Он покачал головой.

— Нет, Лекса. Сожалею.

— Ничего, мы его найдем, — процедила я сквозь зубы. Медленно приблизилась к Королю Костей. Моя ярость, мой гнев, моя ненависть к ухмыляющемуся окровавленным ртом Гааго затмевала страх. — Я ошибалась. Говоря, что никто не заслуживает такой участи — из человека превратиться в тварь Бездны, я ошибалась. Ты, чертов ублюдок, этого заслуживаешь. У нас есть описание обряда и необходимые атрибуты, так почему бы нам этого не сделать? Блейз, ты поможешь мне?

Смерив Короля Костей взглядом, который не сулил ему ничего хорошего, Блейз медленно кивнула.

— Лекса… — Виктор покачал головой. — Не надо ему уподобляться.

— Правда? Может, стоит его пощадить?

— Я не говорил об этом. Я не юнец, и мы не в Альграссе. Просто убить — и дело с концом.

Я развернулась к нему всем телом и сказала, чеканя слова:

— Нет. Он измывался над знакомыми мне людьми, причиняя им жуткие страдания — и не только им. Он натравил своих тварей на форт, хотел убить нас и похитить Шани. Из-за него умерли люди, чьей королевой я стала. — Я тряхнула головой. — Мы превратим Короля Костей в тварь Бездны. Посадим его на цепь — как пса, а Хелена подчинит его сознание — чтобы стал безобиднее щенка. Уверена, Бездне понравится такой подарок — он ведь сам выбирал своих будущих подопытных кроликов по принципу «чем чернее душа, тем лучше из него выйдет тварь Бездны».

Бледнеть светлокожему Гааго было уже некуда. Но клянусь, что увидела на его лице печать страха.

Блейз, Энджи и Хелена кивнули первыми, к ним присоединились Мартин, Кит и Джоэл… Виктор молчал. Шадриан поддержал меня, за что я была ему благодарна.

Я усыпила Короля Костей зельем Айкары. Пока дагуэры под отчаянные крики Митали выносили Гааго из подземелья, мы с Виктором сгребли все дневники и книги со стола, чтобы рассовать их по седельным сумкам. Беспрепятственно покинули дом — одурманивая хадриэров, тхана постарались на славу. Последней вышли Тэд и Хелена — твари Бездны с лицами ребят из Гвалроу покорно следовали за ней.

Двухэтажный особняк сложился как карточный домик — дагуэры обрушили крышу и стены прямо на голову оставшихся внутри хадриэров. Запечатали, склеили камни между собой, превратив обитель Короля Костей в склеп.

— Им никогда оттуда не выбраться, — бросил Шадриан.

Мы наконец уходили прочь, забирая с собой и пленника, и его освобожденных жертв.

Столько ужасных открытий: ребята, превращенные в тварей Бездны, Митали, живущая третий век, появление на горизонте чертовых Венетри, Берджи, Кристабелла… Но сейчас я могла думать только об одном.

У нас есть Сновидица. Ритуал Памяти Предков уже не нужен — у нас есть записи Детей Раскола, их опыт, который поможет нам не допустить новых ошибок и не повторить старые — чтобы не привести к краху оба мира.

А значит…

Мы вернемся в Альграссу. Мы вернемся домой.

Все было готово для нашего возвращения.

Ритуал Памяти Предков наконец был завершен — Шадриан узнал все о проведенном Эйбом и Сновидицей ритуале. В свою очередь, мы с ребятами раз сто, наверное, сверились с записями Венетри, где описывался верный ритуал Слияния — говоря языком Детей Раскола, открытие портала. Жаль только, что до сих пор им не удалось понять, как сделать так, чтобы после переноса портал оставался открытым.

Это билет в один конец. Мы все это понимали.

— Не выходит ли так, что мы повторяем ошибку Алексии и Эйба? Даже зная, что хуже обеим мирам мы не сделаем… мы оставляем в Бездне остальных. Я чувствую себя… эгоисткой.

— Лекса, ты при всем желании не сможешь спасти всех, — мягко сказал Шадриан. — А какой у вас выбор? Ты не знаешь, живы ли остальные переселенцы. Не знаешь, где они и куда могли уйти — особенно если учесть, что первые порталы открылись десятилетия назад. Бездна огромна. Но я обещаю тебе — мои люди попытаются их отыскать, следуя записям Детей Раскола. В благодарность за то, что ты сделала для меня и для моего клана. И если мы найдем твоих людей, я возьму их под свою защиту.

