— Благодарю, — поклон чуть ли не до пола.
— Тебя отвезут домой безопасники, подожди в приемной.
Корнеса уходит чуть ли не вперед спиной. Ее забота о чужом, по сути, старике заставила меня задуматься, как же сильно изменила легионеров Земля. Мне ведь тоже дороги Елизавета и Лена. Да и «фениксы» прикипели к сердцу. И Дося, и Катя. И Тимофей. У «броненосцев» тоже есть неплохой шанс заслужить мою любовь. А если всё намного запущенней? Может, чувство родственности касается не только конкретных людей, но и Российской Империи в целом. Ее деревянные кумиры, эти стародревние верования в пантеон Сварога, недаром же мне всё проще дается использование славянских фантазмов. Само мое погружение в русскую культуру служит катализатором реакции вызова из Анреалиума.
В общем, попал ты, Фалгор. Просто уйти не получится. Придется как-то приобщать этот далекий мирок к Постимпериусу. А ведь сколько неизведанных звездных систем нас разделяет!
Раннее утро брызжет в окно бледно-розоватыми лучами. Решаю вздремнуть в своем кабинете на диванчике. Но кажется, только слипаю глаза, как меня тормошат.
— Господин, господин, вы чего здесь улеглись, — пробивается сквозь облака сновидений недовольный голос. — У вас же сегодня первый день в школе!
Я сразу просыпаюсь и натыкаюсь взглядом на обтянутый блузкой бюст Доси. А сверху нависает насупившееся личико помощницы. Впервые вижу ее настолько разозлившейся. Даже мой авторитет ее не останавливает, как обычно.
— Как первый день? — сонно бормочу. — Уже сегодня?
— Через два часа, — пищит она. — А вы весь мятый, под глазами мешки. Заехать домой переодеться никак не успеваете. Как пойдете?
— Ох, Дось, не кипишуй, — морщусь я спросонья. — У меня полно костюмов даже здесь. Сейчас достану что-нибудь и надену. Ничего страшного, что не в школьной форме пойду. Не вижу никакой проблемы.
Вдруг помощница тушуется. Выражение теперь у нее испуганное.
— Барин, не получится, — теряет она весь запал и принимается ломать руки, всё растирая и растирая их, как будто смывая с них чернила. — Когда в вашем кабинете делали ремонт, внутрь шкафа залетела строительная пыль. Все ваши костюмы сейчас в химчистке.
— Что? — я резко сажусь и едва не натыкаюсь лицом на грудь Доси. Девушка чуть вздрагивает, подается вперед. Отстраняюсь, игнорируя. Сейчас не до игр в случайные касания. У Феникса нет приличного костюма! Только что я верно сказал — конечно, это не проблема. Это катастрофа! — Оформляй выговор завхозу! Какого боло…тного черта его люди не подготовили помещение перед работами.
Дося едва не плачет, на большие глаза наворачиваются водяные бриллианты.
— Барин, — опять по-старинному называет меня помощница. — Прости, миленький. Недоглядела, не проконтролировала.
— Чего ради тебя снова повело на холопский тон? — удивляюсь. Взяв девушку за руку, притягиваю ее к себе и заставляю сесть. — Не боись, Дось, придумаем что-нибудь, как и всегда. А иначе и быть не может. Кто я по-твоему? Огненный Кмет или хвост боло…нки. Мы выстоим. Особенно с такой верной подругой, как одна девушка на диванчике.
Дося тяжело задышала от похвалы. В самое сердце пронзил красавицу. Личико девушки принимает серьезное выражание.
— Игнат здесь, дожидается вас. Я позвоню Тимофею, он захватит форму из вашей комнаты. Пускай по дороге пересечется с вами, и вы переоденетесь в машине.
Киваю одобрительно. Ну вот и сообразила. Похвалил, ментально погладил по головке — и девушка победила свою панику. Вопрос-то ерундовый.
Дося достает из внутреннего кармана пиджака мобильник.
— Господин, пока умойтесь и помойте волосы. Первый день — вы должны выглядеть идеально!
— Опиши ему форму, чтобы не перепутал.
— Она висит в бордовом чехле, — улыбается Дося, прикладывая телефон к уху. — Сложно ошибиться.
Но он ошибся. Когда мы с Игнатом выехали и встретились с Тимофеем у обговоренного заранее перекрестка в Новой Москве, я только мог растерянно хлопать глазами.
— Это что еще за номер, Тимофей?
— Костюм, — воспитатель делает недоуменное лицо. — Бордовый, как Дося и просила. Ну и форма у вас в школе, Сеня! Правда что ли ходите ряжеными циркачами?
