Мы идем к знакомой стене, и я уже догадываюсь, куда мы направляемся. Действительно, вскоре Ад останавливается у того самого места, где спрятан его сайкл.

— Залезай, лисичка, — усмехается он, седлая транспорт. — Прокатимся с ветерком.

Я закатываю глаза, но послушно сажусь позади него, обхватывая руками за талию. Чувствую, как напрягаются мышцы под моими пальцами, когда он заводит двигатель.

— Держись крепче, — говорит волчара, не оборачиваясь. — Дорога будет неровной.

Я хмыкаю, но все же сжимаю руки чуть крепче, когда мы срываемся с места. Ветер бьет в лицо, пока мы несемся по лесной дороге. Я прижимаюсь щекой к спине Ада, вдыхая его запах. Он пьянит, как и всегда, но сейчас я слишком сосредоточена на происходящем, чтобы поддаться этому ощущению.

Мы долго петляем по лесу, выезжаем на асфальт, потом снова ныряем в чащу. Я давно потеряла ориентацию в пространстве, но Ад, кажется, точно знает, куда едет.

Наконец, сайкл останавливается. Мы оказываемся на краю какого-то карьера. И тут я вижу ее — мою маму, Лейсан Шияро.

Она быстро подходит к нам, ее лицо серьезно и сосредоточено.

— Вы все собрали? — без предисловий спрашивает Ад.

Мама кивает:

— Всю информацию, которую смогла найти, — она протягивает волчаре визор, а тот сразу убирает его в карман. — Думаю, что в купе с тем что есть у тебя, этого более, чем достаточно.

Я перевожу взгляд с одного на другого, пытаясь понять, о чем они говорят.

— Что происходит? — не выдерживаю я. — Кто-нибудь может мне объяснить?

Мама вздыхает, бросая быстрый взгляд на Ада.

— Ты ничего не рассказывал ей?

Ад хмыкает и кладет руку на мое плечо.

— Даже вводных не давал, но она у вас умная, — меня разворачивают лицом к карьеру и я только сейчас замечаю, что он оборудован. То есть, оттуда что-то добывают.

— Что это? — внимательно рассматриваю дно карьера, понимая что вижу тот самый порошок, который поставляют халацевтам.

Я чувствую, как холодок пробегает по спине. Значит, это правда. Заговор внутри Убоя действительно существует.

— Для нас это бесполезный минерал. Но вот халацевтам он крайне необходим для выживания их вида, — тихо говорит волчара. — Что-то связанное с синтезом, я особо не вникал.

— Кто бы мог подумать, что волки именно так станут его использовать, — усмехается мама.

А я словно собираю все в одну картинку. Халацевты приходят в наш мир, потому что у них выбора нет?!

— Что взамен? — спрашиваю тихо.

— Что? — мама не слышит вопроса.

— Что они отдают взамен?

За моей спиной Ад начинает тихо смеятся, отчего у меня по плечам бегут мурашки.

— Отдают? Не отдают, лисичка. Отнимают.

Вспоминаю следы порошка в очагах и подростка. Хмурюсь, не видя связи. Припоминаю слова врача в санчасти, который говорил, что артефакты изымают у халацевтов.

— Но если все так просто, зачем поддерживать миф о войне между мирами? Разве нельзя было достичь открытого соглашения? — спрашиваю я, пытаясь понять логику происходящего.

— Как это было при правлении белых лис? — Ад усмехается, но я слышу болезненные нотки.

Внезапно меня захлестывают воспоминания о той страшной сцене из прошлого. Образ растерзанного тела отца встает перед глазами, и я чувствую, как земля уходит из-под ног. Ад успевает подхватить меня, не давая упасть. Мама тут же оказывается рядом, обнимая за плечи и заглядывая в глаза с тревогой.

— Все хорошо, Лис. Ты в безопасности. Среди близких.

Она говорит тем самым успокаивающим голосом и я жмурюсь, делая глубокий вдох.

— Получается, все как ты и говорила. Волкам выгодна эта война, — признаю я. — Но что теперь? — спрашиваю я, пытаясь сохранить спокойствие.

— Теперь нам нужно найти способ донести эту информацию до всех, — отвечает куда-то в мою макушку. — И сделать это так, чтобы нас не успели остановить.

Он ведь сейчас все держит под своим контролем, хоть волки и пытаются совать палки в колеса.

— Полудиких тоже они натравили? — спрашиваю тихо.

