На двери вырос рот. Точнее – воронкообразное отверстие с двумя рядами шипов-наростов. Из слизи вылезла пара щупалец с изогнутыми крюками – они потянулись к Ванессе.

– Господи, да что же это?! – в отчаянии выпустила целую очередь девушка.

Щупальца отшатнулись, измочаленные свинцовым градом. На пол брызнули мелкие капли кровянистой субстанции. Но из заволокшей дверь слизи тут же полезли новые щупальца – уже не два, а четыре.

Ванесса попятилась. Ей остался только один путь к отступлению – вторая дверь. Ведущая, скорее всего, прямо в лапы местному хозяину. Кем бы этот «главврач» ни был, встречаться с ним отчего-то не хочется… однако выбора ей не оставили. Она может отстреливаться от этой ползучей гадости какое-то время, но рано или поздно ее попросту сожрут.

Несмотря на приглашение войти, дверь оказалась запертой на ключ. Недолго думая, Ванесса спустила курок, паля по замочной скважине. Сильный пинок – и дверь распахивается настежь.

Внутри оказалась большая полутемная лаборатория. И не просто большая – гигантская! Пожалуй, в этом помещении может разместиться целое футбольное поле. Или вертолетный ангар.

Не произнося ни звука, девушка двинулась вперед. Палец подрагивает на спусковом крючке – огонь будет открыт на любое движение.

Но пока что ничего опасного не заметно. Вдаль тянутся огромные стеклянные контейнеры, заполненные зеленоватой жидкостью. Внутри виднеются смутные фигуры – жуткие, искореженные, нечеловеческие. Ванесса поскребла пальцем один контейнер – нет, никакой реакции.

Откуда-то спереди послышалась музыка. Тихая, мелодичная – похоже на фортепиано. Между стеклянных контейнеров замерцал тусклый свет.

Ванесса зашагала в том направлении. Время от времени взгляд обращается вверх – потолок скрывается во тьме, но если приглядеться, можно различить какое-то шевеление…

В ряд вытянулись несколько операционных столов. Почти такие же, как тот, что Вон уже видела, но с одним важным отличием – эти заняты «пациентами». Несколько ларийцев, парочка серых и молодой кентавр. Все до единого расчленены и не подают признаков жизни. Ванесса сглотнула – к горлу подкатила тошнота.

Еще несколько шагов. Вот и источник музыки – странное приспособление, сделанное из стекла и кристаллов. Похоже на музыкальный синтезатор.

А играет на нем невысокий колдун в сером плаще. Худенький, невзрачный, с добрым, даже ласковым лицом. Глаза задумчиво прищурены, через высокий лоб пролегла морщина, редеющие волосы увенчаны круглой шапочкой. На коленях лежит толстенный котище, рядом стоит слегка попорченное чучело дэвкаци.

– Добро пожаловать, деточка, – приветливо улыбнулся колдун, прекращая музыку.

– Ну, здравствуй, добрый доктор Франкенштейн… – медленно ответила Ванесса, держа ладонь на пистолетной рукояти.

– Как?… – моргнул колдун. – Нет-нет, ты ошиблась, меня зовут не так. Я Мурок Вивисектор, десятый в Совете Двенадцати.

– Да я поняла, кто ты такой, – грубо ответила Вон. – Что ты тут делаешь, Дулиттл чертов?

– О, спасибо, что спросила! – добродушно прищурился Мурок. – С удовольствием объясню! Я провожу эксперименты с кровью одного удивительного существа… возможно, тебе оно известно как Султан Огня. Слышала?…

Ванесса кивнула. В отличие от остальных Султанов, огненного она не видела ни живым, ни мертвым – но слышать, конечно, слышала. Это именно его прикончил Логмир сотоварищи, после чего и заимел свои способности человека-молнии.

– Знаешь, я экспериментирую с ним уже почти пять лет! – оживленно прожестикулировал Мурок. Ванесса не спускала с него глаз – одно подозрительное движение, и колдун будет похож на швейцарский сыр. – Пять лет, почти пять лет – но до сих пор не могу наиграться! Интереснейшее вещество, удивительнейшее и абсолютно непредсказуемое! Вот, взгляни на тех ларийцев в контейнерах – их я задействовал уже здесь, в этом году! Одни получали препарат орально, другие вдыхали в виде пара, третьи принимали ванны, четвертым я вводил препарат внутривенно, через капельницу…

– Драконью кровь в вены живым людям?! – поразилась Ванесса. – Да ты чертов псих, Менгеле долбаный!!!