— Не ходим, — спокойствие дается мне с трудом. — Потому что Дося тебе говорила про бордовый чехол.
— А….
— Не костюм, Тимофей. Чехол.
— Но я…я...
— Не оправдывайся. Терпеть не могу пустые оправдания, — я распрямляю складки костюма на капоте «Майбаха», на котором приехал Тимофей.
— Эх…
Тяжкий вздох, и Тимофей даже посерел лицом. Спросонья расслышал не то, а теперь господин страдает.
Я оглядываю приобретение. Яркий демисезонный костюм для коктейльных вечеринок, которые постоянно устраивает Виктор Долгоногий. Я еще ни разу не надевал эту яркость. Не представилось повода. Слишком неформальной и торжественной должна быть встреча под него. Фасон классический приталенный, но вот цвет…Мда. Бордовым пятном гулять по учебным коридорам? А больше ничего не остается. Бутики все закрыты в такую рань. Можно, конечно, опоздать в школу. Но еще из-за тряпки Фалгор Феникс не отменял свои планы. Пойду в чем есть. На заре Валинора я вообще ходил на собрания магнатов в грязной рубахе, как чернорабочий. Некогда форсить, когда воссоздаешь с ноля промышленность планеты и тестируешь работу новосозданных станков с автоматикой.
Перевожу взгляд на серебристо-черное крыло автомобиля.
— Ты прикатил на «Майбахе», — просто констатирую факт.
— Пришлось, «Волга» матери уже уехала, — оправдывает Тимофей свое желание лишний раз порулить роскошным транспортом. — К тому же, боялся опоздать, а у таганрожского жеребца разгон до сотки за четыре секунды, да и в настройках спецрежим для максимально эффективной езды. Отклики на газ сглажены, коробка переключается реже…
— Повезешь меня на нем в школу, — решаю.
— На «Майбахе»? — офигевает воспитатель. — Так это же парадная машина. Не слишком ли круто для бедного лицея. Пафос чистой воды.
— Ага, лютый пафос и бешеная патетика, — расстегиваю пуговицы рубашки. — А по-другому никак. Раз у рыцаря доспехи золотые, то и коня нужно с королевской статью и серебряной сбруей. Иначе несмотрибельно.
***
Истислав никогда не признается, но он давно готовился к первому дню в школе. Апгрейдил джип в тюнинг-ателье, приобрел супердорогие шмотки и дорогие духи. К черту блеклую форму. Местный директор и слова не скажет кастовому дворянину.
И вот Истислав выруливает на школьную парковку. На запястье сверкают хромом часы за двести тысяч рублей. Вокруг шеи топорщится модный четверной воротник шитой на заказ рубашки. На щеке горит тайком подкрашенная наколка «единицы». Сегодня на его фоне даже Беркутов будет выглядеть блеклым как сорока на фоне ястреба.
Истома поглядывает на жениха с усмешкой.
— Мальчики такие мальчики. Любите, когда на вас смотрят, похлеще девчонок.
Но у Истислава уже припасена отмазка в ответ на подколы любимой занозки.
— Мужчины дорого одеваются для собственного самоудовлетворения, женщина. А не для окружающих.
— Конечно-конечно, — Истома еще шире улыбается. — А всё же ты у меня красавчик.
Огромный джип с ревом вваливается в самый центр парковки, словно лев вступает в свои джунгли. Люди с испугом и восхищением оглядываются. Истислав не сдерживает победоносной ухмылки. Огромный мотор V8 6.2 и не мог произвести другого эффекта. Специально под зверь-двигатель удлинили переднюю часть монстроджипа, а заодно и заменили капот на карбоновый. Голос железного "великана" слышен за километры.
Сам наездник тоже под стать своему коню.
Припарковавшись, Истислав с ложной неспешностью выходит наружу. На самом деле внутри он весь горит от нетерпения. Новый шмот, щегольская прическа, дорогие часы и браслеты — всё это простолюдины вокруг видят, всё это …Эй, почему на него никто не смотрит. Почему все стоят к нему спиной.
Разозленный Истислав пробирается сквозь безразличную к нему толпу. Прорвавшись к предмету ажиотажа, альфа смотрит вперед и с яростью шипит. Дух захватывает от несправедливости. Перед глазами раскрывается вид на совершенство мирового автопрома. Флагманский венценосец модельного ряда таганрожского завода. Лимитированная версия, выпущена всего лишь около сотни таких «Майбахов». Ручное окрашивание, уникальные колёсные диски с гравировкой. Достоинства тачки можно перечислять бесконечно. За одни эти шильдики на задних стойках можно убить.
