К черту. Я ничего не должна ему доказывать. Другое дело — ребята из школы и мисс Гейс, единственная из четырех учителей оставшаяся с нами. Товарищи по несчастью, которые еще недавно ходили и разъезжали по улицам Гвалроу, и были озабочены разве что выбором новой модели смартфона, гонкой за школьной популярностью и вниманием противоположного пола. Что было у них — нас — теперь? Хрупкий союз с дагуэрами, который истечет через шесть месяцев — именно такой срок был оговорен в нашей с Шадрианом клятве на крови. А за окнами — безжалостный, недружелюбный мир… и полнейшая неизвестность.

За четыре недели, которые прошли с момента нашей с Королем Душ свадьбы, мало что успело измениться. Мы более-менее наладили контакт с дагуэрами, с которыми отныне были вынуждены находиться под одной крышей, в одном форте-дворце. Но в их взглядах все еще сквозило недоверие, в тоне — настороженность. Мы по-прежнему были для них чужаками, мы ели их еду и тратили их ресурсы — и все из-за моего решения стать супругой Шадриана… Королевой Душ. И да, дагуэры по-прежнему не подпускали нас ни к оружию, ни к магии…

Если не считать наших с Шадрианом «уроков».

Сидя на коленях, я смотрела на камень — огромный валун, лежащий прямо посреди зала. Камень молчал. А не должен был.

— Лекса, ну давай же, смотри внимательнее!

Я хмуро взглянула на него.

— Вы никак мне не помогаете. Смотреть я смотрю…

— Неправильно смотришь, — перебил Шадриан.

И вроде бы сказал сдержанным тоном с характерной ему ноткой ехидства, но я отчетливо ощущала его нетерпение.

— Вглядись в самое нутро камня, почувствуй его душу.

Звучало странно, хотя я знала, что магия дагуэров именно так и работает.

— Не получается, — вздохнула я. Усиленно сощурила глаза. Камень как камень.

Для того, чтобы научиться видеть душу вещей, чтобы читать их память, нужна была руна-метка дагуэров, которая красовалась на теле Шадриана под белой костяной броней. И эту же руну он недавно нанес на кожу мне. Его подданных вряд ли бы порадовало, что он доверил мне такое важное знание. Я и сама не знала, что побудило Короля Душ пойти на это. Но его жертва, кажется, была напрасной — способности к магии во мне не оказалось.

И тем не менее пару раз в неделю мы повторяли эту игру: он играл роль наставника, я — начинающей магессы. Актеры из нас, признаюсь, были никудышные, но… это какое-никакое, а развлечение.

Подавшись вперед, Шадриан заправил мне за ухо прядь волос. Во всем форте я была единственной рыжей, что немало его забавляло. Вроде бы невинный жест, призванный расширить мне поле обзора, отозвался мурашками по коже — там, где прошлись его пальцы. Я продолжала держать дистанцию, не считая Короля Душ ни врагом, ни другом — только вынужденным союзником. Но в такие моменты, когда он смотрел на меня… так… это было нелегко.

Нас сблизил не только брак и поделенные на двоих эмоции, но и ритуалы Памяти Предков, когда Шадриан и девочка без имени и с десятком имен одновременно пытались добраться до памяти Эйба Атрейса. Неудивительно — моя душа была у него на ладони. Но была одна деталь, которая ясно позволяла понять: и Шадриан, и Пифия доверяли мне ровно настолько, насколько я им доверяла. То есть, скрывая самое важное, самое сокровенное от чужих глаз.

Когда мы подходили к черной стене в Памяти Предков, к «заблокированному» воспоминанию, меня просто… выключали. Раз — и сознание гасло, а когда я приходила в себя, ритуал был уже закончен. Я знала, зачем они это делают — когда стена рухнет, обряд Раскола двух миров перестанет быть для них тайной. Для них, но не для меня.

Подумав об этом, я негромко спросила:

— Ну что, сегодня вечером в Лунной комнате? — Так я называла комнату, где была только вода и лунные блики, которые рождали окрашенные в серебристый огоньки свечей.

— Сегодня — никакого ритуала, — безапелляционно заявил Шадриан. — Последний сильно тебя истощил. — Добавил, будто извиняясь: — Пифия иногда увлекается и слишком сильно воздействует на твое сознание. Ты этого можешь не ощущать, но…

Да нет, я как раз таки ощущала — сильную слабость и дрожь в руках после особенно долгого ритуала. И на следующее утро была как пьяная.

