Плюнув на проблему, способную сломать мозг, великий князь решил пообедать. Чтобы не терять время, позвонил в столовую, сделал заказ. Откровенно говоря, он устал от бесконечных совещаний, обязательного грубого «поджопника» для нерадивых чиновников, не умеющих оценить ситуацию в регионе, исходя из общих проблем. Флотские тоже требовали внимания. Вонсан – база Тихоокеанского флота – уже принимает корабли, укрепляет позиции по всему периметру. Там все нормально. Американцы пока затихли, бороздят Тихий океан неподалеку от Гавайев, британцы послали фрегаты «Джерси» и «Виктори» с сопровождением к Индонезии. Все делают вид, что предстоящее столкновение русских с маньчжурами – сугубо междусобойчик.

Вчера звонил князь Макаров и попросил передать благодарность зятю. Он каким-то образом умудрился помочь его дочери, что-то исправил в ее ауре. Ну, кто бы сомневался. Никита – добрая душа. Никому не отказывает, только потом все должники начинают возвращать свой долг. Макаров – хитрец – не стал давать обещание, что является должником именно Меншикова. У молодого и старого произошла какая-то беседа, – мелькнула мысль, – и оба пришли к некоему соглашению.

Он вернулся в кабинет в благодушном настроении, желая провести парочку часов на мягком диване в комнате отдыха с газетой в руках, и даже задремал, когда вновь заверещал звонок ЗАС. Машинально взглянув на часы, Константин Михайлович почувствовал, как горячая волна прошла по всему телу. До контрольного звонка оставалось около часа.

– Слушаю! Меншиков…

Лицо стянулось в неприятную и неподвижную маску. Сам по себе задергался левый глаз. Давненько такого с ним не было, с тех давних лет, когда тринадцатилетним подростком сцепился с отцом после его приказа усыпить верного Бульона, якобы чтобы пес не мучился от старости. В тот день Костя самолично познал, насколько его неконтролируемый Дар может быть опасен. Поднявшийся в округе смерч разметал десяток крыш с окрестных сельских домов, поубивал несколько куриц и гусей. Дело происходило летом в загородном императорском дворце. Едва утихомирили. У мальчика еще долго дергался глаз. Бульона оставили в покое, и он умер только через пару лет, тихо и без мучений. Крестьянам выплатили компенсацию за убиенных животных. Константин сам ездил и извинялся за ущерб, испытывая жуткий стыд. Урок пошел впрок. Сдерживаться он научился.

А сейчас хотелось шарахнуть тяжелым скриптом по оконной раме, чтобы со звоном разлетелось стекло, рухнуло на землю мириадами мелких осколков, раскололись стены и осыпались кирпичи.

Успокоившись, он дернул на себя трубку черного телефона и отрывисто бросил в него:

– Шифрованную линию с императором! Живо! Запись разговора по окончании уничтожить!

Ждать пришлось почти пять минут. Наверное, Сашка у себя в летней резиденции. Почему он так долго не отвечает? Черт, да быстрее же! Наконец, мигнул светодиод на корпусе телефона, брякнул звонок.

– Константин, что случилось? – голос брата слышен очень отчетливо, где-то на дальнем фоне скребутся мышки. Это работает система подавления паразитных сигналов вместе с шифровальным модулем. – Просто так по этой линии звонить не будешь….

– Только что передали, – голос Константина Михайловича предательски сел, – в ста пятидесяти километрах от Благовещенска упал спецборт, направлявшийся в Петербург.

– В котором находился Хазарин? – с ледяным спокойствием уточнил император.

– Да.

– Подробности?

– Свидетелей нет. Комиссия вылетела к месту крушения. Пока точных данных не предоставили, но из двадцати человек, находившихся на борту, обнаружили только двенадцать. Самолет практически сгорел.

– Ломакин?

Краткость вопросов означала, что брат жутко зол. На кого? А вот найдут виновного, тот и ответит по полной программе.

– Пока не ясно. Нужна экспертиза погибших. Но подозреваю, что именно Хазарин уронил самолет.

– Поясни.

– Опытный волхв, умеет работать не только с традиционной магией, но и с инфернальной. Ломакин осознавал, что ему нельзя попадать нам в руки. Решил угробиться.

