— Как же ты меня бесишь, белобрысый, — шиплю я.

— Я знаю, — кивает он с серьезным видом. — Поэтому и отправляю тебя отдыхать. Лисье бешенство требует сил, знаешь ли.

Я открываю рот, чтобы выдать что-нибудь особенно едкое, но он опережает меня уже раздраженно и холодно:

— Это не обсуждается, Шияро. Либо ты идешь спать по-хорошему, либо я несу тебя сам. И поверь, второй вариант тебе не понравится.

Я смотрю в его серые глаза и вижу, что он не шутит. Черт бы побрал этого волчару! Лиса. Кем бы он ни был.

— Ладно, — цежу я сквозь зубы. — Но утром ты мне все расскажешь. Абсолютно все, ясно?

— Конечно, лисичка, — кивает он с той самой раздражающей ухмылкой. — Мелким почерком на гербовой бумаге.

Я возвращаюсь в казарму, но так и не могу заставить себя пойти в кубрик. Вместо этого устраиваюсь на диване в холле, решив дождаться приезда отделения. В итоге сама не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь от ощущения, что меня куда-то несут. Сильные руки прижимают к крепкой горячей груди, а в ухо льется насмешливый шепот:

— Так и знал, что сегодня придется нести тебя на руках.

Узнаю этот голос моментально. Ад! Пытаюсь взбрыкнуть, но тело не слушается. Поднимаю взгляд и тону в его серых глазах, полных привычной иронии.

— Я не... — начинаю я, но он перебивает:

— Конечно-конечно. Ты просто решила проверить, насколько удобен диван в холле.

Я хочу огрызнуться, но почему-то не нахожу слов. Может, все еще сплю?

Ад заносит меня в комнату и осторожно кладет на кровать. Сам садится рядом, его лицо теперь серьезное.

— С твоим отделением все в порядке, — говорит он. — Взгриха доставили в больницу, остальные разошлись по своим кубрикам.

Я киваю, чувствуя, как отпускает напряжение, которое, оказывается, сковывало все мое тело.

— Все прошло нормально?

Ад усмехается.

— Им даже не пришлось включать артефакт. Взгрих так стонал, что все дикие разбежались.

— Как он? — спрашиваю я, сжимая пальцами одеяло.

— Жить будет, — отвечает он. — Но некоторое время проведет в лазарете.

Я снова киваю, не зная, что еще сказать. Ад встает, направляясь к двери.

— А теперь спи, — говорит он. — И на этот раз постарайся остаться в кровати, ладно?

— Погоди, — делаю глубокий вдох. — Мне нужны ответы.

— Я еще не слышал вопросов, лисичка, — снова насмехается волчара.

Почему с ним так трудно иногда, а? Сегодня его было слишком много, и мой мозг уже не выдерживает.

— Спокойной ночи, лисичка.

Дверь закрывается, а я еще долго лежу, глядя в потолок и пытаясь разобраться в водовороте чувств, бушующем внутри, но в итоге усталось меня задавливает и я крепко засыпаю.

Резкий стук в дверь вырывает меня из беспокойного сна. Не успеваю даже сесть на кровати, как она распахивается, и в комнату вваливается Ад. Его волосы взъерошены, а в глазах пляшут знакомые озорные огоньки.

— Так и знал, что дверь не закроешь. Надо было завалиться к тебе ночью, — ухмыляется он и без перехода продолжает. — Надеюсь, ты выспалась, потому что нас ждет увлекательное приключение в мире лжи, предательства и бюрократии.

Я хмуро смотрю на него, пытаясь прогнать остатки сна:

— Ты о чем вообще?

— О допросе твоих друзей, конечно, — он подмигивает, а я хмурюсь сильнее, пока он не поясняет. — Тамэ и Харпер жаждут поделиться своими душещипательными историями, и ты просто обязана это услышать.

Внутри все сжимается. Я и забыла о них. Более того, мне с ними почти все понятно и не очень интересно.

— Дай мне пять минут, — бормочу я, вставая с кровати.

— У тебя три, — отвечает Ад, но не двигается с места.

— Ты собираешься смотреть, как я одеваюсь? — раздраженно спрашиваю я.

Он картинно закатывает глаза:

— О, поверь, лисичка, если бы я хотел на это посмотреть, я бы нашел способ поинтереснее, чем будить тебя ни свет ни заря, — но несмотря нап сказанное продолжает стоять и сверлить меня взглядом.

