Я отворачиваюсь и не сдерживаюсь под гнетом рвотного позыва. Скудное содержимое желудка тут же оказывается на земле, а я с трудом выпрямляюсь и вытираю рот ладонью.

Совсем не знаю, что ему сказать. Да и надо ли вообще что-то говорить? Мне нужно вернуться домой, пока я не навлекла на свою семью неприятности. Да и мама меня прибьет, если узнает, куда меня сдуло с игровой площадки у парка.

Я сама поднимаюсь. Пошатываюсь, но от помощи лиса отказываюсь.

– Мне надо домой.

– Ты туда не пойдешь, – говорит спокойно. – Этот лес в окружении. Нам нужно прорваться и уходить отсюда.

Я действительно слышу других волков в округе, чую их странный мускусный запах и теперь всегда смогу отличить их от массы других оборотней. До тех пор, пока не научусь отключать собственное обоняние, как уже не один год учит мама.

Молча окидываю взглядом тело волка, который хотел меня убить. Замечаю на шее бьющуюся жилку, но не говорю ничего лису. Желудок снова сжался. Не хватало еще смотреть, как он его добивает.

Наверное, именно так лисы и становятся взрослыми. Просто в один миг ты понимаешь, что жизнь коротка и непредсказуема. Что детство не вечно. И все. И образ мышления перестраивается в одно мгновение, после которого тебя уже не сильно заботит, будет ли Слай колотить местно задиру за то, что тот наговорил мне кучу гадостей.

Сейчас мне так наплевать стало на то, что беспокоило всего несколько часов назад. А всему виной примитивное и понятное желание выжить. Выжить самой, не опираясь на чью-то помощь. Может, лис и способен меня защитить, но мне слишком страшно ему доверится. Я его не знаю.

Оглядываю округу, размышляя над тем, как могу выйти из окружения. У одной меня всегда есть шанс, пока охота идет за лисом. Но, с другой стороны, будет неправильно бросить его в эпицентре этого кошмара. Папа бы точно не одобрил, а он у меня настоящий боевой офицер с кучей подвигов за плечами.

И что я могу сделать?

Отвлечь внимание. Уйти в сторону, создать шум и увести их. Шансов прорваться будет меньше, но я маленькая и юркая… смотрю на лиса.

А он словно тень. У меня даже взгляд не засек его движений, когда он повалил волков.

– Что ты такое? – задаю внезапно вопрос.

Лис холодно смотрит в ответ. Ни тени эмоций, словно этот вопрос абсолютно нормален в его окружении.

И он не отвечает мне. Я не вижу ничего, кроме светлого лица подростка, который где-то внутри давно стал мужчиной. Или не так давно? Может, ему, как и мне, только что пришлось повзрослеть?

От этой мысли меня снова замутило, и я отвернулась.

– Нам нужно найти нормальное укрытие. И нужно скрыть твой запах от них, ты слишком… выделяешься.

Я не спорю с ним, хотя очень хочется возразить. Принюхиваюсь снова и решаю поступить по-своему, как только появится такая возможность.

Лис двигается плавно, но теперь я знаю, что каждое его движение может стать смертоносным. Я смотрю на его длинные белые волосы, на красивый профиль и отмечаю, что мне очень нравится его внешность, хотя раньше я не замечала за собой попыток оценивать мальчиков. Да и все мальчики в моем окружении безобразны в совсем поведении. Тот же Слай порой чрезмерно меня раздражает, хотя он, вообще-то, не посторонний для меня лис.

– Как тебя зовут? – спрашивает он тихо. Так, словно ему вообще это не интересно.

Мы двигаемся неспешно, но я вижу, как мечется его взгляд, словно он что-то слышит. Лично я не слышала ничего, если не напрягала свое чутье.

– Лис, – отвечаю коротко.

Он чуть поворачивает голову и смотрит на меня с насмешкой, за которую мне почему-то даже не хочется его треснуть. Красивый.

– Оригинально.

Сарказма в его голосе не расслышал бы разве что глухой.

– А тебя?

Останавливается и полностью оборачивается ко мне. Смотрит внимательно в глаза.

– Для тебя я Ад. Только первое имя. Запомни.

Вскидываю бровь, не понимая ничего.

