Гектор глубоко вдохнул – так, словно не дышал все это время.

– Отличная работа, Гектор, – сказал Дрю, хлопая друга по спине. – Давай поскорее отделаемся от этого мертвяка и в путь.

Гектор причмокнул и прокашлялся. Сейчас уже были открыты двери всех хижин – Лесовики явно осмелели. Дрю качнул зажатым в руках Вольфсхедом.

– А теперь, – сказал Гектор, обращаясь к шаману, – возвращайся туда, откуда пришел. – Он раскрыл ладонь и вмял лепешку черного застывшего воска в землю. Шаман начал клониться к земле, еще раз прохрустели кости, и вот уже труп успокоился в своей прежней позе. Глаза мертвеца остановились и помутнели.

Гектор принялся собирать свою сумку, а Дрю стоял у него за спиной, чувствуя огромное облегчение оттого, что все закончилось так быстро и удачно, как он и не надеялся. Да, действительно, его друг способен проделывать такие штуки, каких он, Дрю, и вообразить себе не может. Поднимаясь с колен, Гектор отвел свою левую ногу немного назад, и Дрю заметил, что кончик башмака Борлорда процарапал полоску в желтой линии бримстоуна. Друзья повернулись и готовы были отправиться в путь.

Их заставил встрепенуться донесшийся со стороны хижин вопль пораженных Лесовиков. Друзья обернулись – перед ними стоял труп. Дрю застыл, подняв меч, с расширенными от ужаса глазами. А Гектор почувствовал, как холодная рука мертвеца крепко схватила его за горло. Что произошло?

Дрю колебался, никак не мог решить, что ему делать. И с какой стати вновь решил ожить этот мертвяк? Гектор взвизгнул от страха, пытаясь увернуться от трупа, который медленно, но неотвратимо тянулся своим холодным ртом к лицу Борлорда.

Увидев это, Дрю перестал колебаться. Его память с лихорадочной скоростью перелистывала все, когда-то данные Джерардом уроки и отыскала нужный. Дрю бросился на помощь другу, и для начала сильно, с ходу ударил локтем в лицо мертвеца. Шаман откачнулся назад, разжал свои пальцы, и Гектор, потеряв равновесие, упал на землю. Затем Дрю плавным движением взмахнул мечом над головой, и, описав дугу, ударил Вольфсхедом по шее ожившего покойника.

Обезглавленное тело шамана бесформенной грудой упало на землю, отрубленная голова скатилась рядом, глаза на ней помутнели и застыли. Пинком ноги Дрю отправил голову в костер, и пламя с жадностью принялось обгладывать ее.

– Так надежнее будет, – пояснил Дрю, помогая своему другу подняться на ноги.

Лесовики к этому времени вышли из своих хижин и теперь медленно приближались к костру, однако их копья оставались опущенными. Как только Гектор побросал в сумку все свои пузырьки и бутылочки, друзья ушли по третьей тропинке в лес и вскоре растворились в сумерках Вайрмвуда.

Раздавшийся над головой низкий крик совы напугал Гектора, и он приостановился, слегка отпустив от себя шагавшего впереди Дрю. Сова внимательно смотрела сверху на Гектора, сидя на своей черной ветке и мигая яркими желтыми глазами. Тропинка, по которой шли друзья, петляла вокруг деревьев и кустов, уводя все дальше в темные туманные лесные глубины. Поначалу Дрю опасался, как бы в погоню за ними не бросились Лесовики, однако вскоре предположил, что сейчас они будут оплакивать гибель своего шамана, и им будет не до погонь. К тому же не так уж много, наверное, среди них окажется настолько безбашенных, чтобы во второй раз вступить в драку с Волком. Ну а если кто-нибудь из Лесовиков все же сунется, Дрю не составит труда скрыться, вспомнив уроки выживания, полученные им в Дайрвуде. Правда, сможет ли то же самое проделать Гектор с его «пониженной уклюжестью»?

Почва в лесу была влажной, рыхлой, под ногами хлюпал гнилой лишайник, из-под которого поспешно разбегались во все стороны большие жуки и расползались жирные личинки.

Сгущался туман, делавший почти неразличимой тропу, по которой шли наши путешественники. Еще немного, и туман сгустился, повис плотным, поглощающим все звуки одеялом, затянул весь лес своей молочно-белой паутиной. Дрю посмотрел по сторонам, автоматически ища хоть какие-нибудь следы Гретхен.

