В этот период в Америке также существовало два крупных центра культуры — один в горных районах Центральной Америки, а второй — в долинах на побережье и горных районах Перу. Формированию этих культур предшествовал период многовекового развития. Кукурузу, основной продукт питания населения данного региона, выращивали в Мексике еще до 2500 г. до н. э., а первые поселения на этой территории относятся к 1500 г. до н. э. Аналогичное развитие, правда, с некоторым отставанием наблюдается и на территории Перу, поскольку культура кукурузы, как и другие ключевые технологии, попала в Перу с севера только в 700 г. до н. э.[669] Если это так, то культура Перу, как и культура древних египтян, компенсировала некоторое отставание более быстрым развитием[670]. Как бы то ни было, классическая цивилизация майя, похоже, возникла в горных районах Гватемалы практически одновременно с формированием сравнимых классических культур в Центральной Мексике и Перу[671].

Все три цивилизации имели много общего. Как и у древних шумеров, жрецы, по-видимому, играли главную роль в обществе, поскольку на всех трех территориях наиболее важными памятниками являются храмы, пирамиды, священные дороги и другие культовые сооружения. Каждое из этих обществ обладало своим стилем как художественным, где различия можно наблюдать легче всего, так и, судя по всему, общим стилем жизни.

Цивилизация майя была сосредоточена в каком-то десятке или чуть более того, церемониальных центров, созданных в джунглях Гватемалы и соседних районов Мексики. Между жрецами различных общин должен был происходить своеобразный обмен знаниями для сохранения выработанного художественного стиля и поддержания интеллектуального развития, прежде всего для совершенствования удивительно подробного и точного календаря. Крестьянские общины были сосредоточены вокруг великих храмовых центров, существуя за счет примитивного сельского хозяйства, требующего тем не менее лишь минимума усилий для получения необходимого количества продукции[672]. Пользуясь неизвестными нам методами и средствами, жрецы мобилизовали крестьян в свободное от заботы об урожае время на строительство грандиозных сооружений и содержали штат профессиональных скульпторов и резчиков по металлу. Кроме того, жрецы майя разработали систему письменности и счета, которая использовалась, в частности, при астрономических вычислениях и составлении календаря.

Вокруг ядра цивилизации майя развивался ряд сообществ, заимствовавших большую часть технических достижений майя. Но, очевидно, лишь на плато Центральной Мексики, вокруг современного Мехико, до 600 г. был сооружен храмовый комплекс, сравнимый с постройками майя. Архитектурный стиль и искусство этой цивилизации отличались от таковых цивилизации майя, но социальное устройство этих обществ, по-видимому, было сходным.

География Перу обусловила большее разнообразие форм развития. Долины коротких рек, текущих с вершин Анд до Тихого океана, являются местами концентрации перуанских цивилизаций. Эти долины разделены пустынными землями, но в верхнем течении рек, высоко в горах есть долины и плато, подходящие для развития цивилизованных сообществ. География определяет и значительное различие между древними цивилизациями Перу и майя — сельское хозяйство в Перу требовало ирригационных сооружений, в то время как кукурузные поля майя орошались дождями. Перуанцы, живущие на высокогорье, также сажали картофель и разводили лам, которые не были известны жителям Центральной Америки.

К 500 г. в Перу оформились по меньшей мере три цивилизации классического типа: в прибрежных долинах на севере и на юге и на высокогорном плато у озера Титикака. Древние жители Перу явили при этом чудеса ирригационного искусства и инженерного мастерства при строительстве террас. Жрецы не обладали здесь неоспоримой властью — в северных долинах (и возможно, в других местах) важную роль играли воины. Политическая власть отличалась высокой степенью централизации, что естественно для местности, где жизнь зависит от скудных водных ресурсов, которые необходимо строго контролировать. Однако, в отличие от майя, индейцы Перу не создали письменности, и их скульптуры грубее и не столь многочисленны. Поэтому археологи не найдут здесь той информации по религии и мифологии, которую дают каменные монументы майя, хотя ее отчасти заменяют данные, полученные при изучении глиняной посуды[673].

