И Дрю, которому было нечего терять, нахально улыбнулся Ванмортену.

Глаза Рэтлорда запылали красным огнем. Он резко согнул спину, и на пол полетели обрывки одежды, обнажая растущее на глазах и стремительно прокрывающееся черной маслянистой шерстью тело. Дрю прижался к сложенным штабелем ящикам и бочонкам – их подняли сюда со стоявшего внизу на якоре «Мальстрема» на канате, который сейчас свободно свисал, покачиваясь на ветру. Лодыжка Дрю горела, как в огне, но он на одной ноге поднялся, преодолевая боль и опираясь на высокую, полную раскаленных углей, жаровню. Внизу, во внутреннем дворе, Дрю мог видеть столпившихся королевских гвардейцев, они смотрели наверх, наблюдая, как будут убивать Дрю.

Он взглянул в другую сторону, за стены, и увидел чешую городских крыш. На Хай Сквер все еще оставался народ, люди на площади увидели Дрю, указывали на него руками, вытягивали шеи, чтобы посмотреть, как балансирует Дрю на вершине башни. Но между Дрю и манящей безопасностью города лежал отвесный глубокий ров, над которым еще недавно он висел, цепляясь за край перекидного моста.

Он старался как можно тверже держаться на земле, но сейчас, когда Рэтлорд трансформировался, вновь почувствовал, как у него слабеют ноги. «Держись, Дрю, – твердил он себе. – Думай о маме».

Длинный черный хвост метнулся по направлению к Дрю, ударил его, заставив свалиться набок в сторону края. Стоявшие внизу гвардейцы одобрительно загалдели. Высоко подняв над головой руки-лапы, Рэтлорд бросился на Дрю, широко распахнув пасть с острыми желтыми клыками. Дрю смог увернуться, и Ванмортен со всего размаха врезался в штабель бочонков и ящиков, лавиной посыпавшихся на него.

На верхней ступени появился король Леопольд в сопровождении остальных братьев-Крыс. Король-Лев с интересом наблюдал за происходящим, а трое Рэтлордов зашипели, подступая ближе к Дрю, их красные глаза вспыхнули.

– Назад, – низким гортанным голосом отрезал Ванмортен, выбираясь из треснувших бочонков. – Пес мой, братики.

При этом монстр глотал отдельные звуки, от чего его речь звучала неразборчиво.

Ванмортен бросился вперед, одним прыжком преодолел отделявшее его от жертвы расстояние и сцепился с Дрю – так они и покатились клубком, пока не врезались в зубчатую каменную стену. Рядом с ними повалились новые бочонки и ящики, поливая схватившихся борцов своим содержимым. Дрю еще раз попытался разбудить в себе Волка, но у него все еще не хватало запаса энергии для превращения, и все, что он мог сейчас сделать, это сдерживать руками, насколько возможно, натиск Крысы.

Ванмортен был стремительным и гибким в движениях, и раз за разом ловко ускользал от захватов Дрю, который все чаще вспоминал в эту минуту свой недавний бой со Львом. Тогда, как и сейчас, он понимал, что его конец близок, только на этот раз у него нет ни единого шанса на спасение.

Наконец Ванмортену удалось ухватить свою жертву. Он торжествующе поднял Дрю в воздух, а затем швырнул через парапет башни. С площади донесся истошный крик. Уже падая со стены, Дрю отчаянно выбросил в сторону левую руку и ухватился за стопор лебедки. От толчка стопор сработал, лебедка затрещала, бешено крутясь и подтаскивая вверх канат с прикрепленным к нему крюком. Дрю вцепился в рукоятку стопора побелевшими от напряжения пальцами. Ноги его болтались с внешней стороны стены, а в правой руке сверкал Вольфсхед – со своим мечом Дрю не расстался даже в такой критический момент. Взлетевший наверх крюк подхватил Дрю, вместе с ним ударился о высокую жаровню и вновь качнулся к стене. От удара раскаленные угли разлетелись в стороны, осыпав каменную галерею и Ванмортена, упали среди разбитых ящиков и расколотых бочонков, и там сразу заплясали огненные язычки.

Трое братьев-Крыс загикали, зашипели, сгорая от желания присоединиться к схватке. Дрю не питал никаких иллюзий: даже если ему каким-то образом удастся справиться с Ванмортеном, эти трое придут ему на смену. Тем временем Рэтлорд стряхнул раскаленные угли со своей маслянистой шкуры.

Теперь Дрю и Ванмортен кружили, неотрывно следя друг за другом, спотыкаясь о разбитые ящики и перевернутые тюки. Пламя вокруг них разгорелось, бушевало вовсю, жадно пожирая все, что встречалось ему на пути. Искры с треском разлетались во все стороны, падая на штабеля драгоценных грузов, по-прежнему выстроившиеся вдоль стен замка. Дрю заковылял в сторону лестницы и стоящих возле нее ощерившихся братцев Рэтлорда, стараясь по возможности держать прикрытой свою спину.

