– А есть хоть какая-то надежда заставить его передумать? – спросил Дрю. – Тиран-король сослал его навечно скитаться по морям-океанам – неужели это ничему не научило Вегу? С какой стати он хочет помочь человеку, которого, безусловно, следует считать его врагом?

– Вега наивно полагает, что сможет обелить себя в глазах короля, и сейчас ему выпал для этого самый удобный случай, – включилась в разговор Гретхен. – При мысли обо всем этом у меня стынет кровь в жилах. Меня саму передают из рук в руки, как какую-то вещь, вас ищут, чтобы казнить, но вы, независимо от того, насколько раздражаете меня, – здесь она посмотрела на Дрю, – не заслуживаете такой участи.

– Можно сигануть через борт, – предложил Дрю.

– И плыть. А куда мы доплывем? – спросила Гретхен. – Куда ни посмотри, здесь море до самого горизонта.

– Тогда можно попробовать стащить шлюпку, – не отступал Дрю. – Не обратили внимания, есть там на палубе весельные шлюпки?

– Шлюпки-то есть, – сказал Гектор, – но нам ни за что не доплыть до берега без навигационных приборов и карт. Кроме того, мы на борту «Мальстрема», не забывай об этом.

– А что такого особенного в этом «Мальстреме»? – спросил Дрю. – Я что-то упустил?

– Не то чтобы граф Вега не любил прихвастнуть, – сказал Гектор, – но когда он говорит, что «Мальстрем» – самое быстрое судно на всех морях и океанах, это сущая правда. «Мальстрем» – легендарный корабль. Он с легкостью догонит и обгонит любое другое судно – что уж тут говорить о какой-то шлюпке с беглецами-неумехами на веслах.

Словно для того, чтобы своими глазами убедиться в великолепии «Мальстрема», Дрю вышел за дверь каюты и направился на палубу. Вслед за ним потянулись и Гектор с Гретхен. Пройдя по коридору, Дрю оказался у деревянного трапа, ведущего наверх, на освещенную ярким солнцем палубу.

«Мальстрем» в самом деле был великолепен. Убиравшие палубу и крепившие такелаж матросы не обратили на наших путешественников ни малейшего внимания. Дрю отметил, что Гретхен сказала ему истинную правду – на лицах двух или трех матросов он с удовольствием увидел глубокие, до сих пор не зажившие царапины, оставленные острыми коготками Лисицы.

Высоко к небу над палубой поднимались три мачты – совсем крошечной снизу казалась фигурка впередсмотрящего в «вороньем гнезде» – на наблюдательной площадке на вершине грот-мачты. Восемь больших парусов были туго натянуты сильным попутным ветром, и «Мальстрем» буквально летел, разрезая форштевнем пенистые волны Белого моря. Дрю перегнулся через фальшборт и посмотрел на несущуюся внизу воду, отметив попутно открытые оружейные порты, внутри которых грозно поблескивали пушки и весело насвистывал свою песенку залетавший внутрь ветер.

Затем Дрю взглянул наверх, ошеломленный размерами судна. Никто не окликал его, даже не обращал на него никакого внимания, никто не видел в нем угрозы. Кем он был в глазах этих матросов? Волком, которому выдернул зубы горделиво стоящий на капитанском мостике, любующийся собой граф Вега, пиратский принц с островов Кластер, Грабитель-Всех-Кто-Попадется-Ему-На-Пути. Заметив Дрю, капитан Вега улыбнулся, в очередной раз продемонстрировав свои удивительные зубы. «Мальстрем» тем временем на всех парусах продолжал лететь в Хайклифф, логово короля.

На шестой день плавания «Мальстрем» бросил якорь в бухте острова Каттерс Коув. Этот островок был маленьким, но часто посещаемым бороздившими Белое море кораблями – здесь можно было пополнить запасы провизии и воды или сдать груз своему деловому партнеру. Граф Вега редко упускал возможность зайти на этот остров, вот и на этот раз он не проплыл мимо под тем предлогом, что ему нужно сгрузить мешки с почтой и ящики дорогого вина для отправки местному губернатору. Правда, до ушей троих пленников долетали обрывки разговоров, которые вели между собой члены экипажа, и из них следовало, что причиной столь частых заходов на этот остров являются, как бы это сказать… ну очень близкие отношения графа Веги с женой здешнего губернатора.

