Дирк поднялся с постели и, не стесняясь своей наготы, подошел к столу. Потянулся за кувшином и принялся разливать по кубкам остатки вина.

Баронесса растерянно смотрела на мужчину и не могла понять, что на нее вчера накатило? Не красавец, да и не молод уже, а она набросилась на него, как похотливая кошка. Стыдоба какая… и тело ее давно отвыкло от таких…упражнений. Наверное, женская природа в этом виновата — в предчувствии смерти торопится напоследок взять свое.

— Орнелла, я пойму, если ты сейчас прогонишь меня — вкрадчиво заговорил Дирк, протягивая женщине кубок — но дай хоть немного прийти в себя и окончательно проснуться. Обещаю: сейчас допью вино и тихо уйду.

— Хорошо — сдалась баронесса, чтобы не устраивать сцену и не выглядеть в глазах случайного любовника еще большей идиоткой — но когда допьешь, ты исчезнешь навсегда.

— А как же просьба достойно похоронить твой прах? — усмехнулся Дирк.

В принципе, он уже получил от нее все, что хотел. И даже больше. Много раз он слышал от собутыльников, что женщины в принципе, ничем особым не отличаются друг от друга. Да, что там — Дирк и сам так считал до сегодняшней ночи. Но баронесса смогла удивить его: казалось для нее вообще не было никаких запретов. Многолетняя связь с жестоким, необузданным князем наложила отпечаток и на ее собственные постельные вкусы — Орнелла любила, когда ее брали грубо и причиняли боль.

Наверное, лет двадцать назад, из нее бы получилась великолепная куртизанка, за которую передрались бы все ирутские богачи. Уж Дирк-то точно знал, что мало кто из товарок Бренны любил такие извращения. Да, дорогие шлюхи многое терпели из-за денег. Но чтобы пойти на такое добровольно⁈ И еще стонать при этом от наслаждения⁈ Таких он точно в Ируте не встречал. А уж шлюх на своем веку он повидал немало, и их откровенных разговоров тоже украдкой наслушался, когда они жаловались Бренне на своих клиентов.

Пока Дирк предавался воспоминаниям, любовное зелье начало уже потихоньку действовать. Изготовленный умелыми руками Бренны, порошок никогда не давал осечек. Уж в этом лживая гадина была большой мастерицей! Он и в свой кубок пару крупинок бросил — хуже не будет, а выносливости ему прибавит.

Почувствовав на своем бедре осторожное касание женских пальцев, он повернулся к Орнелле и смерил ее нарочито равнодушным взглядом

— Все-таки гонишь меня?

— Нет, пожалуй, я передумала — смущенная Орнелла прикусила губу, но в ее глазах уже разгоралось вожделение — ты ведь никуда не спешишь, милый?

Вместо ответа Дирк поставил на пол пустой кубок и грубо притянул к себе податливое женское тело, умышленно оставляя следы от пальцев на нежной коже. Сейчас кому-то придется ответить за свои недавние капризы и опрометчивые слова. И наказание будет таким, что баронессе придется долго умолять его о пощаде…

Инициация Касиуса Марция прошла в штатном режиме — с каждым разом мы с Эверсом действуем все увереннее, постепенно набираясь опыта. Да, и сам дядюшка перенес ритуал без особых последствий, если только штормило немного от переизбытка силы, хлынувшей из источника. Но ему все-таки хватило ума не жадничать и не хапать лишнего, мудрый Марций — это вам не жмот Илиус! Интересно будет утром узнать, удалось ли князю поднять свой ранг до грандмастера?

Вернувшись в Замок, он извинился перед нами и сразу же отправился отдыхать в свои покои, отказавшись даже перекусить или выпить укрепляющего отвара. Что ж, хозяин — барин, а вот мы с удовольствием второй раз позавтракали и занялись насущными делами. Тагрим отбыл домой, пообещав вернуться к ужину, Фридрих занялся нашими гостями, вернувшимися с охоты с тушей оленя. Я же пригласил в кабинет Эверса

— … Слушай, хочу задать тебе важный вопрос: а кто будет руководить нашей будущей школой магов? Вот приедет сюда Клемс с одаренными учениками, и…?

— Кого вы, князь, назначите, тот и будет — С Клемсом они пока не знакомы, и чего ждать от помощника придворного мага, Эверс не знает.