Мама вздергивает бровь, а Ад угукает.

— Ты много видишь, я говорил. Я тоже, но для них я свой, а ты лиса. Помеха.

— Тогда зачем ты меня в Убой забрал?

Волчара вздыхает и сжимает меня чуть крепче.

— А был ли у меня выбор? Изначально планы были совсем другими, но ты — моя истинная пара. Я не мог оставить тебя в центре. Рано или поздно они бы узнали о твоем существовании.

Мама усмехается, и в её глазах мелькает одобрение.

— Знаешь, а ведь это действительно гениальное решение. Поместить её в самое логово, где все будут скалиться, но не посмеют тронуть. Я бы поступила точно так же. — Мама вздыхает и нежно гладит меня по голове. Ее прикосновение такое знакомое, родное. — Свою задачу я выполнила, теперь дело за твоим суженым.

Я киваю, не имея сил на ответ.

— Нам тоже пора. Спасибо за помощь, Лейсан.

Мы быстро прощаемся. Мама крепко обнимает меня напоследок, а затем садится на свой сайкл. Мы с Адом устраиваемся на его.

Я оборачиваюсь, чтобы в последний раз взглянуть на маму. Она машет нам рукой, заводит двигатель, и ее фигура быстро растворяется вдали.

Ад запускает двигатель, и мы трогаемся с места. Я обхватываю его за талию, прижимаясь к широкой спине. Ветер бьет в лицо, унося с собой тяжелые мысли.

Мы мчимся по лесной дороге, возвращаясь в Убой. Я знаю, что впереди нас ждет много трудностей, но сейчас, крепко держась за Ада, я чувствую странное спокойствие.

Я вздыхаю, прислонившись к стене и потирая ноющие мышцы. Чертов волчара! Отправил нас на дежурство сразу после изнуряющей тренировки. Мог бы и дать передышку, засранец.

Дайр, стоящий рядом, похоже, разделяет мои мысли. Он хмуро смотрит в пространство, время от времени поводя плечами, как будто пытаясь сбросить усталость.

— Знаешь, — неожиданно произносит он, — нам еще повезло. Обычно такой долгий перерыв между назначением дежурства и самим дежурством не дают.

Я удивленно поворачиваюсь к нему:

— Серьезно? То есть, мы должны быть благодарны за эту отсрочку?

Он пожимает плечами:

— Ну да. Обычно назначают и в тот же день заступаешь. А тут нам дали столько времени... Хотя сейчас от этого не легче, конечно.

Я хмыкаю:

— Да уж, "доброта" нашего командира не знает границ.

— Было бы хуже, если бы заступили в тот же день.

Представив, как бы мы с ним передрались, я усмехаюсь, а затем до меня доходит, что Ад поэтому дежурство и не назначал. Он просто ждал, ведь Дайр больше не огрызается на меня, не пытается подколоть или унизить. Наоборот, он... вполне дружелюбен?

Вот же хитрый хвост.

Внутри разливается теплое чувство. Мои губы непроизвольно растягиваются в улыбке, хотя я вообще-то получила задание выдраить подвал.

— Наверное, шерсть бы клоками летела, — смеюсь я.

— Точно, — поддерживает Дайр. — Ты извини, я порой перегибаю. Но я был уверен, что ты…

— Не продолжай, — я вскидываю мокрую ладонь в его сторону. — Даже не хочу знать, в чем именно.

Мы погружаемся в непринужденную беседу ни о чем, пока занимемся уборкой. Обсуждаем погоду, последние новости, сплетничаем.

— Слушай, — говорю я, меняя тему, — а что там с соревнованиями? Я так и не поняла, как это все происходит.

Дайр оживляется:

— Это же целое событие! Проходят они не здесь, а на большом спортивном стадионе в столице. Туда съезжаются все шишки - генералы, политики, да и простые оборотни тоже. Целое шоу устраивают.

— Ого, — присвистываю я. — Звучит впечатляюще.

— Так и есть, — кивает он. — Поэтому нам лучше не опозориться. Иначе весь полк на смех поднимут.

Я не могу сдержать смешок:

— Ну, Брысь, похоже, нашел для нас отличное решение. Теперь чтобы не опозорится на стадионе вы наминаете бока лисице.

— Эй, не прибедняйся, — ухмыляется Дайр. — Ты-то как раз меньше всех страдаешь. Мы твои ребра мнем, а ты нас психологически изматываешь.