– Разве обязательно нужно грубить?! – насупился Мурок. – Я ученый, я исследователь! Я бы с удовольствием экспериментировал на животных – но эффект получается неполный, недостаточный! К тому же – увы, увы! – животное не может поведать нам о своих ощущениях. К тому же я использовал бросовый человеческий материал – бродяг, преступников…

– Можешь не распинаться, я уже поняла, что ты за мразь, – сухо произнесла Ванесса. – Польза-то хоть была, или ты зазря людей резал?

– Кажется, я неприятен тебе, деточка, – вместо ответа сказал Мурок. – Но не понимаю, почему. Да, иногда я режу людей. Сегодня утром, например, я целый час резал ребенка…

– Господи!… – закатила глаза Ванесса.

– …проводя хирургическую операцию! – поджал губы Мурок. – Это был сын одного из наших колдунов – мальчик получил тяжелую черепно-мозговую травму и был на грани смерти! Но с моего стола встал бодрым и здоровым – он проживет еще лет сто и наверняка станет прекрасным колдуном! Да, я режу людей – я хирург! Это делает меня злодеем, по-твоему?!

– Ну… в данном случае… – смутилась Ванесса. – В данном конкретном случае – нет… Но остальных-то ты же не лечил?! Вон тех, что на столах, а?!

– Я же говорю – бросовый материал, – презрительно отмахнулся Мурок. – Ларийцы. В основном – террористы и еретики. Вон того кентавра мне прислали после допроса у Турсеи – кентавридский шпион, кажется… Но это неважно, деточка, совсем неважно! Важен, как ты правильно заметила, результат!

– И какой он – результат? – слегка успокоилась Ванесса.

– Снова спасибо, что спросила, – улыбнулся Мурок. – Результат восхитителен, в самом деле восхитителен! Правда, примерно половина умерла сразу же после контакта с субстанцией – ну, допустимые потери. Примерно половина выживших… тоже умерла, только несколько позже. Не перенесли трансформации. Некоторые сошли с ума, и их пришлось… забраковать. Однако те, что остались… те, что остались, получили чрезвычайно интересные способности! Да вот, взгляни сама!

Мурок нажал одну из клавиш «синтезатора». Свет в лаборатории усилился. Теперь фигуры в банках стали видны отчетливее… и Ванесса остолбенела.

Несомненно, когда-то все эти создания были людьми. Но теперь… теперь их можно так назвать лишь с большой натяжкой. У этого молодого парня целых шесть рук, у его соседа изо рта выпирают клыки-сабли, этот детина вымахал на десять футов с лишним, а этот, судя по перекрученности, стал гибким, как резина…

В банках есть и женщины. Вон у той изо рта свисает длиннющий язык-липучка, словно у лягушки, ее соседка отрастила перепончатые крылья и хвост, а третья вся утыкана шипами – точно кости проросли сквозь кожу…

– Ну разве я не гений? – умиленно посмотрел на свои творения Мурок Вивисектор. – Погляди, какие у меня прекрасные детки!

– Таких гениев надо душить еще в колыбели, – проворчала Ванесса. – Логмиру-то, оказывается, здорово повезло…

– Ты о том закатонце? – заинтересовался Мурок. – Да, чрезвычайно удачный случай. Думаю, это из-за того, что кровь была еще совсем свежей, только что пролитой… Вообще-то, эта субстанция не свертывается, но какие-то изменения в ней все-таки со временем происходят… наверное. А тот закатонец выиграл главный приз в лотерее, м-да… Остался жив, сохранил разум, получил сверхчеловеческие возможности, да еще и без критических изменений в организме… фактически, стал полубогом! Редкое, очень редкое явление… О, как бы я хотел провести с этим везунчиком сеанс аутопсии… но Турсея пожадничала – увы, увы! А я вот, как видишь, тоже неустанно пытаюсь производить искусственных полубогов, но – увы, увы! – похоже, что в лабораторных условиях такого не совершить… Не все подвластно скальпелю хирурга… пока что. Я продолжаю экспериментировать и не теряю надежды.

Ванесса закусила губу. Этот чертов колдун ее совсем заболтал. Пора уже с ним кончать. Конечно, Мурок Вивисектор – аж целый серый плащ, но… но он же все-таки медик, а не армейский колдун. Вряд ли главврач у серых настолько же боеспособен, как Ригеллион Одноглазый и прочие.