Конечно, из Клемса руководитель никакой — слишком мягок. У Фридуса и Лукаса в столице дел по горло. Будущих «огневиков» и «ветренников» они своим вниманием не оставят, но сидеть здесь безвылазно не смогут. К тому же Мерея ясно дала понять, что магу Огня в ее святилище делать нечего, а про храм Тримея даже заикаться не буду — стихия Воды со стихией Огня не совместимы. И что у нас получается? Ну, не храмовников же мне привлекать?

— Эверс, а ты хорошо понимаешь, что Мерея легко читает все наши мысли? И если вдруг не в ту сторону подумаешь, то наказание от нее не заставит себя ждать?

— Да, знаю. Но я готов обучать молодых магов. Мне и раньше хорошо удавалось объяснять другим, как надо создавать заклинания — увидев, что я иронично приподнял бровь, Эверс насупился — не всегда же я скитался с бандитами!

— Как тебя вообще угораздило с ними связаться?

— Прибился к ним, потому что, как и они, не хотел умирать. Когда после Червонной из отряда магов не осталось в живых и четверти, я понял, что следующую битву не переживу. Простите, князь, но ваш отец был очень жестоким человеком, и своих людей вообще не щадил.

— Но ты ведь не трус? — прищурился я — С инисами же не побоялся в бой вступить.

— Не трус. Но бессмысленно погибать не хочу. И вообще, армия с ее порядками — это не мое.

— А чем же ты тогда хочешь заниматься?

— Учить других тому, что сам умею. Поднять свой ранг. А еще… — Эверс смутился, но быстро взял себя в руки — заслужить, чтобы богиня Мерея вернула мне кисть руки, которую вы…

— Цели у тебя правильные, дерзай. Главным по школе я тебя назначу, но с испытательным сроком. Фридуса и Лукаса изволь слушаться, как меня, с Клемсом постарайся подружиться. Если узнаю, что обижаешь его, отправлю к Алистеру на Север. Там армейские маги быстро тебя в чувство приведут…!

На рассвете я снова решил полетать над Медными горами в окрестностях Бездонного озера. Нужно выбирать наиболее удобную дорогу к святилищу бога Тримэя. Вопрос с пробуждением источника Воды согласован — все заинтересованные стороны дали свое добро. А темных мы и спрашивать не станем, не их собачье дело!

Так что скольжу в холодном потоке воздуха над безмолвными горами, наслаждаюсь покоем и тишиной. Высматриваю тропу, ведущую к святилищу. Сейчас она практически незаметна под тонким слоем выпавшего ночью снега, но это не беда. К полудню потеплеет, и этот снежок на скалах обязательно растает. Пока мы поднимемся из предгорья, тропа уже снова станет заметной.

Изучив тропу и приметив на маршруте несколько ориентиров, я решаю пролететь чуть дальше в сторону южных отрогов. Внизу все те же обезлюдевшие деревни, руины баронского замка и заброшенные дороги, ведущие в никуда… Печальное зрелище. Хочу уже повернуть назад, но вдруг замечаю вдалеке тонкий дымок, поднимающийся к небу. Надо напоследок посмотреть, кто же такой отчаянный живет в самой глуши Сурана, в укромной безжизненной долине.

На опушке высохшего леса вижу заброшенную деревню в пару десятков домой. Дым как раз поднимается от крыши одного из них. За домами идут какие-то сараи, а дальше раскинулось огромное поле, на котором давно ничего не выращивают. С высоты это поле, припорошенное снегом, выглядит странно — словно его недавно истоптали тысячи ног и копыт. Я даже замечаю несколько мест, где наверняка стояли шатры, к этим ровным кругам ведут хорошо утоптанные дорожки. Интересно, чем это здесь темные занимались? Что-то очень похожее я видел не так давно…

И вдруг узнавание пронзает меня: военный лагерь! Все это слишком похоже на оставленный армией лагерь. Причем, оставленный совсем недавно — этого даже снежок скрыть не может. Только мест от кострищ почему-то не видно, словно войско, стоявшее здесь, не нуждалось в горячей пище. Хотя нет… вон, рядом с кругами от шатров, кострища, обложенные камнями, все же остались, но отчего их здесь так мало?

Я решаю спуститься пониже и осмотреться. Осторожно приземляюсь на конек крыши заброшенного дома, стоящего рядом с тем, где кто-то живет и топит печь. Там у дома даже небольшая дровница сложена. Вскоре дверь распахивается, и во двор выходит мужчина. Он ежится от холода, пытается на ходу застегнуть распахнутый на груди мундир, под которым видна несвежая сорочка. Раздражение в нем бьет через край