Я фыркаю, но чувствую, как щеки слегка краснеют. Чертов волчара.

— Тогда проваливайте, офицер Крайм.

Волчара усмехается и уходит из комнаты.

Пока я привожу себя в порядок, в голове роятся мысли. Что скажет Харпер? Что он может сказать, чего я уже не знаю или не подозреваю? Мама всегда говорила, что он использует меня. Я не хотела верить, цеплялась за иллюзию отношений. Но в глубине души я всегда знала правду.

По пути Ад кратко объясняет ситуацию, но я чувствую, что он что-то недоговаривает. Впрочем, когда он вообще говорил мне всю правду?

Мы идем по территории полка, направляясь к небольшому серому зданию, расположенному в стороне от основных казарм и тренировочных площадок. Это следственный корпус - место, куда обычным кадетам вход воспрещен.

Ад уверенно ведет меня ко входу. У дверей стоят два хмурых волка-охранника. Они бросают на меня подозрительные взгляды, но пропускают без вопросов, едва заметив кивок Ада.

Внутри здания прохладно и тихо. Коридоры освещены тусклыми магическими светильниками, отбрасывающими причудливые тени на голые стены. Воздух здесь спертый, неприятный, но я на автомате ограничиваю запахи.

Мы спускаемся по узкой лестнице в подвальную часть. С каждым шагом напряжение внутри меня нарастает.

Ад останавливается у одной из тяжелых металлических дверей. Он поворачивается ко мне, его серые глаза внимательно изучают мое лицо:

— Готова, лисичка? — спрашивает он, положив руку на ручку двери.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в руках, и киваю. Ад открывает дверь, и мы входим в комнату для допросов. Она кажется слишком маленькой.

Харпер сидит за столом, его руки скованы наручниками. Он выглядит жалко — помятый, с кругами под глазами. Ничего общего с тем самоуверенным лисом, которого я знала раньше.

Ад прислоняется к стене, скрестив руки на груди. Его поза кажется расслабленной, но я вижу напряжение в линии его плеч.

— Ну что ж, начнем наш маленький спектакль? — он кивает мне с привычной усмешкой. — Твоя сцена, лисичка.

Я сажусь напротив Харпера, чувствуя абсолютное равнодушие. Раньше мне было бы больно осознавать, что он натворил, но сейчас я даже слкшать его не хочу.

Я не знаю ни что спрашивать, ни что говорить, просто смотрю на него, а сама задаюсь вопросом, что я тут забыла? Зачем Ад привел меня сюда? Харпер, наверняка уже рассказал все и не один раз.

Рыжий засранец поднимает на меня взгляд, и я вижу в его глазах смесь вины и страха.

— Лис, я... — он запинается, облизывает пересохшие губы. — Я не хотел, чтобы все так вышло.

Усмехаюсь. Потому что звучит банально.

— О, я уверен, что ты очень сожалеешь, — саркастически замечает Ад. — Особенно о том, что попался. Удивительно, как быстро приходит раскаяние, когда тебя припирают к стенке, правда?

Харпер вздрагивает, словно от удара.

— Изначально я просто хотел использовать наши отношения, чтобы продвинуться по карьерной лестнице, — слова вылетают из него, будто он не может их больше сдерживать.

— И ты думал, что моя мать поможет тебе? — спрашиваю я, уже зная ответ.

— Она бы не позволила мне прозябать на побегушках, — кивает Харпер. — Но когда ты перешла в Убой, все мои планы рухнули.

Я вспоминаю, как мама всегда говорила мне, что Харпер ей не нравится. Мне было неприятно это слышать и я вставала на его сторону, а ее просила не вмешиваться в наши отношения.

— Ты очень плохо знаешь мою мать — я хмыкаю и опускаю взгляд на свои пальцы. — Допумстим, я тебе поверю. Ты меня не любил, но хотел использовать. Зачем же пытался продолжать, когда все сорвалось?

Харпер поджимает губы, а я понимаю, что дальше он говорить не особо хочет. Решается.

— После твоего ухода в Убой со мной связались... Они пообещали мне карьеру, если я смогу вытащить тебя оттуда.

— Кто это был? — резко спрашивает Ад. Его голос звучит обманчиво спокойно, но я слышу в нем нотки угрозы.