Прямо перед носом «Адмирала Кровь» взметнулся водяной столб. Из воды вынеслась исполинская голова. Погонщик-эйст издал певучий свист, и громадный океанический червь с ревом выплюнул струю кипящего пара. Десяток матросов покатились по палубе, сваренные заживо.

– Водомет!!! – бешено взревел Асанте, вскидывая руку.

С ладони сорвалась водяная струя. Тонкая струя самой обычной воды… но сжатой, спрессованной в сотни раз! Она с чудовищной мощью ударила в плоскую голову червя, пронзая ее подобно раскаленному штырю. Гигант заревел от боли, заметался, взбивая хвостом буруны.

Гоха Остров и другие колдуны-офицеры тоже метнули свои заклятия, добивая раненого исполина. Эйст-погонщик горестно закричал, сигая в воду с огромной высоты, и заработал ногами, стремясь уплыть как можно дальше. Вдогон ему полетели пули – морская пехота открыла огонь с борта.

Асанте Шторм резко крутанул кистью, приказывая развернуть «Адмирал Кровь». Кроваво-красная альдарея описала крутую дугу, с удивительной скоростью сокращая расстояние между авангардом серых и геремиадской эскадрой. Адмирал-колдун поднял руки, задержал их на миг неподвижно… и резко толкнул воздух.

– Я вас всех отправлю на дно!!! – яростно выкрикнул Асанте. – Прибойная Волна!!!

Море вздыбилось яростным драконом. Пенные буруны с неистовой силой помчались к вражеским судам, накатывая огромными горами. Раздались крики ужаса.

Прибойная волна захватывает и сжимает воздух. Выпущенный на волю, он почти мгновенно расширяется и способен в этот момент разорвать и расколоть даже прочную каменную глыбу. Это сейчас и произошло – два геремиадских корабля в одно мгновение разлетелись в щепки, еще три получили серьезные повреждения и начали тонуть.

– Гоха! – крикнул Асанте, разворачиваясь к старпому. – Поднять сигналы – всем капитанам приготовиться! По моей команде заблокировать всех мокрозадых разом! Сейчас я тряхану этот заливчик…

Лицо старпома посерело еще сильнее обычного. Моретрясение – коронное заклятие Асанте Шторма. Когда он выкладывается на полную, то и в самом деле может отправить на дно целый флот.

Но здесь, сейчас?!

– Повелитель, но мы же рядом со столицей! – взмолился Гоха. – Это слишком опасно! И эскадры уже смешались, мы рискуем…

В подбородок здоровяка врезался кулак. Асанте растер ссаженные костяшки и процедил сквозь зубы:

– За нашими спинами – Серая Земля, старший помощник Гоха. Наши корабли – последний рубеж. Мы будем стоять насмерть!!!

Гоха Остров попятился, с тоской поглядывая на бесчисленные серые здания, вытянувшиеся вдоль береговой черты. Если адмирал устроит здесь моретрясение, столицу накроет нешуточной волной цунами…

А брови Асанте Шторма уже сошлись на переносице. Великий гидромант издал сдавленный звук, похожий на рокот прибоя. Море на глазах начало чернеть. Завыл душераздирающий ветер, по воде побежали пенные барашки, кое-где закрутились водовороты…

– Надеюсь, я не слишком отвлекаю, повелитель Асанте? – послышался вкрадчивый голос. – Мне необходимо срочно сообщить вам кое-что важное…

Колдун на секунду приостановился, окидывая безразличным взглядом улыбающегося толстяка в голубом плаще. Клевентин Придурковатый – тот самый чинуша, которого Яджун оставил заниматься бумагами и прочей ерундой.

Но разве он был на борту, когда «Адмирал Кровь» поднимал якорь?…

– Клевентин, ты некстати, я занят, – повел ладонью Асанте. – Не мешай мне.

– Простите, повелитель Асанте… – мягко улыбнулся Клевентин, делая короткое движение всем телом.

Асанте Шторм грозно нахмурился, чувствуя, как его уносит в сторону. Активировалось заклятие Живой Волны, убирая хозяина от опасности. Чуть-чуть не коснувшись кожи, рядом промелькнули стальные шипы-пики.

Полдюжины длиннющих шипов.

– Клевентин?! – взбешенно обернулся Асанте. – Ты что делаешь, крысиная душонка?! Это что – бунт?!

– Да, это бунт. Еще раз простите.

