказ на оружие подписал, еще и два новых источника пробудил, будь они неладны! Заодно разжился у гномов мешочком алмазов для своих экспериментов с огранкой. Ну, а в Охотничий замок, я еще обязательно вернусь!

…Аш поежился, поведя могучими плечами, и открыл глаза. Холодно… Ему почему-то стало холодно в последнее время, и начало казаться, что раскаленная лава, в которой он плавал, понемногу остывает. Что-то непонятное происходило там, наверху. То, чему он пока не знал названия и причины. Хотя подозревал, что в этот мир постепенно возвращаются истинные боги — те, кого самонадеянные маги считали уже уничтоженными. Сражаться с настоящими хозяевами Риона Ашу совершенно не хотелось, у него просто не было для этого сил. А на последователей, называющих себя темными, больше нет никакой надежды.

Лучшие из них погибли, а новое поколение Темных Лордов слишком слабое. Те, кого демон привык считать своими подданными, стали проводить слишком мало темных ритуалов и приносить недостаточно некротической энергии, Ашу стало ее не хватать. Он надеялся со временем залечить раны и набраться сил, чтобы открыть портал и покинуть этот мир, но эта надежда таяла с каждым годом. Иногда казалось, что здесь просто нет нужного количества энергии, способной излечить демона. И никакие подданные, никакая армия подчиненных Ашу мертвецов, не способны этот факт изменить.

Людишки, которые поначалу забавляли его своими мелкими страстями, теперь не вызывали ничего, кроме раздражения. Что бы он не делал, какие бы справедливые законы в Инферно не вводил, они все равно постоянно возвращались к своим скотским привычкам. Поначалу Аш еще с интересом следил, как его последователи преображают природу и изменяются сами с помощью данной им частицы демонической силы. Демон даже изредка вселялся в подходящие людские тела, чтобы развеять скуку. Но со временем выяснилось, что темная энергия слишком радикально меняет природу всех местных рас, и они теряют способность размножаться. Вернее потомство-то у них рождается, но такое слабое, что не выживает.

Они называли силу Аша темной в противовес той светлой, что была изначально в этом мире, но сами до конца не понимали сути чуждой им некротики, и не стремились ее понять. Все у них неизбежно скатывалось к борьбе за власть между собой и с Островом магов. А в Аше они видели лишь Властелина, призванного взамен первоначальных богов Риона, которых сами же и усыпили еще до его призыва.

Для могущественного демона годы и столетия в этом отсталом мире может, и были всего лишь коротким мигом, но скука и невозможность покинуть его, бесила Аша все больше. Когда людские страсти и интриги перестали трогать его, он стал лишь по инерции поддерживать строгий порядок среди своих последователей и вершить справедливый суд, не давая им скатиться до тотального скотства, в котором они неизбежно уничтожат самих себя.

Так что отныне единственной целью демона стало возвращения в свой мир. Пока мелкие демонические сущности, прорвавшиеся сюда вслед за ним, и охраняющие его покой в Гиблых пустошах, не вырвались окончательно из-под его контроля. А попытки неповиновения стали происходить все чаще — испытывая голод, астральные призраки начали нападать даже на темных магов, высасывая их души. Аш еще держал их в повиновении, не давая отойти далеко от места прорыва, и даже порой уничтожал самых дерзких. Но сколько еще это продлится? И главное — как скоро исчезновением сильного демона заинтересуются собратья Аша, равные ему по силе?

А попытки подданных захватить светлые княжества и опустошить их магические источники, дав Повелителю недостающие для его восстановления силы, раз за разом срывались…

— Как там наш магистр Кеонис? — хмуро поинтересовался Понтифик у Вергелиуса — Мой друг так и не пришел в сознание?

— Нет, Ваше Высокопреосвященство — покачал головой инквизитор — и лекари говорят, что нет никакой надежды, он вряд ли выйдет из магической комы. К сожалению, магистр умирает, и это нужно принять, как данность…

— Жаль старину Кеониса… мы с ним через многое прошли — тяжело вздохнул Аполлинариус — других пострадавших в Ордене Воды нет?

— Все остальные маги стояли чуть дальше от алтаря, и мощный выброс сил не задел их так сильно. Хотя удивительным образом пара подмастерьев смогли поднять свой уровень, став через день магами.

— Выброс магии действительно был таким сильным?

— Ужасающим! Даже часть витражей в окнах орденского Храма повыбивало. Если бы не почтенный возраст Кеониса, он, пожалуй, и сам вполне бы смог подняться до ранга архимага. Но, увы…! Его внутренний источник просто не справился.…Ваше Святейшество, может, приказать нашим лекарям дать ему спокойно умереть?

— Нет. Пусть пока поддерживают жизнь в его теле. Кеонису уже не поможешь, а нам нужно выиграть время, чтобы определиться с преемником. Все произошло слишком неожиданно, и видит Единый — так не вовремя! Распорядись, чтобы лекари оттягивали его смерть, сколько получится…

Понтифик откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Было непонятно: то ли он жалеет своего старого приятеля, то ли уже мысленно похоронил его и теперь просто обдумывает подходящую кандидатуру для замены главы Ордена Воды. Ведь перед походом на Инферно Аполлинариусу неизбежно придется созвать Совет Девяти, чтобы назначить приемника на случай своей гибели, а заодно и обсудить план летней военной кампании.

Но если раньше ни у кого бы и мысли не возникло перечить Понтифику и оспаривать его решения, то теперь соотношение сил в Совете изменилось. Отныне он мог полностью полагаться разве что на Вергелиуса, Кауэра и главу Регентского Совета Восточного Эскела. Фесский князь Марций тоже скорее всего подчинится — хотя бы в силу своего безвыходного положения. Но вот молодые магистры трех Орденов теперь явно будут в оппозиции, как и мелкий паршивец Тиссен, возомнивший себя полководцем после победы над Маркусами. Поэтому в ситуации, когда голоса в Совете разделятся практически поровну, преданность нового магистра Ордена Воды станет важна, как никогда.