– Да, – поддерживает он меня. – У волков с этим куда проще. Одна самка на всю жизнь и даже повода для ревности не будет.

– Я не ревную! – рявкаю зло. – Просто это подло. Зачем четыре года прикидываться, что влюблен… – я вдруг замираю на записи с широко распахнутыми глазами. Смотрю на оборотня несколько секунд и прищуриваюсь. – Мразь рыжая! Да он не ко мне подкатывал, а к моей матери, чтобы теплое местечко выделили!

– Лицемерно, – соглашается он со мной. – И что ты будешь делать?

Я долго не отвечаю на этот вопрос. На моем лице читается гнев, боль и обида. Даже сейчас я понимаю, что готова забить на все и строить карьеру в Убое просто потому, что не желаю сталкиваться с этим лживым лисом. А уж в том состоянии и подавно.

– Я не хочу, – шепчу зло, – не хочу становится объектом насмешек. Наверняка, лисы четыре года ржали за моей спиной, пока он наслаждался компанией Гвид.

Смотрю на себя и понимаю, что обнажилась перед волчарой. Как так? Не должна была доверять незнакомцу. Тем более, волку!

С другой стороны, лисы мне не были близки. Лицемерие, нечестная конкуренция, предвзятое отношение и постоянная борьба за лучшее место под солнцем. Одна только Яшка, всегда меня поддерживала, несмотря ни на что, но и она своего рода исключение из всех правил.

– Я уже предлагал решить твои проблемы, лисичка, – на этот раз голос Адиссила звучит не так весело. – Хочешь?

Поворачиваюсь, смотрю на него хмуро.

– Не смеши мой рыжий хвост, волчара! Что ты можешь?

– Вопрос в том, что можешь ты. Если хочешь быть подальше от лис, тебе придется сделать выбор. У волков нет этого лицемерия и все свои претензии они выражают сразу, а не ждут, когда можно насолить. Да, первое время тебе будет очень туго, но поверь, я вижу в тебе огромный потенциал, ты справишься с собой и с ними. Станешь значимой в стае и уже никогда не променяешь место среди волков на теплое кресло в аналитике.

Я только фыркаю в ответ, не поверив его словам.

– Гладко стелешь, но почему-то забыл, что мы друг другу враги.

– Не враги, – хмыкает офицер. – Только лисы в этом уверены, почему-то. А вот волки уверены в том, что мы друг другу соперники. Но это достаточно просто исправляется.

– Что ты от меня хочешь? – спрашиваю устало.

Видно, что этот разговор мне порядком надоел, но я, наверняка, не знала, что вообще делать. В моем взгляде на записи читалось не то безразличие, не то откровенная скука, а может и вовсе желание потеряться где-нибудь в ближайшем лесу.

Осознав это, я с досадой понимаю, что настолько редко смотрю в зеркало, что не знаю собственных эмоций.

– У меня есть интерес, – признается Волчара на записи, а я перевожу взгляд на него в настоящем времени, – он не касается тебя напрямую, лисичка.

Вздергиваю бровь. Вообще-то я вот прямо сейчас стою в Учебке убоя. И если интерес не конкретно во мне, то какого хрена?

– Мне из тебя клещами всё вытягивать? – слышу собственный голос и абсолютно соглашаюсь с вопросом.

– Прости, но эта информация только для той лисы, что собирается сделать шаг и надрать задницу всем, кто встанет на ее пути.

Моя красная мордочка смотрит поверх магфона, явно в глаза волчаре.

– Ты меня бесишь, – заявляю ему тихо. – Ладно, давай закроем тему. Я пошла…

– Прозябать остаток жизни среди тех, для кого ты просто дочь Лейсы Шияро? Где в глаза тебе улыбаются, а за спиной шашни крутят, так?

– Это не моя вина! – шиплю на него резко развернувшись. – Они просто… Они все…

Я вижу в собственных глазах обиду и растерянность. Я понимаю, что это неподдельные эмоции. И ведь дело не только в Харпере.

У меня в груди неожиданно сердце колом встает, когда та я, что на записи, затягивает паузу, не зная, что сказать.

– Твою мать, – произношу не скрывая шока.

И сколько я с этим хожу? Ведь это те чувства, которые я даже матери демонстрировать стыжусь!

– Они просто лисы, – звучит мой голос.