Вымученно улыбнувшись, я тихо сказала:

— Спасибо. Ты… — Я снова почувствовала, как горят щеки, но заставила себя договорить: — Ты точно не хочешь уйти с нами в Альграссу? Там безопасно, там вашей жизни ничего — ну или почти ничего — не будет угрожать.

— И там нет магии, без которой ни я, ни мои люди уже себя не представляют, — покачал головой Шадриан. — Там чужеродные и незнакомые нам обычаи и люди, для которых мы всегда будем странными и чужими. Мы не найдем там свое место под солнцем. Мне… жаль. Мне действительно жаль, что наш брак был таким скоротечным. Мне понравилось тебя узнавать, Лекса Атрейс.

— Рыжая, — отгоняя подступающие слезы, рассмеялась я. Не думала, что расставаться с Королем Душ будет так непросто.

И, шалея от собственной храбрости, поднялась на цыпочки и поцеловала его — быстро прикоснулась губами к губам, и тут же подалась назад. Шадриан не позволил мне отстраниться — удержал за талию, крепче притянул к себе. Поцелуй стал глубже… чувственнее… Мое волнение и робость сплелись с его страстью, став чем-то совершенно новым.

То, что я потеряю, вернувшись домой.

Я отступила на шаг, не скрывая глуповатой улыбки. Он все равно видит меня насквозь.

— Пойду поговорю с Шани, — и выпорхнула из комнаты, не дожидаясь ответа.

Уже за порогом на мгновение оглянулась. Сложив руки на груди, Шадриан смотрел мне вслед с такой знакомой лукавой улыбкой.

Я застала Шани в гордом одиночестве. Бледная и встревоженная, она сидела на кровати с дневником Детей Раскола в руках. Мы все волновались — перемещение в родной мир рядовым событием не назовешь, но в ее глазах было что-то такое, что меня насторожило.

Шани вымученно мне улыбнулась.

— Лекса, хорошо, что ты пришла одна. Я хотела попросить тебя… Ты знаешь моих маму и папу. Когда ты вернешься… Пожалуйста, передай им, что я их очень люблю.

Я с ужасом поняла, что она готова разрыдаться. А от ее слов по коже пробежал холодок.

— Шани… Что значит «когда ты вернешься»? Ты… Ты переживаешь из-за Сновидицы? Брось, у нас на руках готовый рецепт ритуала, проверенный… нами!

— Лекса, ты не понимаешь… Отлаживай ритуал, не отлаживай — суть одна. Сновидица никак не может выжить. Силу сдерживает телесная оболочка, и только разорвав ее, можно полностью высвободить дар. Вот почему самое первое Слияние прошло неудачно для обоих миров — высвобожденный силы Сновидицы для полноценного ритуала не хватило. Венетри это знали.

Слова Шани меня оглушили, украли воздух из легких.

— Быть этого не может, — выдавила я. — Не может быть, что ничего нельзя исправить!

— Сила Сновидицы — это ее душа, — спокойно сказала Шани. Но я видела застывший в ее глазах страх. — Только душа может стать ключом к открытию портала. Я в любом случае не вернусь в Альграссу, понимаешь? Я никогда не увижу родных — если только в Бездне не появится другая Сновидица, которая решит пожертвовать собой ради того, чтобы я вернулась домой. Маловероятно, правда? Так пусть хоть у вас это получится.

Я открыла рот, чтобы возразить, но Шани не дала сказать мне ни слова.

— Я обо всем рассказала Айкаре. Она соберет осколки моей души — как это сделали со Сновидицей из Эпохи Слияния Венетри. И использует их, если когда-нибудь встретит альграссцев. Чтобы и они получили шанс вернуться домой.

— Я… Мне надо подумать…

— Лекса!

Я буквально выбежала из комнаты. Сопровождаемая встревоженными взглядами, долетела до спальни и закрылась на замок. Я не хотела никого слышать и видеть. Не хотела ни с кем говорить.

Несколько минут блуждания по комнате из угла в угол, и решение было пришло. Очевидное, как часто бывает с единственно верными решениями.

Выйдя из комнаты, я направилась прямиком в тронный зал. Попросила Виктора собрать ребят — всех, кроме Шани и шести жертв чудовищных экспериментов Короля Костей. Мы не смогли их излечить. Не нашли способ. А значит, выход у них только один — навсегда остаться в Бездне, на попечении Шадриана и сердобольной Айкары.