По полю бродят санитары с фонарями – проверяют, не осталось ли еще раненых. Вроде бы всех собрали, но мало ли…
Рядом сгустился воздух. Заклубился черный дым, приобретая человеческие очертания. И сформировался – в скалящегося двухметрового детину об одном глазе и с рогом во лбу.
– Привет, Хуби! – махнула рукой Ванесса.
Да уж, Хуби… Он теперь взрослый джинн, а не «личинка»… Его уже как-то и неловко называть уменьшительным прозвищем…
– А, это ты, раб… – недовольно покосился на Хубаксиса Креол. – Наконец-то объявился. Ты где был?
– Хозяин, я убил одного из Совета Двенадцати! – гордо выпятил грудь джинн.
– Знаю. И что теперь тебе за это – орден дать? – врезал ему в челюсть Креол.
– Хозяин, за что ты меня ударил?! – заныл джин…
– Просто так. Захотелось. А теперь пошел вон и не мешай мне!
Хубаксис обиженно засопел, плавно поднимаясь в воздух. Могучие ножищи незаметно для глаз срослись, становясь клубами дыма.
– Между прочим, он его и правда убил, – негромко сказала Ванесса. – И меня спас. Ты бы мог с ним и помягче…
– Да знаю я все! – раздраженно поморщился Креол. – Меня беспокоит то, что он его не только убил, но и сожрал…
– Сожрал?… – запнулась Вон. – Как сожрал?…
Она этого не видела.
– А вот так – ам! – демонстративно открыл рот Креол. – И все. А потом и еще нескольких серых тоже… сожрал. Это скверно, это очень скверно… С этим придется разбираться…
– Ой, кто это говорит! – хмыкнула Ванесса. – Ты же и сам вот только что признался, что человечину пробовал!
– Ученица, не путай теплое с мягким. Я ее ел не ради удовольствия, а только потому, что выбора не было. Если шесть дней без крошки во рту, то и собственные испражнения сожрешь… Придется – снова буду есть, не сомневайся. Но если необходимости не будет – все же предпочту мясо животного. А этот…
– А что – этот?… – проследила за парящим над головой джинном Ванесса. – Он тоже, наверное… проголодался до смерти… В своем этом… коконе… он там черт знает сколько просидел…
– Это само собой, но дело не в этом… Если в джинне просыпаются людоедские наклонности – это очень плохой признак… Он ведь может привыкнуть… полюбить вкус… Такого джинна лучше близко к себе не подпускать… Мариды, правда, в этом отношении сравнительно безопасны – вот кутрубы или ифриты куда хуже…
Ванесса сглотнула. Ей вспомнилось, что Хубаксис как раз на четверть ифрит…
– И что… ты с ним будешь делать?
– Пока – ничего, – угрюмо ответил Креол. – Посмотрю, как будет вести себя дальше.
Ванесса задумчиво покивала. Да, Хубаксис – натура увлекающаяся. Получив в подарок волшебное стеклышко, он отдался наркотическому дурману с подростковым максимализмом.
Будет очень плохо, если надумает сменить наркоманию на людоедство.
– Ой!… – споткнулась обо что-то девушка.
Бивень мамонта. Аккуратно отпиленный. А дальше – еще множество таких же бивней, уложенных длинными рядами. Ну правильно – этих зверюг вчера погибло немало, не разбрасываться же ценной слоновьей костью.
Креол с Ванессой пришли в самое горячее место – к берегам речки. Здесь состоялась заключительная фаза сражения. Вокруг громоздятся кучи трупов – сплошь серые, ни единого рокушца.
Только вот странно как-то эти кучи громоздятся – словно сами вместе сползлись.
– Привет, Верховный! – донеслось из-за одной кучи.
Шамшуддин. С засученными рукавами и блестящим от пота лбом. Оказывается, маргулы тоже потеют.
Или это не пот, а что-то другое? Какая-нибудь гадость типа эктоплазмы?…
– Ну как? – с хозяйским видом оглядел бесчисленные трупы Креол.
– Работаем, Верховный! – отрапортовал Шамшуддин. – Подготовку уже заканчиваем, скоро начнем соединять!
Ванесса вздрогнула. Из темноты медленно выплыл светящийся силуэт. Тивилдорм Призрак – жуткий колдун, сыгравший в ящик еще четыреста лет назад. После боя Вон видела его только мельком, не успев разглядеть в деталях.
А вот теперь – разглядела.