Рядом с «Мальстремом» были пришвартованы суда: одни – торговые, другие – принадлежавшие, как охотно пояснили матросы, коллегам-пиратам.

Экипаж, кроме дежурной вахты, сошел на берег, а Дрю, Гектор и Гретхен, естественно, тоже остались на судне, в соблазнительной близости от относительной, но все же свободы на Каттерс Коув. Здесь были и холмы, и леса, где можно было укрыться, правда, лишь на короткое время – в случае необходимости было нетрудно прочесать весь островок, ширина которого не превышала пяти километров. Самой реальной надеждой на спасение мог стать другой корабль, идущий на материк, однако как на него попасть, на этот корабль. Сходя на берег, Вега приказал вахтенным не сводить с беглецов глаз, так что не приходилось и думать о том, чтобы стащить и спустить на воду, например, весельную шлюпку.

Большинство членов экипажа относилось к пленникам с полным безразличием, однако был один юнга, на которого Дрю мог возлагать какую-то надежду. Этот десятилетний мальчишка по имени Каспер сам вызывался носить пленному Дрю еду и воду, а принеся, садился рядом и начинал забрасывать его вопросами. Поначалу у Дрю не было настроения отвечать на вопросы Каспера – тот, хотя и маленький, но уже был пиратом до мозга костей. Идеалом, которому хотел подражать Каспер, был, конечно же, его светлость граф Вега. Но потом Дрю подумал, что паренька еще не поздно, быть может, вернуть с опасной тропки, на которую он ступил, и с этого момента он начал разговаривать с юнгой.

Дрю рассказал Касперу о своем, проведенном на ферме, детстве, о приключениях, которые выпали на его долю за последние несколько месяцев. Мальчишка слушал Дрю раскрыв рот. Постепенно Дрю начал пытаться повлиять на сознание Каспера, оспаривая правильность сделанного мальчиком выбора жизненного пути, который привел его на борт «Мальстрема» и поставил его вне закона.

Сейчас он нашел юнгу сидящим на доске, свисающей на веревках с полубака – надстройки на передней палубе, – под бушпритом – выступающим вперед шпилем на носу корабля. Еще на одной веревке болталось ведро с водой, а сам Каспер усердно надраивал носовое украшение – обшитую медью резную фигуру, сиявшую в лучах солнца. Дрю перегнулся через фальшборт и весело окликнул Каспера:

– Эй, не мог найти себе работу поспокойней?

Юнга взглянул вверх, улыбнулся, как говорится, во весь рот, и ответил, вися и болтая голыми пятками в шести метрах над лижущими борт «Мальстрема» волнами:

– Ничего, сейчас не опасно. Вот попробовал бы ты отдраить эту медяшку на крепкой волне, когда наша посудина несется под всеми парусами!

– И чем только привлекает тебя такая жизнь, Каспер?

– Привлекает? Как будто у меня был выбор, босс. Капитан взял меня к себе на судно, когда я остался без родителей.

– Взял к себе?

– Понимаешь, мою семью убили пираты. А капитан взял меня к себе.

– Так это его пираты убили их?

– Не все ли равно? – пожал плечами Каспер. – Он не был обязан брать меня, мог бы оставить подыхать, но не сделал этого.

Дрю навострил уши. Этот самовлюбленный павлин способен проявить сочувствие? Или почувствовать свою вину? Интересно.

– Не похоже на того приятеля-капитана, которого я знаю, – сказал Дрю, которому было очень любопытно посмотреть, как отреагирует на этот выпад Каспер. Юнга тут же бросил драить фигуру и насупил брови.

– Ты неправильно меня понял, босс, – ухмыльнулся юнга, показывая свои щербатые зубы. – Капитан бывает и настоящим зверем. Я своими глазами видел, как он пришил на месте одного парня, с которым поссорился во время игры в кости. Не советую тебе связываться с ним. Но…

– Что – но? – спросил Дрю, побуждая Каспера продолжать.

– Но он заменил мне семью. И был всегда очень добр ко мне. Разорви меня Соша, клянусь, это так, босс.

– Держись за эту мысль, – тихо вздохнул Дрю, решив оставить юнгу в покое. Ему вспомнилась своя собственная семья, старый фермерский дом на Холодном побережье… – Семья – это прекрасно, Каспер.