– Мой друг?.. – Вольф поморщился.

– Гордость погубит вас, господин Вольф… – Но, заметив, как хмурится его собеседник, барон поспешил перебить самого себя. – Еще что-нибудь?

– Пока все. Можете идти.

Выйдя от Вольфа, барон решил забежать в пивную. Первое лицо, которое он там увидел, был Оле Хуль. Причетник сидел, понурившись, у пустого столика в ожидании собутыльника. Ему было отчего приуныть: обескураживающую новость сообщил ему только что Свэн Торвальд: наци решили не пускать на остров другого пастора взамен нынешнего. Значит, напрасно Хуль надоумил арестовать Сольнеса. Вот глупо-то получилось! Он сам подставил под нож курицу, которая несла ему золотые яйца. Прощай, доходы! Что же остается? Попытаться заработать тысячу крон на голове русского?.. С тысячей крон старый бакалейщик возьмет его пайщиком в лавку. С Торвальдом не пропадешь: этот умеет ладить с гуннами. Что ж, дело, значит, за тысячею?

Оле оживился при виде входящего приятеля. На этот раз рыжий барон не только угощал, но и усиленно угощался сам. Прошло немного времени, и приятели оказались в одинаково приподнятом настроении. Может быть, поэтому обычная настороженность оставила барона. Он не заметил, как в пивную вошел Тэдди и уселся за соседний столик.

То, что Тэдди услышал, заставило его навострить уши. Рыжий говорил причетнику:

– Хочешь сделать у «капитана» настоящую карьеру, на всю жизнь? Приобрести его расположение и тысячу крон?

– Что ты сказал? – встрепенулся причетник. Как будто даже хмель мгновенно соскочил с него. – Тысячу крон?

– Наличными, без расписок и прочей волокиты.

– За это можно продать самого Саваофа!

– Иди к Вольфу и скажи ему про девчонку.

– Ты совсем зарапортовался, Вилли! Почем я знаю, где у тебя припрятана девчонка?

– Дочка старого Глана, Элли – красотка первый сорт. Вольф может увезти ее в Германию.

– Кто же пойдет на это? Мне вовсе не хочется, чтобы старый Глан свернул мне шею, когда выберется из тюрьмы.

– Фью! Старому Адмиралу крышка. Через сутки он пойдет на корм рыбам…

Если бы барон не был так пьян, он сразу заметил бы, как побледнел при этих словах юнга с «Марты», как судорожно сжались его кулаки и с каким трудом он сдерживал себя, чтобы не броситься на рыжего.

– Так, значит, ты боишься? Эх ты, трус! Ну и черт с тобой! Я сам получу эту тысячу… – сказал барон.

Оле не отвечал. Барон расплатился. Стараясь как можно тверже держаться на непослушных ногах, он вышел из трактира. Тэдди швырнул на стол деньги и последовал за бароном. Он нагнал его за первым же углом.

– Эй, Вилли!

Барон остановился.

– А, это ты, Тэдди? Здорово, сынок. Ну, что скажешь?

– Я должен поговорить с тобой наедине.

– Некогда мне, мальчик. Спешу по важному делу.

– У меня тоже важное дело. Кстати, ты можешь на нем хорошо заработать. Я хочу сказать тебе, где русский.

Барон испуганно огляделся.

– Тс-с-с… Этого не должен знать никто! Пойдем куда-нибудь в уголок…

– Я проведу тебя к русскому.

Барон схватился за сердце. Ему показалось, что оно сейчас выскочит из груди. Вот, вот она, эта опасная радость, которая может убить! Рыжий закрыл глаза, прислушиваясь к учащенным ударам своего сердца, и наконец проговорил:

– Тэдди, мальчик мой, ты даже не понимаешь, как радуешь своего старого друга Вилли. Если я о ком-нибудь и забочусь, то это только о нашем милом старом Адмирале. Говори же скорей, где русский!

– Пойдем к нему, – настойчиво повторял Тэдди. – Это в двух шагах.

– Ты не врешь? – Барон схватил Тэдди за плечо. От радости у него кружилась голова: русский у него в руках?! Вот это здорово! И, главное, ни одна живая душа не будет знать о том, что он отвел его к Вольфу. Этот мальчишка? Дело небольшое – его можно будет ликвидировать в тот самый час, когда русский окажется в руках Вилли. Один удар ножа в спину. И пикнуть не успеет щенок!..

Такие перспективы окончательно развеселили барона.