— У вас хоть что-нибудь получается? — не выдержала я. Зарекалась же — не поднимать острые темы, не лезть, куда не просят… Как ни крути, мы с ребятами сильно зависели от дагуэров. И злить их — себе дороже.

— Конечно. Стена рушится — трещины в ней все глубже. Это было бы невозможным… не вступи мы в брак.

Я кивнула. Выходит, скоро Шадриан получит желаемое и… потеряет ко мне интерес. Да, в запасе у нас будет еще несколько месяцев, после которых клятва на крови перестанет действовать. И мы — шестнадцать подростков и одна испуганная молодая женщина — окажемся предоставлены самими себе. Бездна… щадить она нас не станет.

— Ладно, пойду спать, — бросила я, поднимаясь. — Камень все равно никуда не денется.

Шадриан рассмеялся, придержал меня за руку, разворачивая к себе. Поняв, что наше прикосновение длится дольше положенного, я смущенно высвободила ладонь.

— Оставлять валун таким — неэстетично, — шутливо-поучительным тоном сказал он. Не прикрывал глаза, чтобы сосредоточиться, не делал сложных пассов руками. Просто камень вдруг стал расти ввысь, чтобы мгновениями спустя превратиться в изысканную статую… с моим лицом.

— Твои дагуэры будут недовольны. — Мой голос прозвучал отчего-то холодно.

Уголок его рта дрогнул.

— Что я посвящаю статую своей жене?

— Фальшивой жене, — поправила я. Поморщилась, услышав нотки горечи. Совсем не к месту. — О чем знают все присутствующие в форте.

— Лекса, они никогда не оспаривают моих решений. Не имеют права.

— Да, но… — Я махнула рукой. Этого не объяснишь. Взгляды, которые я ловлю на себе. Шепотки за спиной. Неодобрительные ухмылки. Одни видели во мне шанс, другие — потенциальную настоящую Королеву Душ, что меня смешило. Были и третьи, которые видели во мне угрозу, что тоже было бы смешно, если бы не было так… опасно. Я вмешалась в их размеренную жизнь, навязала свои правила, став из пленницы супругой вождя… некоторым это ох как не понравилось.

Остаток дня я провела с юной обладательницей золотистых локонов и не по возрасту взрывного характера Тили. Когда за окнами дворца начало темнеть, я отвела ее к маме, в одну из комнат на первом этаже. Отца у Тильгер, увы, не было — погиб в войне с Королем Крови.

— Прошу прощения, Лекса, она, наверное, совсем вас замучила, — устало извинилась Адина, увидев меня на пороге.

Здесь никто не звал меня «моя королева», что было вполне обоснованно, если учесть, что наш брак с Шадрианом — чистая фикция, а наш союз с дагуэрами недолговечен.

— Ну что вы! — искренне запротестовала я. — Тили — настоящее чудо. Она много знает о вашем клане и вашей истории. Мне интересно ее слушать.

Адина наказала дочери мыть руки и садиться за стол, и, когда она упорхнула золотистоволосым птенчиком в пышном платье, с улыбкой повернулась ко мне.

— Тили ужасно любопытная, за всю свою жизнь она облазила форт вдоль и поперек. Мечтает, когда вырастет, стать следопытом. Ей скучно в стенах форта, а тут новые лица! Остальных она сторонится, а вы ей сразу приглянулись.

— Я познакомлю ее с ребятами, если она захочет, — пообещала я. — Они… хорошие.

Адина кивнула, но в ее глазах я успела уловить тень сомнения. Я подавила вздох. За этот месяц, вопреки моим ожиданиям, пропасть между нами — коренными жителями Бездны и переселенцами с Альграссы, никуда не исчезла. «Главное, что мы в безопасности», — твердила я себе, оставляя Тили с семьей. Шадриан обещал, что защитит нас.

И пускай наши отношения были совсем непросты, и у каждого из нас были проблемы с доверием… в этом я ему доверяла.

— Твоя репутация подорвана. Люди начинают в тебе сомневаться.

Я резко нырнула назад и прижалась к стене коридора. Голос, раздавшийся за поворотом, я узнала сразу. Пифия. Внутри всколыхнулось раздражение — но не мое, так как я сама до сих пор не поняла, как отношусь к юной дагуэре, в которой уживалось сразу несколько душ. Это мое-не мое чувство позволило понять, с кем она говорит.