А все почему? А потому, что на десять невест по статистике девять женихов – и лишь двое из них нормальные!

– Мой Светлейший Лорд… – произнесла я удивительно громко в этой устрашающей тишине, приседая, я надеялась, в чем‑то похожем на реверанс хотя бы издали.

То, как я буду обращаться к Рейтару на глазах у достопочтенной публики, мы не обговаривали заранее, но я отлично помнила его ехидные слова о том, как я должна это делать.

А я что? Тем, кому должна, я все прощаю. Я ведь предупредила: я не его невеста и следовать дурацким правилам точно не буду. Для меня этот мужчина, как ни странно, до сих пор оставался все тем же предводителем воинского отряда, просто Рейтаром, который доводил бедных эльфов до белого каления.

– Поднимитесь, леди, – прозвучал его властный голос, отозвавшийся мурашками на моей коже. – Я рад приветствовать вас в наших землях.

В чьих это – «в наших», задаваться вопросом не приходилось. Меня куда больше интересовало, где эта крылатая жопка сейчас находится. Трон, что являлся абсолютной копией того, который занимал Рейтар, был девственно пуст и чист, хотя черная подушечка на нем возлежала в ожидании чьей‑то хвостатой попы.

– Не откажете ли вы мне вместе со мной открыть этот бал в честь начала отбора среди столь достойных невест? – вновь неожиданно обратились ко мне.

Задумавшись о своем, а точнее, о том, что пора как‑то выпрямляться, чтобы при этом не заклинило не подготовленную к таким выкрутасам спину, я напрочь прослушала все предложение и теперь пучила глаза, стараясь так намекнуть на свои абсолютные проблемы со слухом.

– Не стоит так испуганно смотреть на меня. Я не кусаюсь, – тихо, едва слышно усмехнулся мужчина, подавая мне свою раскрытую ладонь.

Собственно, только эта ладонь и спасла меня от натужных выдумок. Вложив в нее свои пальцы, я была выпровожена Рейтаром в самый центр зала эдаким сверкающим вихрем. Себе он в одежде точно не изменял. Черным было все, включая вышивку на камзоле и шейный платок.

Засмотревшись на этот блестящий фуляр, я пропустила тот момент, когда вокруг нас образовался вполне себе ощутимый воздушный пузырь. Сплошная стена слегка поблескивала на свету, чем и выдавала свое существование.

– Влюбленный взгляд, Амелия, – напомнили мне, заложив руки за спину и коротко кивнув. – Ты должна сама поверить в то, что влюбилась в меня с первого взгляда, и только тогда тебе поверят другие.

– А по‑моему, моя “любовь” и вовсе не обязательна, – вновь присела я, как и подобает, а после позволила Рейтару обнять меня, удерживая пионерское расстояние.

Пальцы правой руки утонули в его горячей ладони.

– А если заговорщики решат, что у меня нет и шанса на твою благосклонность? Тогда они не воспримут наши зарождающиеся отношения всерьез, не увидят в тебе угрозу.

Музыка яростью, мрачной торжественностью ударила по ушам, мгновенно сменившись чем‑то задорным, веселым, быстрым, как грибной дождь, образовавшийся из самой черной тучи, чего в природе быть никак не могло.

– В таком случае у нас и вправду проблемы, – ответила я после заминки, стараясь удержать ехидную улыбку.

– Это еще почему?

– Потому что наши заговорщики умнее, чем мы думаем.

Наверное, это было нервное, но я все‑таки не смогла сдержаться, отметив, как от недовольства сузились глаза моего кавалера. Запрокинув голову, громко рассмеялась, позволяя мужчине кружить меня по залу. Я отзывалась на каждое его касание, на каждое движение, подобно мелодии, вырывающейся из‑под умелых рук музыканта.

Раньше мне очень даже нравилось танцевать. Делая уборку по дому, я часто включала музыку и на несколько часов позволяла себе забыть обо всем, погружаясь в чужие истории, изложенные как в стихах, так и в каждой ноте.

Танец закончился. Музыка угасла, и пары остановились, замерли кто где, вновь обращая все взоры на нас. Кажется, мы привлекли внимания ровно столько, сколько хотели, но на этом Рейтар решил не останавливаться.