Император надолго замолчал. Слишком надолго. Константин Михайлович слышал, как тот чиркает спичкой (взялся смолить свои любимые сигары), что-то бормочет в сторону.

– Есть ли шанс высокоранговому магу выжить в катастрофе?

– Самолет не разваливался в воздухе. Он просто рухнул в тайгу. Очевидцы утверждают именно так. Есть один шанс из миллиона, что Хазарин мог выжить. Но мы еще ничего не знаем. Нет общей картины.

– Так… Так-так. Костя, выезжай в Благовещенск, мобилизуй все местное отделение Коллегии иерархов, инженеров, экспертов, Службу безопасности, егерей, казаков… В общем, сам знаешь, что делать. Дождешься комиссию из Петербурга, сдашь им дела и возвращайся домой. Что-то ты загостился на востоке. Своего заместителя озадачил делами?

– Да.

– Прекрасно. Наше МИД работает не покладая рук. Удалось вроде бы на маньчжуров накинуть уздечку. Не знаю, что там произошло, но Цин Го стал сговорчивее. Давай домой. Жду с докладами по Ломакину и Назарову.

Средний Меншиков замер.

– Костя, у тебя трубка к уху не примерзла? – поинтересовался император. – Лихорадочно думаешь, кто мне рассказал о пропаже Никиты?

– Кто же, как не любимая племянница, – хрипло выдавил Константин Михайлович.

– Костя, она ревела как белуга! – рявкнул Александр. – Я не могу слушать ее плач! Мне плохо становится! Вы чем там занимались, авантюристы? Почему я должен разруливать дела семьи, не принявшей мой вассалитет? Доиграетесь! Все, отбой!

Великий князь перевел дух. Иногда он не переносил нотаций старшего брата, и не столько из-за статусных противоречий, а вот так, когда начинались упреки о неправильности деяний младших. Прислушавшись к себе, Константин Михайлович с удивлением почувствовал, как желание уничтожить половину здания куда-то исчезло. Все-таки полезно, когда с тебя снимают стружку! Дурные мысли мгновенно забываются.

Китай, Далянь. Июль 2011 года

– У меня мало времени, чтобы сейчас с тобой заниматься, – пробурчал Веймин, когда услышал просьбу Джейн помочь русскому юноше. При этом он смотрел на Никиту, смиренно ждавшего, чем закончится разговор девушки с даосом. – Сам понимаешь: начни я снимать инфернальный кокон – забуду о других делах, наиболее важных для нашей Семьи.

– Дядя, никто не просит полностью переключаться на проблему Ника, – мягко надавила девушка, и Никита в очередной раз удивился, что даос не размахивает руками и не возмущается в открытую. Первый раз такая тактика принесла успех при разговоре с Большим братом. Старик Минш на удивление легко согласился предоставить Веймину послабление в подготовке к боевой операции. Зихао, как его помощник, увеличил время тренировок всех инфорсеров и стал отрабатывать захват контейнера, для чего работники построили макеты, полностью копирующую нужную территорию в порту, куда перевезли Ликин. Информация была точной, и Небесные Драконы оживились.

Никита придерживался версии, что Джейн – внучка самого дядюшки Минша или близкая родственница Веймина. Все разговоры про оставшихся на североамериканском континенте бабушку и дедушку – отвлекающая завеса. Переводчица имела в клановом доме большую степень свободы.

– Нужно всего лишь попробовать неординарные методики, которыми вы славитесь, – продолжала увещевать Джейн. – Ну же, дядя-я-а!

Она так смешно сморщила носик и даже притопнула, как капризная высокородная, что Веймин на мгновение дрогнул, и улыбка поползла по его губам. Впрочем, даос быстро опомнился и построжел. Показав жестом на циновку, лежавшую посреди аскетично обставленной комнаты, даос пригласил Никиту к медитативным занятиям.

Молодой волхв уселся на циновку напротив сурового даоса и положил руки на колени. Чего ожидать от китайского мага – он не представлял совершенно.

– Расслабься, убивать не буду, – буркнул Веймин, приняв такое же положение. – Смотри перед собой, но не сверли дырку своим взглядом в моем лбу. Представь, что ты один в комнате, тебе никто не мешает. Мне нужно войти в твое энергетическое поле и осмотреться. Никаких действий не принимай, если даже будет неприятно или больно. Попробую узнать имя демона.