Помолчали…

— А Дайне он что обещал?

— Дура она, как есть дура… Он же вдовый уже пять лет, Литур-то. Женится обещал. Очень уж ей хотелось тиргой побыть. Даже не понимала, что ее он бы первой и убрал. Так что, рава Лейна, сама пойми — не та это история, которой похвастаться можно и вспомнить приятно…

Я вздохнула — жалко его стало. Что такое предательство — я понимала. Так это еще у меня муженек только квартиру хотел отжать, а не жизни лишить.

— Есть способ, лацита тиргус, как все проследить, чтобы никакая зараза не навредила. Только вот не знаю, найдешь ли людей верных и таких, чтобы службу несли не за страх, а за совесть.

— Есть у меня верные, есть. Не все завистью и жадностью захлебываются, как с Литуром случилось. Не все!

— Не мужчины нужны, лацита тиргус, а женщины.

— Женщины? Для охраны?!

— Да не для охраны, для проверки. Есть такая штука, называется — голый коридор. Используют у нас его на всяких секретных производствах. Пришли девки, разделись до гола, так, чтобы ни одной ниточки на себе, осмотрела их женщина — чтобы при себе ничего не было, прошли по коридору до другой комнаты, там одели чистую сменную одежду, косынку, тапки — и иди готовь. И назад так же выходить. Я читала дома, что где с золотом работают — вот так и делают. Да, и косы обязательно нужно проверять…

— Ох, и чудно`е же у вас государство, рава Лейна! Как есть — чудно`е! Ну, ты на старика не серчай. Не сразу я поверил, что в своем доме такая дрянь завелась, нет, не сразу…

— А что теперь будет с Литуром, лацита тиргус?

— Я его отправил к цертиусу. На его жизнь он покушался, пусть цертиус и решает. И девку с ним же… А ты не сердись, рава. Работать нужно, а не сердится.

— Женщин сперва для обыска найдите и охрану на ночь. Мне бы и в голову не пришло, что могут вот так отраву подсыпать. Не принято в моей стране людей травить.

— Найду, рава Лейна. Только уж и ты поторопись.

Дощатый коридор пристроили к цеху за рекордные два дня. К обыску приспособил тиргус Дайму, ту самую, что кормилицей была у тирга. Сперва она морщилась и кривилась, но быстро привыкла. А была она дотошной и въедливой. Даже меня проверяла каждый раз. Но, впрочем, меня это только радовало. Не дай бог перетравились бы люди…

Знаю еще, что лацита тиргус посла в мой бывший самус несколько человек. Ну и правильно. Конечно, консервы, они больше для солдат. Но они входят в моду, их охотно будут и горожане брать. А кто знает, не найдется ли еще такого сумасшедшего.

Проба цукатов состоялась через два дня после моего освобождения. Конфет в этом мире не было совсем. Из теста делали сладости, в основном — пироги. Но даже до тортов со взбитыми сливками пока не дозрели. Это все можно будет исправить. А цукатов велено было изготовить столько, сколько сможем, и сахара на это не жалеть.

Тирг Сейд на пробе цукатов был, но глаза прятал. Я его понимаю. Сцена с девицей была отвратительная. Но и жалеть его я не торопилась.

А еще я задумалась о копченом мясе. Устройство коптилки я знала, приходилось пользоваться. Но, это же масштабы совсем другие. Может, здесь стоит ее в земле вырыть попробовать? Обложить внутри кирпичом, сделать плотную крышку… Да, нужно не забыть попробовать разные породы деревьев. Кто знает, на чем лучше получится. А расходы на эксперименты пусть несет лацита тиргус — я ему не нанималась из своего кармана платить.

Я уже понемногу сдавала дела Майсе. Читать она не умела, но цифры уже знала, хотя считала очень медленно. Повезло только в том, что у нее была отменная память. Что и по чем покупала — она помнила всегда. А для ведения записей к ней приставили помощника грамотного. Каждый вечер она возвращалась в замок и они аккуратно все записывали и проверяли. Ну, и сама она училась понемногу. К следующему году и записи сможет вести без чужой помощи.