Говоря в целом, уровень этих американских цивилизаций 600 г. н. э. сопоставим с уровнем древних речных цивилизаций Месопотамии, Египта и Индии III тыс. до н. э. В 600 г. цивилизация майя только вступала в эпоху своего расцвета. В Перу, где хронология менее надежна, классический период начался приблизительно в это же время. Это позволяет сделать вывод о запаздывании возникновения древнеамериканских цивилизаций более чем на 3500 лет по сравнению с цивилизациями Старого Света — и этот разрыв цивилизациям Нового Света не удалось преодолеть. Кроме того, некоторые ключевые элементы развития, свойственные Евразии, не были открыты в Америке, например, наскальная живопись, колесо, черная металлургия. Все это ставило американских индейцев в невыгодное положение в сравнении с их евразийскими современниками. Какие бы стимулы, заимствованные из-за океана, ни способствовали развитию культуры Нового Света, все же американские цивилизации оставались независимыми и параллельными культурными явлениями. История американских индейцев не имела жизненно важных связей с современными ей событиями на евразийской исторической арене вплоть до XVI в., когда испанцы вторглись в Новый Свет только для того, чтобы обезглавить его цивилизации.

В течение семи столетий Средний Восток был поделен между Римом и персами — линия раздела проходила по верхнему течению Евфрата и Сирийской пустыне. Эта граница оказалась на удивление стойкой. Несмотря на многочисленные войны, она не претерпела никаких значительных изменений с 64 г. до н. э., когда Помпеи утвердил власть Рима в Палестине, Сирии и Анатолии, и до 636 г. н. э., когда Халид ибн аль-Валид разбил армию Византии при Ярмуке и опять отодвинул границу римских владений до Анатолии. Вскоре арабские завоеватели овладели Месопотамией (641 г.), вторглись в Египет (642 г.) и к 651 г. уже завоевали Иран и свергли династию Сасанидов.

Стоит отметить быстроту этих завоеваний, но еще более — постепенное изменение культурных границ и дальнейшие переселения народов, последовавшие за ними. Средний Восток — колыбель древнейшей цивилизации земли, позднее поглощенный волной эллинистической культуры и поделенный политически между Римом и Персией, был снова объединен. В рамках новой политической реальности на этих землях вскоре утвердился исламский культурный синтез, впитавший элементы всех цивилизаций, существовавших на этом перекрестке ойкумены в течение тысячи лет. В новой мусульманской империи, безусловно, были определенные региональные различия, особенно когда в нее вошли такие отдаленные земли, как Испания (к 711 г.) и индийская провинция Синд (к 715 г.). Однако на всей этой территории преобладали один язык и одна вера. Учитывая центральную роль религии в этом уникальном культурном синтезе, лучше всего назвать это явление исламской цивилизацией.

Однако нельзя утверждать, что политическое и культурное возрождение Среднего Востока полностью возвратило былое культурное превосходство этого региона над другими цивилизациями планеты. Исламская культура и исламское общество не обладали столь очевидными преимуществами, чтобы убедить представителей иных культурных традиций приспособить стиль своей жизни к мусульманской модели. Ничего похожего на смешение элементов отдаленных друг от друга культур, подобного тому, что породило художественный стиль Гандхары или китайский вариант буддизма, в исламском мире в период до 1000 г. не наблюдалось. Отдельные лица и сообщества либо принимали ислам, либо отвергали его полностью. Не существовало никакого промежуточного варианта, нельзя было выбирать отдельные элементы ислама и адаптировать их к местным культурным традициям. Причиной, очевидно, можно считать ту базовую, основополагающую роль, которая отводилась религии не только в исламской цивилизации, но и в соседних с ней христианской и индийской. Цивилизации, построенные на базе религиозной доктрины, требуют соблюдения принципа ортодоксальности, а он в свою очередь признает только одну культурную модель, отвергая все прочие как еретические или ведущие к ереси[674].