– Тридцать тысяч солдат… – проскрипел замогильный голос. – Полагаю, хватит…
– Хватит? – не поняла Ванесса. – Для чего хватит? Вы что тут, всех мертвых серых собрали, что ли?…
– Не всех, дева моя, далеко не всех, – помотал головой Шамшуддин. – На поле боя погибло почти сто десять тысяч. Еще тысяч семьдесят-восемьдесят отступили на запад, в тыл. Тысяч сорок мы взяли в плен. Тысяч десять-пятнадцать утонули в реке. А остальные разбежались по окрестностям – у нас людей не хватает их всех переловить.
– Нам не нужно так много, – недовольно пробурчал Тивилдорм. – Тридцати тысяч хватит за глаза…
– Для чего хватит-то? – не дождалась ответа Ванесса.
– Владыка Креол, ваша студентка ведет себя нагло и неподобающе! – зло сощурил глаза призрак. – Это не мое дело, но я бы на вашем месте втолковал ей, что студент в присутствии старших колдунов должен вести себя так, словно его вовсе не существует! Глядеть в землю, не поднимая глаз! Говорить только когда спросят! Иметь вид скромный и послушный!
– Совершенно согласен, – мрачно кивнул Креол.
Он уже начал отчаиваться, не понимая, что происходит. Почему он, грозный архимаг, никогда никому не дававший спуску, так много позволяет этой глупой дикарке?! Почему до сих пор ни разу не ударил ее?! Халай Джи Беш лупил своих учеников до полусмерти. Креол тоже не особо щадил своего прежнего ученика, которого в конце концов разорвал демон.
Но почему, почему у него не поднимается рука на эту бестолковую ученицу?! Почему внутри такое неприятное чувство, когда она сердится или грустит?! Если бы перед ним была магесса или демоница, Креол однозначно решил бы – какие-то чары. Направленная эмпатия или еще что-нибудь наподобие.
Но чар точно нет, никаких. Проблема в чем-то другом.
Только в чем?!
– Этот ритуал… – скрипел Тивилдорм, растирая призрачные ладони. – О, этот ритуал… Моя личная разработка, на которую я затратил почти шесть лет! Почти шесть лет! Настоящая вершина колдовской мысли! Многие, многие после меня сумели освоить часть, небольшую, скромную часть того, что я создал, но все целиком!… Нет, о нет!…
Креол слушал со всем вниманием. Они с Тивилдормом вообще довольно быстро снюхались. Креол рассказывал о достижениях древнего Шумера, Тивилдорм – Серой Земли.
Выяснилось, что у шумерской и серой школ немало общего. Далеко не идентичны, конечно, но все же шумерскому магу проще понять серого колдуна, чем китайского даоса, японского оммёдзи, индийского йога, кельтского друида или славянского волхва. Впрочем, и серому колдуну шумерский маг оказался ближе и понятнее, чем чародей эйстов, шаман дэвкаци, ингарский знахарь или кииг-рисовальщик.
Видимо, не просто так Лэнг выбрал в качестве «проводника» именно Серую Землю. После долгих поисков демоны разыскали тех, кто сумел подхватить эстафету отринувших их шумеров…
А вот Ванесса слушала Тивилдорма невнимательно. Ей нет дела до бредятины этого полоумного колдуна. Гораздо больше беспокоит другое – те кучи трупов. Это просто кажется, или они в самом деле… постепенно сползаются?!
– Нужно время, нужно время, чтобы сделать все как подобает… – бормотал Тивилдорм. – Два, лучше три дня…
– У нас как раз есть три дня, – зевнул Креол. – Король приказал войску отдыхать.
– Это хорошо, это очень хорошо… Мои проклятые потомки увидят, узнают, что меня еще рано списывать со счетов! – тряхнул бесплотными кулаками озлобленный колдун. – Они увидят, они узнают, на что способен Тивилдорм Великий!
Нет, этот тип Ванессе совсем не нравится. Невооруженным глазом видно – ему трижды наплевать на Рокуш и все остальное. Этого полубезумного призрака заботит только месть. Месть тем, кто лишил его власти и жизни.
Ну, точнее – их потомкам.
Правда, ради этой мести он готов на все. Надо помочь Рокушу – в лепешку расшибется, но поможет. С удовольствием расстанется даже с остатками своего жалкого существования – если это хоть чем-то досадит нынешнему Совету Двенадцати.
Когда-то Тивилдорм Призрак мстил собственными руками. Просто убивал всех колдунов в пределах досягаемости. И слегка перестарался – колдуны всерьез заговорили о том, чтобы покинуть или даже разрушить Промонцери Царука. Если уж не удается совладать с назойливым привидением.