Чуть впереди сквозь пелену тумана проступал большой черный придорожный камень, отмечающий развилку. Дрю подошел ближе, приложил ладони к влажной холодной поверхности камня – на вид это была невероятных размеров кремневая плита. Непонятно, как и кто сумел затащить ее сюда? Лесовики приволокли? Вряд ли. От плиты во многих местах отколоты кусочки – из них Лесовики делают наконечники для своих стрел и копий. В этом случае камень здесь совершенно не к месту – зачем его тащить в такую даль от деревни, а затем ходить к нему? Нет, это не Лесовики. На развилке Дрю, как и сказал мертвый шаман, взял вправо, следом повернул и шедший у него за спиной Гектор.

Теперь тропа вела еще глубже в Вайрмвуд. В отличие от Дайрвуда, в котором всегда ключом била жизнь, здесь царила мертвая тишина, лишь изредка прерываемая случайным птичьим криком. Животные в этом лесу тоже не встречались, если не считать таковыми жучков и прочих мелких тварей, бегавших и ползавших по влажной почве и голым веткам.

Мысли о шамане не покидали обоих юношей и были одинаково неприятными. Дрю вспоминалась схватка с шаманом, и прежде всего то, как он убил этого Лесовика. Как только Дрю решил, что они с Гектором удалились на безопасное расстояние от деревни, он прислонился к дереву и согнулся пополам, ожидая, пока утихнет боль и тяжесть в желудке. Разум советовал ему видеть вещи такими, каковы они есть на самом деле. Лесовики пытались лишить его жизни, так?

Быть убитым или убивать самому – третьего ему было не дано. Все вроде бы верно, но что-то никак не успокаивали его эти мысли.

Он обернулся, чтобы взглянуть на Гектора, который явно был не в себе, и это очень беспокоило Дрю. Лицо Гектора блестело от пота, он то и дело утирал на ходу лоб и горло, на котором до сих пор можно было рассмотреть красные пятна, оставленные пальцами ожившего шамана. Дрю заметил, что когда Гектор не утирал пот, он постоянно рассматривал ладонь своей левой руки, на которой остался ожог от расплавленного черного воска.

Воздух в Вайрмвуде был пропитан тошнотворным сладковатым запахом гнили. Сверху иногда раздавалось карканье пролетавшей над ветками вороны, но внизу лесную тишину нарушали только шаги юношей и их дыхание. Они шли вперед медленно, часто спотыкаясь в полумраке. Запнувшись в очередной раз и желая сохранить равновесие, Гектор ухватился за ствол дерева. В его руке остался большой кусок прогнившей коры, из которой вывалилась и проскользнула по пальцам Гектора чудовищная тридцатисантиметровая многоножка. Гектор нервно вздрогнул и брезгливо отдернул руку.

Чем дальше, тем сумрачнее становился лес. Дрю шагал в десяти шагах впереди Гектора, полагаясь сейчас на свое звериное – волчье – чутье, способное, как он надеялся, привести их к Гретхен. Он пытался поймать ее запах сквозь зловоние гнилого мха, влаги и смерти. Вскоре внимание Дрю привлекло одно дерево, которое выделялось тем, что было слегка крупнее и выше остальных, с толстым черным стволом. Чем-то привлекло Дрю к себе это дерево, заставило его насторожиться, почувствовав, как бешено застучало в груди сердце. А какой-то тоненький, прятавшийся до этого в глубинах сознания, трусливый голосок кричал, не переставая: «Поворачивайся и беги, беги и не останавливайся. Гретхен уже мертва. Не послушаешь меня, тоже умрешь».

Казалось, черное дерево цепко держало Дрю, контролировало его мысли, а он пытался освободиться от этих чар. Отбросив усилием воли темные мысли, Дрю оглянулся на Гектора и увидел, что тот, спотыкаясь, пятится назад по маленькой полянке перед колдовским деревом.

– Гектор, – громко прошептал Дрю. – Возвращайся. Остановись. Это чары, ничего больше!

Гектор перестал пятиться назад, остановился, но и вперед не двигался. Для Дрю он сейчас был серой размытой фигурой, утонувшей в густом тумане. Дрю подошел вплотную к дереву и стал рассматривать его. Кора оказалась самой обыкновенной, подгнившей и отслаивающейся, как на других деревьях, но на ней были вырезаны какие-то знаки. Дрю прищурил глаза, но все равно не мог разобрать отдельные детали. Проведя пальцами по знакам, он решил, что их определенно вырезала человеческая рука. Внезапно в ушах у него закололо.