– Веди меня, показывай, где спрятался русский.

Тэдди молча пошел вперед. Так они вышли за границу поселка.

– Хорошее дело, в двух шагах! – рассердился барон. – У тебя длинные ноги, малыш. Далеко еще тащиться?

– О нет! – воскликнул Тэдди. – Мы пришли!

Барон удивленно огляделся. Вокруг не было никакого жилья, где мог бы прятаться русский.

– Ты смеешься надо мной, дрянной мальчишка! – крикнул рыжий. И тут же пожалел об этом крике: так больно стало сердцу. Положительно, такого с ним не бывало еще никогда.

– Смеюсь? Ну нет, мне не до смеха.

Он сунул руку в карман. Щелкнула пружина складного ножа. Широкое лезвие блеснуло перед глазами барона. Он с хрипением повалился наземь еще прежде, чем Тэдди нанес ему удар.

Несколько мгновений юноша в недоумении стоял над телом барона. Он не верил тому, что люди могут умирать от испуга. Но убедившись в том, что сердце барона действительно перестало биться, Тэдди спрятал нож и побежал прочь. Он еще не мог понять, рад ли тому, что все так случилось, или жалеет, что ему так и не удалось отомстить этой рыжей шкуре за сестру.

Хуль медленно брел по пустынной улице поселка. На всех столбах были расклеены объявления о премии за поимку русского. Над текстом поместили фотографию беглеца. То и дело она попадалась на глаза Хулю. Хуль остановился. Слово за словом прочел объявление. Тысяча крон! Пречистая дева, как здорово это звучит: тысяча крон за одну голову!

Хуль не заметил, как очутился перед лавкой Торвальда. Толкнул дверь. Боже правый! За какую-то тысячу крон он мог бы вот так же сидеть за прилавком в одном жилете и важно курить трубку с утра до вечера! Ловко это получается у Торвальда. Неужели Хуль никогда не добьется такого счастья?

Стараясь держаться как можно уверенней, он заговорил о покупке пая.

– Уж не разнюхал ли ты, где прячется этот русский? – подмигнул понятливый бакалейщик.

Но Хуля не так-то легко было поймать.

– Если бы так! – вздохнул он. – Без Вилли я, как без рук.

– Смерть рыжего – их работа, – уверенно сказал Торвальд, – тех, кто скрывает русского!.. – И хотя в лавке никого, кроме них, не было, он понизил голос: – Уж не повинен ли во всех этих делах Йенсен? А? Как ты думаешь, Оле?

Хуль испуганно замахал руками:

– Господь с тобой, Свэн! Я за Нордаля голову прозакладываю.

Торвальд рассмеялся, оскалив крупные, как у волка, желтые зубы.

– Дешевенько же ты ценишь свою голову, Оле! Возьмись-ка лучше за Нордаля. Вот кого я советую пощупать. А когда что-нибудь узнаешь, беги ко мне. Мы тут же совершим сделку на твой пай в моей лавке. – Он жестом обвел вокруг себя. – Дело на ходу, Оле. Стоит подумать, а?

– Да, стоит подумать, Свэн.

Торвальд открыл конторку и вынул листок объявления.

– Возьми-ка, пусть карточка всегда будет с тобой. Это бесплатно, – заключил он и рассмеялся, снова обнажив свои крепкие зубы.

Оле еще раз вгляделся в лицо на листке. Да, овчинка стоит выделки!.. Может быть, действительно наведаться к Нордалю? Боже правый, до чего запутано все на свете!..

Оле со вздохом спрятал листок в карман и устало побрел прочь.

Где можно в этот час застать Нордаля? Негде ему быть, кроме как в тайном штабе союза патриотов – в овощной лавке тетушки Вики.

Но, наверное, Нордаль в овощной не один. С ним его молодцы. Они давно уже косятся на Хуля. Не дай бог, если кто-нибудь из них пронюхает об истинных намерениях причетника. Ребята в штабе один к одному…

Хуль провел рукой по лицу, нервно передернул плечами и решительно направился к лавке тетушки Вики.

Нордаль был там, и действительно оказался не один. Его окружало несколько здоровенных парней – члены боевого отряда.

– Здравствуй, Оле! – крикнул Нордаль, как только Хуль появился на пороге.

– Храни тебя бог, Нордаль! – смущенно ответил Хуль, поеживаясь под пристальными взглядами боевиков. – Нужно потолковать с тобой один на один.