Ремонт у меня уже доделали, так что жила я теперь в своем собственном доме, устроенном так, как мне было удобно. Денег я на обстановку и стекло не пожалела. И двойное остекление, и красивые шторы на окнах, и, даже, небольшой шерстяной коврик у кровати. Наняла семейную пару — Хиса и Верну. Оплату я вполне тянула, а мужик в доме все равно нужен. Для передвижения по городу и покупок пришлось купить коняшку. Верна наводила в доме порядок, стирала и, иногда, готовила, Хис топил печи, ухаживал за коньком, которого я назвала Буцефалом. Ну, конечно, на настоящего Буцефала мой не тянул, он был просто крепкой, коренастой рабочей лошадкой, с покладистым характером и страстью к соленым горбушкам. Хис же носил воду и возил нас с Верной за продуктами. Он же по осени обрезал все деревья в саду, объясняя мне, что так надо каждый год делать. Дом у меня был не такой и большой, я частенько готовила сама на всех, так что работой они перегружены не были. В свободное время Верна вязала, а Хис любил резать из дерева игрушки для детей. Никакого особого искусства или мастерства я не замечала в этих игрушках, но он сдавал их в лавочку, что приносило им еще небольшой доход. Пара была молодая — мои ровесники. Верна так даже моложе меня на три года. Подались из деревни в город, так как Верна не ужилась со свекровью. Миры меняются, а проблемы — одни и те же. Так что сейчас они зарабатывали себе на собственный дом.

Окно кабинета на втором этаже, где я днем делала накидки, выходило в сад. Я специально настояла, чтобы оконный проем расширили — весной здесь будет очень здорово работать и смотреть на цветущие деревья. Да и сейчас днем окно давало достаточно света, чтобы я не портила глаза. А вечерами я старалась не работать. Но вот именно потому, что окно выходило на другую сторону от дороги, я и не услышала шума во дворе. И слегка растерялась, когда постучали в дверь…

— Входите!

Дверь распахнулась и зашел лацита тиргус. Я так растерялась, что даже не сообразила встать и поклонится, пока он сам не отвесил мне поклон.

— Не помешал, хозяйка?

— Нет, срочных дел у меня нет… Чаю попьете?

— А вели стол накрыть — попью. У хорошей хозяйки — отчего не попить?

Я проводила лацита тиргуса в трапезную, усадила на почетное место и позвала растерянную Верну.

— Он, рава Лейна, не пустил тебе сказать, что приехал! Вот так рукой махнул на меня и говорит: Не надо! Я, мол, сам поднимусь! А как я ему возражать-то насмелюсь?! Там еще и охрана его во дворе шумит. Все на конях, да страшные такие, с саблями!

— Не бойся, Верна, ничего плохого они тебе не сделают. А лацита тиргус не может без охраны разъезжать. А ты приготовь нам чайку, хлебушек белый и ту сладость, что я из молока сварила налей в маленькие блюдца. А для охраны завари большой котелок чаю и с медом, да сходите с Хисом, напоите их потом. На улице морозец, пусть согреются.

Сама я сходила в кладовку, насыпала в вазочку цукатов и открыла банку варенья. Все же лацита тиргуса принимать буду, а почаевничать он любил. Это я уже знала.

Чай пили в полном молчании и я не могла понять, что тиргус забыл у меня? Или ему просто любопытно, как я, чужачка, устроилась? Ну, этот визит, если на наши мерки, все равно как, если бы мэр города чайку зашел попить.

— Ну, рава Лейна, вкусный у тебя чаёк, вкусный… А вот это варенье желтое — ох, и понравилось же мне!

Желтое варенье — это сгущенное молоко с сахаром. Сперва просто потомила на печке, потом томила с сахаром. Получилось он желтоватое и густое. А уж на вкус — гораздо лучше, чем наше баночное.

Спрашивать самой, зачем тиргус приехал в гости, мне было неловко. Пусть сам скажет.

— Расскажи-ка мне, красавица, что ты тогда говорила про мясо?

— Я говорила?!

— Ты, ты, красавица… Говорила, что в дыму его держат и от этого и вкусное оно и хранится долго.

Ах, вот оно что! Это лацитат тиргус вспомнил наш давний разговор про коптильню!

— Лацита тиргус, делают у нас такое, да. Но точно я не знаю, как именно. Если захотим такое делать — нужно будет эксперименты ставить.