У лестницы стоял король, увлеченно следивший за разворачивающимся перед ним спектаклем. Ванмортен тем временем приблизился почти вплотную к Дрю.

Дух Мака Феррана незримо соткался перед Дрю, наблюдая, оценивая его действия. Разве так сам Ферран, элитный солдат Волчьей гвардии, вел себя в бою? Разве он когда-нибудь отступал, пятился, оттягивал неизбежное? Разве так должен вести себя в бою Волк?

Дрю стиснул зубы и бросился в схватку.

Смертельные враги сцепились – один с мечом, другой с когтями, – и солдаты снизу радостно зааплодировали. Именно это они и хотели увидеть. Правда, на Ванмортена налетел не трансформировавшийся Волк, который в этом случае имел неплохие шансы, поскольку был отлично настроенной машиной для убийства. Но сейчас чудовищной Крысе противостоял просто Дрю, парень, сидящий внутри которого Волк выдохся и истощил свои силы. Дрю набросился на Ванмортена, размахивая Вольфсхедом, иногда попадая в противника, но гораздо чаще промахиваясь. Измотанный, израненный, Дрю мечтал только об одном – по возможности захватить с собой на тот свет и Ванмортена.

Рэтлорд яростно щелкал зубами, слепо бросался вперед, стремясь впиться в живот юноши. Ванмортену удалось вцепиться в руку, в которой Дрю держал свой меч, и стиснуть челюсти так, что Вольфсхед со звоном выпал на каменный пол. Теперь, пожалуй, уже ничто не могло помешать Крысе добраться до живота Дрю и запустить острые зубы в мягкую, податливую плоть.

Дрю изогнулся, пытаясь вывернуться, но оказался не готов к столь яростному нападению Рэтлорда. Как только Дрю делал попытку откинуть свою голову назад, Ванмортен хватал его за руки – после каждого укуса появлялись свежие, истекающие кровью раны.

У Дрю потемнело в глазах от боли, когда Рэтлорд исхитрился ободрать ему ребра. Своей левой рукой Дрю пытался сдерживать Крысу – его пальцы хрустели от укусов острых словно бритва зубов. Ему удалось ненадолго оттолкнуть Рэтлорда, но какой ценой! Отпрыгнув назад, Ванмортен, сверкнув голой стороной черепа в мерцании огня, выплюнул какой-то предмет, ударившийся и отскочивший от груди Дрю. Посмотрев на пол, Дрю с ужасом увидел, что это его собственный, откушенный от левой руки, палец. Ванмортен усмехнулся, его братья зафыркали от смеха, стоя на верхней ступени лестницы.

– Съем тебя, – утробным голосом объявил Ванмортен. – Кусочек. За. Кусочком.

Дрю почувствовал дурноту в желудке. Это был конец, это была бойня, и монстр просто-напросто играл с ним. Вся грудь Дрю была изрезана крысиными когтями, тело покрылось крупными каплями пота. Дрю неуклюже потянулся правой рукой к лежащему на полу мечу, с усилием поднял его за эфес, развернул Вольфсхед лезвием вперед, защищаясь.

– Посмотрите на бедного Волка, – раздался со стороны лестницы издевательский голос короля Леопольда. – У щеночка ножичек нашелся?

Леопольд дышал тяжело, прижимая ладонь к животу, к тому месту, куда ударил его Дрю своим «ножичком».

Окружающее Дрю видел как сквозь мутное стекло, голова у него кружилась. Вервольф перенес часть веса на левую ногу – боль пронзила сломанную лодыжку так, что Дрю не сдержался и вскрикнул.

Юноша провел рукой по лицу, желая протереть глаза, но вместо этого только еще сильнее запачкал их кровью. Ослепший на какое-то время Дрю вновь вскрикнул, когда ему в правый бок впились острые зубы. Он завертелся на месте, быстро моргая, чтобы вернуть себе зрение. Теперь Рэтлорд зашел сзади. Дрю рванулся со своим мечом вперед, потеряв координацию, забыв все уроки Джерарда. Снова – в который уже раз – слишком близко подскочил к краю башни и заметил эту опасность только потому, что гораздо громче зазвучали голоса снизу, из внутреннего двора замка. Вольфсхед ударился о еще одну, стоявшую у стены жаровню, вновь во все стороны полетели новые раскаленные угли. И вновь в тело Дрю впились острые крысиные зубы – на этот раз в спину. «Да, легко умереть он мне не даст», – подумал Дрю.