– Именно, – подтверждает Адиссил. – Ты всю жизнь себя готовишь к тому, что тебе предстоит. И именно это тебя пугает, лисичка. Признай, ты ведь не раз смотрела на знамя, желая сменить свою тропу?

У меня в груди от его слов дыхание спирает и я густо краснею. И на записи, и сейчас!

Потому что… Потому что откровенно позавидовала тому оборотню, который однажды снял это треклятое знамя. Не испугался осуждения, не побоялся стать позором лисьего рода и выбрал свой путь.

Адиссил настоящий хмыкает, когда видит мою реакцию. Но его глаза горят, словно я оправдываю его ожидания.

– Пресвятые рыжие хвосты! – выдыхаю я на записи. – Ну почему именно ты мне этот треклятый вопрос задаешь, волчара?! – я отворачиваюсь и пытаюсь поймать ровное дыхание, но видимо сердце колотилось аж в висках, раз мне это никак не удавалось.

– Я предлагаю быть смелой уже сейчас. Или завтра ты будешь смотреть на своего бывшего парня, который демонстративно тебя унижает и жалеть, что струсила.

Я оборачиваюсь, бросаю взгляд поверх магфона и выдыхаю:

– Буду жалеть? Да ни за что!

На этом запись обрывается.

Я смотрю в глаза волчары, на лице которого не вижу привычной насмешки и чувствую, как сердце колотится в моей груди. Мне больше незачем с ним бороться за право перевестись в аналитику. Это был мой выбор. Да, пьяный, спонтанный и даже спровоцированный волчарой, но… Верни меня сейчас в ту ситуацию абсолютно трезвой, я бы все равно пошла снимать это проклятое знамя.

Просто потому, что в глубине души, несмотря на мое отрицание и страх потерять своих близких, я согласна с каждым словом, сказанным волчарой.

– Ты ведь меня не в ночь выпускного выбрал, – констатирую очевидное.

Офицер Крайм лишь усмехается, открывает дверь кабинета и жестом просит покинуть это место. Отвечать на мой вопрос он не станет, даже если захочет.

– Доброй ночи, кадет Шияро.

***

Следующим утром, меня будит не голос дежурного, как я ожидала, а тактичный стук в дверь. Еще не продрав глаза, я подскакиваю с постели. За дверью меня ждет такой же высокий, как все в этом полку, оборотень.

– Кадет Шияро, вам надлежит явится к заместителю начальника по эксплуатационной части для решения вашего вопроса.

С горем пополам, я продираю глаза и смачно зеваю. До меня вовсе не доходит, чего от меня хотят.

– Какого еще вопроса, – мямлю я. – Прямо сейчас?

– Немедленно.

Я отвратительно не выспалась. Нет, виной тому не вчерашняя потасовка, а мучительные мысли, которыми была забита моя голова после ухода из кабинета ротного.

Также позевывая, я захлопываю дверь перед оборотнем и иду за зубной щеткой. Пока не умоюсь, ни перед одной живой душой не предстану!

Иду в душевые, занимаю одну из раковин и смотрю на себя в зеркало, отмечая усталость во взгляде. Нет, это скорее эмоциональное состояние, а не физическое. Как лиса, я не способна так быстро выматываться, тем более, что ни тренировок, ни практики вчера не было. Просто ознакомление с полком. Но, честно говоря, я была в прострации, потому не особо запомнила что и как тут устроено. Не верила еще, что останусь здесь до конца практики.

Вздыхаю, продолжая чистить зубы. С одной стороны, мне сейчас в таком состоянии комфортно, но перекладывать ответственность на других после увиденной записи просто невозможно. Поэтому мне нужно взять её на себя и нормальный план составить, а не то жалкое его подобие, какое я себе накрутила вчера.

Сплюнув пасту в раковину, я хорошенько вытираю лицо и возвращаюсь в кубрик, отмечая что дежурный на меня даже не смотрит. Оборотень, пришедший по мою душу все так же стоит у двери и хмуро ждает меня.

Переодевшись в форму, выхожу снова в коридор и сообщаю о готовности. Меня ведут не самыми короткими путями, но благодаря этому, я отмечаю, что кроме караульных на улицах еще никого нет.

Оборотень привел меня в какую-то административную часть, где меня сразу же проводили в кабинет к старому волку.