Чтобы окончательно добить присутствующих, он взял меня за руку и приподнял мою кисть до уровня своих губ. Я почти ничего не знала об этикете драконов, но почему‑то была уверена, что вот этот длительный поцелуй – прикосновение к губами к костяшкам моих пальцев – не есть хорошо.

А ведь мне еще и отвечать на него как‑то нужно было! О да, кому‑то из нас этикетом полагалось обязательно поблагодарить другого за оказанную честь, что я и сделала, распластавшись в подобии реверанса. Жест, достойный рыцаря, должен был приниматься с достоинством королевы.

– Надеюсь, вам понравится этот вечер, леди, – произнес Рейтар громко, четко, так, чтобы замершие любопытствующие, жадно внимающие нам, точно услышали каждое слово.

– Я уверена, что так и будет, мой лорд, – остановилась я у столика с напитками, куда меня так вежливо проводили.

Глаза мужчины как‑то разом потемнели после моих слов, но больше он ничего не сказал. Лично мне. Речь его теперь была обращена к целому морю невест. Их разноцветные платья заполняли зал без остатка, а кавалеры, что находились в явном меньшинстве, почти терялись на их фоне.

Сухо поблагодарив присутствующих за желание связать с ним жизнь и понадеявшись, что этот отбор пройдет без эксцессов, регент наследного принца отправился обратно к своему почетному месту. Я же, ощущая некоторую скованность под чужими любопытными и откровенно враждебными взглядами, искала средь толпы хоть кого‑нибудь, в чьем присутствии не чувствовала бы себя так зажато.

И такой кандидат в собеседники быстро нашелся.

У соседних столов с закусками стоял не слишком довольный жизнью Эртирнар, периодически заглядывающий под стол, для чего ему приходилось приподнимать бело‑бежевые скатерти.

В теплых бежевых тонах был оформлен весь зал.

Взяв два бокала с бледно‑желтыми напитками, я твердым шагом пересекла расстояние между нами. Уже на подходе воин почуял неладное, но сбежать от меня не успел.

– Ну и как вам бал? – полюбопытствовала я, протягивая ему бокал на тонкой ножке.

– Мог бы быть и лучше… Ваше… – последнее слово Эртирнар буквально с шипением выплюнул, неожиданно взглянув куда‑то вниз.

Проследив за его взором, я обнаружила на его дорогих, начищенных до блеска сапогах часть закусок со столов. И вот они же совершенно точно не падали с многочисленных многоярусных и самых обыкновенных подносов. Как они там появились, мне мог рассказать маленький темно‑красный чешуйчатый хвостик, выглядывающий из‑под длинной скатерти, прикрывающей стол до самого пола.

Вручив Эртирнару и второй бокал, я решительно присела на корточки, приподнимая не только юбку платья, но и скатерть.

– Вы куда? – удивился пепельноволосый воин и отчего‑то взбледнул, когда я посмотрела на него снизу вверх.

– В Нарнию, – усмехнулась я и таки заползла под стол, потому что сидеть на месте Кирюша не собирался.

Он намеревался подпортить и другие сапоги.

Сколько мы ползали под столом, ума не приложу, но за это время Эртирнар дважды спускал нам подносы с разными закусками на один зуб и один раз ходил к другому столу за графином с соком. А все потому, что, объевшись, скатерть в нашем лице начала громко икать, что, само собой, могло привести к нашему обнаружению, чего лично мне крайне не хотелось бы.

Но, увы, несмотря на мои старания, нас все‑таки обнаружили.

Продолжая ползать вслед за дракошкой, которому сидеть на месте было невыносимо скучно, да уговаривая его уже выбраться из‑под стола, я вспоминала Машку, для которой строила домики из стульев, одеял и подушек, а еще своих родителей, которые в свое время строили такие домики для меня.

Собственно, воспоминания о былом меня и подвели.

Врезавшись головой в чьи‑то ноги, я от неожиданности негромко ойкнула, но слух у драконов, как известно, сильно превосходил человеческий. Скатерть немедленно приподнялась, а мы с незнакомым мне молодым мужчиной встретились взглядами.

И вот я и раньше знала, что представители других рас бывают на редкость привлекательными: всего капля драконьей крови делала из Илоны настоящую красавицу. Которая тем не менее не шла ни в какое сравнение с присевшим рядом мужчиной.