– Зачем мне тебя запоминать?

Он обводит меня взглядом, словно оценивая. Равнодушно. Холодно. Но это совсем меня не трогает почему-то, хотя иногда задиры в нашем районе меня точно таким же взглядом одаряли перед тем, как оскорбить, за что не раз бывали биты Слаем. Но в такие моменты я всегда сжималась, а тут ничего. Пусто, хоть и не очень приятно.

– Затем, что я единственный, кого ты будешь называть первым именем. Сейчас и всегда.

Я не понимаю, что это значит. Что такое первое имя и почему оно отличается от второго? Почему я должна звать его первым именем, а не вторым?

Эти вопросы ненавязчиво пролетели в моей голове, но я уже умела управляться со своей неуемной любознательностью, да и сейчас было не время, чтобы донимать его своими “почему”.

Он уверен в своих словах, это видно. Но я не воспринимаю его всерьез, потому что мои мысли сейчас больше заняты тем, как мне вернуться домой без последствий для себя.

Я забуду о белом лисе, как о страшном сне и даже не вспомню его имени, когда окажусь в безопасности.

Вдалеке раздается свист, от которого я вздрагиваю, а Ад даже ухом не ведет, продолжая смотреть на меня. Он закладывает руки за спину и длинно выдыхает, будто его раздражает, что ему мешают заниматься интересным и важным делом.

– Нужно найти укрытие, – повторяет уже неизвестно в который раз. – Ты слишком слабая, чтобы им противостоять.

Он неспешно разворачивается и продолжает идти вперед, словно прогуливаясь по лесу, а не пытаясь избежать попадания в ловушку.

Я не знаю, что у него в голове, но он словно нарочно не торопится, чтобы нас обнаружили, хотя его взгляд мечется по лесу, как и раньше.

– Та нора кажется большой, – кивает в сторону.

Я поворачиваю голову и не сразу угадываю кочку под деревом с небольшим отверстием. Не могу оценить размеры, но думаю, что вдвоем мы бы там поместились. Вот только я вовсе не собираюсь в нее лезть, имея совсем другой план в своей лисьей голове.

Мы направляемся к норе как раз в тот момент, когда впереди раздается шорох. Ад кладет мне руку на затылок и толкает вперед с такой силой, что меня отрывает от земли, а в нору я влетаю уже перепуганной до смерти лисой.

– Не выходи. Ты только мешаешься! – Рявкает белый лис и скрывается из поля моего зрения.

Я испуганно прижимаюсь к сырой стене, в нос ударяет затхлый запах. Лис меня пугает, наверное, даже больше, чем те волки! Как он это делает? Как одним прикосновением заставляет менять облик?

Снаружи раздается свист, затем рык. Я прижимаюсь плотнее к задней стенке своего укрытия и принюхиваюсь. Запах лиса, за которым я гналась, сейчас едва ощутимым. Но вот запах псины заполняет весь воздух, отчего я беспокоюсь и начинаю ерзать.

Их слишком много, чтобы два щенка могли бороться.

Страх не отпускает, он только усиливается, делая мое дыхание, как и сердцебиение, частыми. В норе становится душно.

Я вслушиваюсь в то, что происходит снаружи. Это самая настоящая грызня, свидетелем которой я никогда еще не была. Да, я видела, как Слай обращается в порыве злости, но яростный рык, исходящий от него, нельзя сравнивать с той бойней, что творилась за пределами моего убежища.

– Лисенок! – папин голос, звучит громом среди ясного неба.

Я сжимаюсь в комочек, прикрыв свою голову хвостом. В прошлый раз я поддалась и едва не поплатилась жизнью. Да, мне нужно выйти как-то, но я это сделаю, когда побоище снаружи немного стихнет.

– Лис! Доченька моя!

К глазам накатывают слезы, в носу начинает свербить, и как бы я ни пыталась сдержаться, но все равно фыркаю, чтобы прочистить нос.

– Лис! Лис, ну где же ты? – его голос звучит совсем близко, а я задумываюсь, откуда бы волкам знать мое имя.

Может, это правда, папа?

Я должна осторожно посмотреть. Пробираюсь к выходу из норы и аккуратно высовываю мордочку, чтобы убедиться, что родной папин запах здесь присутствует.