Иоганна отставила чашку в сторону и, извинившись, встала из-за стола. С достоинством поклонилась Софии и медленно выплыла из семейной столовой. Но я-то видел, что княжна еле сдерживается, чтобы не рвануть бегом по галерее в свои покои, и устроить там головомойку опозорившим ее девицам.

— Это ужасно… — покачала головой София, глядя вслед удалившейся Иоганне

— Да, ничего страшного пока не случилось — махнул я рукой — это скорее для острастки, чтобы не забывали, кто в этом доме хозяин.

— Жестоко сын. На бедной девочке лица нет.

— Ничего, переживет. Вместо того, чтобы капризничать и мебель попусту двигать, лучше бы за своими служанками следила. А то вот так уедешь из дома на месяц-другой, вернешься — а в Замке по прихоти жены полный бардак.

— А мы-то с Софией здесь на что⁈ — подмигнул мне Фридрих, салютуя кубком — Ну, давай, не томи уже, рассказывай, что вы там устроили…

Дирк ненавидел Орнеллу за ее невыносимый гонор и одновременно восхищался силой духа этой вздорной женщины. Она с таким спокойствием завершала свои дела, зная что вечером ей предстоит умереть. Сам он ни за что и никогда не решился бы добровольно на ритуал Темного Возмездия. Дирк слишком дорожил жизнью, какой бы никчемной она не казалась некоторым баронессам.

А Орнелла, казалось, и не думала о предстоящей смерти. Заверила у нотариуса завещание, назначив своим наследником Брюса, а душеприказчиком Дирка. Потом забрала из номера шкатулку и, дойдя до моста, хладнокровно выбросила с него свои драгоценности в реку. Причем раскидала так далеко, что искать их на дне было бесполезно. Потом вызвала кучера и сообщила ему о завтрашнем отъезде. А еще о том, что скоро у них в имении появится новый хозяин. Вещей у нее с собой было немного, и их дальнейшая судьба баронессу вообще не интересовала. Она лишь с нетерпением поглядывала в окно, ожидая, когда стемнеет.

Наконец на Митур опустились сумерки. И на вопросительный взгляд Орнеллы Дирк кивнул: пора. Они молча собрались и так же молча дошли по темным улицам до дома ведьмы Шоллы. Судя по голосам, доносившимся из глубины дома, Кьяра уже пришла и сейчас они делали последние приготовления к ритуалу.

— А вот и наша смелая красавица! — залебезила старая ведьма, входя в комнату и хватая за руку Орнеллу

— Не льсти, мне это не нужно — прервала ее баронесса, брезгливо вырывая свою руку из скрюченных пальцев старухи — я не за этим сюда пришла.

— Что ж, тогда снимай плащ и иди за мной — Кьяра перестала прикидываться дурочкой и показала свое истинное лицо — а ты, Дирк, попрощайся со своей подругой и жди на улице. Не положено тебе видеть наши запретные ритуалы.

— Не очень-то и хотелось! — хмыкнул он на слова ведьмы

Баронесса тем временем сбросила плащ ему на руки и отдала кошель с оставшимися деньгами.

— Здесь больше, чем мы договаривались, но мне они теперь не нужны. Считай это платой за… короче, сам знаешь за что.

— Дирк, да ты никак телом приторговывать начал⁈ — мерзко захихикала Кьяра, с интересом прислушиваясь к их разговору.

— Заткнись ведьма! — прикрикнул он на нее — Больше заняться нечем?

— А вы поторопитесь, голубки.

— Все Дирк, прощай — махнула рукой Орнелла — и не держи на меня зла. Я такая, как есть. Такой и умру.

Баронесса направилась вглубь дома, но в дверях обернулась, словно вспомнила что-то важное

— И вот что еще. Передай Брюсу, чтобы он держался подальше от Мартина. Гнилой он, как и его подлая мамаша. Все, и теперь точно прощай.

Она развернулась и исчезла в темноте коридора. А Дирк, немного постояв, вышел на улицу и сел на крыльцо, бездумно уставившись в темноту. Было ли ему жалко Орнеллу? Нет. Он уже давно не испытывал ни к кому это чувство, если и жалел кого, то только себя. Судьба свела их на короткое время и так же быстро развела, не оставив в душе ничего, кроме пустоты.