Клевентин Придурковатый усмехнулся, издавая тихий звон. Все его тело – пухлое, безобидное тело – трансформировалось в чистую сталь, покрывшись десятками острейших лезвий. Кожа заострилась иглами, руки вытянулись вдвое, пальцы-ножи завибрировали, метя Асанте в горло, в живот, в ладони.

Колдун-адмирал раздвоился, контуры расплылись. Едва различимый силуэт поплыл по палубе, всякий раз успевая на какой-то волосок уклониться от очередного удара. Асанте зло осклабился, поднимая руку.

– Водоме…

Во рту вдруг пересохло. Потом он наполнился чем-то соленым. Не договорив короткого слова, Асанте пораженно опустил глаза – и застонал от невыразимой боли. Из палубы тоже выскочили длинные штыри – сотни лезвий бритвенной остроты. Одновременно из множества мест – даже Живая Волна не сумела спасти хозяина ото всех.

И одно из колдовских лезвий пронзило Асанте Шторма насквозь.

Клевентин Придурковатый улыбнулся стальным ртом, звякая пальцами-ножами. Насаженный на штырь Асанте захрипел, безуспешно пытаясь защититься. Из пор на коже выступила студеная вода, во взгляде появился гнев и ужас – аура второсортного колдуна меняется на глазах. Только что выглядел слабосилком, вполне заслуженно носящим голубой плащ… а теперь пылает так, что впору давать высший, серый!

С пальцев гидроманта сорвался колдовской импульс. Не слишком сильный – так, что-то из учебника для начинающих. На большее у изувеченного Асанте попросту не хватило силы.

Клевентин даже не обратил особого внимания – лишь дернул веком, гася заклятие на лету.

– Клевентин… Предатель… – прошептал Асанте, падая на палубу.

– Я принимаю это прозвище, – с улыбочкой поклонился Клевентин. – В качестве временного, конечно.

Колдун-изменник передернул плечами, вновь возвращаясь к человеческой плоти, и насмешливо посмотрел на корабельных офицеров. Во главе с Гохой Островом они пялятся на него… и на мертвого адмирала. Никто не шевелится, никто ничего не говорит – в каждом взгляде лишь непонимание пополам со страхом.

– Кто-нибудь хочет связать бунтовщика? – приподнял брови Клевентин, с готовностью протягивая руки. – Я не стану сопротивляться.

Команда отшатнулась, словно на них нацелили пушечное жерло. На флагмане целых шесть колдунов-офицеров – и все они прекрасно видят резко изменившуюся ауру предателя. Он только что расправился с одним из членов Совета Двенадцати – колдуны младших уровней не смогут его даже поцарапать.

– Никто?… Что ж, я так и думал. В таком случае прошу поднять сигналы на международном коде – чтоб наши уважаемые гости тоже поняли.

– Какие именно сигналы?… – слабым голосом спросил сигнальщик.

– «Прекратить огонь», «спустить паруса» и… и тот, что в самом дальнем сундуке.

– Не может быть…

– Да. «Общая капитуляция».

Ночное небо озарил фейерверк. Над Симбаларем гремит пушечный салют. Сегодня, пятого июля 7145 года, страна празднует победу.

Даже три страны – Лария, Рокуш и Кентаврида.

Большой и малый зиккураты превратились в руины. Стальные Солдаты работали отбойниками, пока не размолотили каменные пирамиды в пыль. А вот Промонцери Альбра по-прежнему стоит там же, где и стояла.

Точнее, так кажется со стороны.

На самом деле от Цитадели Хаоса остался только адамантиевый каркас. Эта скорлупа феноменальной прочности уцелела, но внутренние помещения полностью разрушены. Пожар чудовищной мощи уничтожил все подчистую – не поддался только великолепный адамантий. Теперь к небесам вздымается пустая металлическая оболочка – совсем тоненькая, однако даже не думающая терять форму.

Коцебу уцелел, хоть и получил серьезные повреждения. Адский дух едва не переломил бронзовый диск надвое, но Шамшуддин все же сумел вывести летучий особняк из боя, приземлив его далеко в тылу. Сейчас именно здесь идет заседание генштаба – в полуразрушенном Симбаларе просто нет более подходящего места, чтобы собрать столько важных персон.

Правда, как раз Шамшуддин во всем этом участия не принимает. Чернокожий архимаг полностью выдохся. Он просто лежит на диване и отдыхает.