Он даже почувствовал момент смерти баронессы — когда из дома ведьмы словно повеяло ледяным холодом, заставив волосы на загривке встать дыбом. Но Дирка этим давно было не удивить и не испугать — первый раз что ли… А вот пробегавший мимо бездомный пес взвыл от нахлынувшего на него волны ужаса и припустил вдоль улицы, унося ноги подальше от жуткого места.

Через какое-то время на крыльцо вышла Шолла. Устало села на ступеньку рядом с Дирком, достала из кармана трубку. Раскурила ее, и глубоко затянулась.

— Ну, что там? — равнодушно спросил Дирк.

— Дура баба, хоть и смелая была. Зазря сгубила свою душу. И мы с Кьярой только впустую силы потратили. Не удался ритуал.

— Что так?

— Обманул ее покойный любовник. Названное им имя не было истинным. У тиссеновского щенка оно совсем другое.

— Уверена?

Шолла фыркнула и снова затянулась

— В момент смерти баронессы Темное Возмездие должно было накрыть жертву. А так оно вернулось к ней и лишь сожгло уже мертвое тело. Один пепел в гексаграмме остался.

— Жалко — расстроился Дирк — но если честно, я с самого начала не очень верил в эту затею. Это было бы слишком просто. А теперь Верховная снова погонит меня в Минэй.

— Могу только посочувствовать. Я, знаешь ли, тоже рассчитывала на похвалу и хорошую награду от Верховной. А сейчас придется отчитываться за провалившийся ритуал, хотя нашей с Кьярой вины в этом точно нет.

— Вот Кьяра пусть и отдувается. Эта старая стерва по-любому выкрутится.

— Я все слышу! — донеслось из дома

— Плевать на тебя, ведьма. Смети лучше прах в какую-нибудь посудину, я его заберу.

— Тебе надо, ты и сметай, любовничек!

Дирк грязно выругался и пошел в дом. Обещание, данное Орнелле нужно было выполнить до конца. Стерва догадалась взять с него клятву, а за ее нарушение можно было получить такой жесткий откат, что ближайшую декаду проваляться пластом. Хорошо хоть сжигать тело теперь не придется — считай, что покойница всю работу сделала сама. И на этом спасибо…

— Ну, долго еще копаться будешь…? — Иоганна нетерпеливо постучала ладонью по подлокотнику кресла и недовольно уставилась в зеркало на служанку, сооружавщую на ее голове замысловатую прическу.

— Почти готово, Ваше Сиятельство — Ирма использовала последнюю шпильку и отошла, придирчиво осматривая со стороны свою работу.

Придраться было не к чему. Уж чего, чего, а с волосами своей молодой хозяйки она умела обращаться, и прически на голове княжны сооружала всем на зависть. Вот это мастерство и спасло ее от позорного возвращения домой в Тибал. Но не от трепки, которую задала ей вчера хозяйка. Ирма незаметно потрогала рукой свою припухшую щеку и вздохнула.

Тяжела рука у княжны… Мало того, что за волосы ее оттаскала, так еще и со всей дури пощечину ей влепила. И главное, за что⁈ Ну, покрутила Ирма хвостом перед парнями из замковой охраной, подумаешь, какое дело… Здешние охранники не чета тибальским — вон, какие все рослые, подтянутые, в красивых мундирах. С такими не грех и шашни завести. А уж какие красавчики в личной охране самого Тиссена…

И кто же знал, что простое женское любопытство и кокетство они примут за шпионаж и доложат об этом князю? Хотя… это только у Ирмы было кокетство, а у одной камеристки в сундуке нашли дорогой вестник, когда княжна приказала перетряхнуть все вещи своих служанок. Оказалось, что та и, правда, шпионила, а потом посылала доносы в Тибал. Вот, дура! За легкими деньгами погналась и такой шанс упустила. Это же совсем слепой нужно быть, чтобы не заметить, насколько здесь, в Минэе лучше, чем у них дома.

Да, князь балы с застольями каждую декаду не устраивает, поскольку делами занят и постоянно в разъездах. Так, а что нам слугам с этих балов, кроме лишних хлопот? Может, княжна и скучает без своих поклонников, зато к прислуге в Замке Тиссенов относятся как к людям: кормят сытно, на дровах не экономят, и живем не в каких-то каморках под крышей, как в Тибале. А порядка тут больше — никто без дела по Замку не слоняется, хозяйское вино втихаря не пьет и к девушкам не пристает. За такое здесь и выпороть кнутом могут, а потом с позором за ворота выставить.